Читать книгу "Далекий Сайкат - Михаил Ахманов"

Наконец тишину пустого склада нарушил командор, сообщивший, что все углы и закоулки, дыры и потаенные щели обследованы, но Курс – так его, разэтак! – будто сквозь землю провалился. То есть, конечно, не сквозь землю, а через станционный корпус, растворившись затем среди туманностей, планет и звезд. Может быть, стал бестелесным потоком квантов, просочился в Лимб и отправился к себе на Тоу или в иное место, которое для этаких тварей подходит – скажем, в задницу Владыки Пустоты.

– Кольцевую галерею ты осмотрел? – поинтересовался Тревельян.

– Разумеется, черт меня побери! Конечно, скрыться в пространстве он не мог – все капсулы на месте, все люки задраены, так что по наружной обшивке он не ползает. Вот ловкий хмырь! Думаю, бегает от меня. Но далеко не убежит!

– Если бы он бегал, то наверняка попал бы в одну из зон, что под контролем Мозга, – возразил Тревельян. – А раз не попал, значит, где-то прячется.

– Где, мальчуган? Есть конструктивные мысли? – не без сарказма осведомился призрачный Советник.

Откуда-то сверху, с потолка, донеслось:

– Если этому мыслящему устройству… если мне будет позволено вмешаться в ваш разговор…

– Вмешивайся! – рявкнул браслет на руке Ивара. – Ты его видел, жестянка? Засек какой-то шорох? Слышал скрип? Говори! Где это крысиное мурло?

– Возможно, у генератора Лимба, около верхних энерговодов. Там…

– Погоди-ка, – сказал Тревельян, – ведь генератор под броневым колпаком! Как он мог туда пробраться?

– Я… это устройство не хотело… я не хотел сказать, что ньюри Курс у самого генератора. Но между верхней частью колпака и дном жилой палубы есть небольшое пространство, через которое протянуты три энерговода, один действующий в данный момент и два резервных. Они выходят прямо к централи и снабжают энергией все научные и бытовые приборы в лабораториях и личных отсеках. В этой зоне нет видеокамер.

– А ведь точно! – подтвердил командор, державший в памяти план станции. – Точно! Защитный кожух генератора не доходит до жилого яруса. Есть меж ними метровый зазор, этакая щелка… если вдвое сложишься, то, может, и пролезешь.

– Давай туда! И жди, пока я не приду, – велел Ивар. Тревожное предчувствие вдруг охватило его, ноги сами собой вынесли в коридор, а там, указывая дорогу, уже мигала цепочка световых пятен. Кожа, добавив мощь его мышцам, позволяла делать огромные прыжки; он промчался коридором, миновал какие-то отсеки, шеренги агрегатов, очищавших воду и воздух, цистерны с жидкими газами, мусоросборник и запечатанные люки хранилищ с резервной техникой. С каждым шагом он приближался к сердцу станции, снабжавшему ее энергией; этот поток струился из Лимба, с изнанки Вселенной, и, как уверяли физики и астрономы, был неиссякаемым.

Наконец цилиндрическая стена двадцатиметровой высоты встала перед ним, сияя зеркальной полировкой. Ксенолог Ивар Тревельян, кавалер Почетной Медали, Венка Отваги и Обруча Славы, разведчик-наблюдатель Фонда и специалист по гуманоидным сообществам, отражался в этом зеркале в искаженном и самом гротескном виде: широкая сплюснутая фигура, широкое лицо, ставшее похожим на физиономию дроми, отвисший зад и короткие толстые конечности. Ивар взирал на эту карикатуру с края кольцевой площадки, окружавшей генератор; над ним сверкала серебристая плоскость потолка, в который, как чудилось снизу, упирался верх броневой башни. В нескольких местах из нее торчали гигантские коробки энерговодов, исчезавших во внешней стене, но под потолком Тревельян их не разглядел – ни самих энерговодов, ни зазора у вершины огромного цилиндра.

Из-за башни выплыла полусфера робота. Опустившись на шесть манипуляторов, командор протянул два щупальца к Тревельяну.

– Поднять тебя наверх?

– Да. Говоришь, я проползу в эту щель, если сложусь пополам?

Щупальцы подхватили его, пол стремительно ушел вниз, надвинулся потолок, тоже зеркальный, висевший над башней подобно серебристым небесам. Вершина цилиндрической конструкции все же отстояла от него побольше, чем на метр – во всяком случае, Тревельян поместился там, слегка согнувшись. В потолок уходили три больших прямоугольных короба энерговодов; действующий был соединен с массивным патрубком на плоской крыше башни, а резервные нависали над ней, точно два удава с раскрытыми пастями.

Курса тут не было.

– Что над нами? – спросил Тревельян.

– Трубы, кабели, шланги, – доложил Мозг. – Межъярусное пространство с различными коммуникациями. Его толщина в земных мерах одиннадцать с половиной метров.

– А куда выходят эти три энерговода?

– К энергетическим распределителям, ньюри Тревельян. Они расположены под самой централью.

– Значит, через резервное устройство можно проникнуть на жилую палубу?

– Думаешь, он забрался в этот крысиный ход? – с сомнением молвил командор. – Лезть по гладкой вертикальной трубе больше десяти метров… Хотя кто его знает! Киборг есть киборг.

Мозг, вежливо выждав пару секунд, сообщил:

– Чтобы попасть на верхний ярус, ньюри, нужно демонтировать распределитель. Это несложное устройство, но в нем много кабелей, а доступ к ним перекрыт поглощающими энергию воронками. Справиться с этим агрегатом без режущих лазерных инструментов затруднительно. Если желаете, я… – Он запнулся на личном местоимении, потом закончил: – Я могу протестировать резервные энерговоды.

– Не стоит, раз мы уже здесь, – буркнул Тревельянов Советник. – Сам проверю.

Приподнявшись на четырех манипуляторах, робот зацепился остальными за край короба и исчез в темной драконьей пасти. Двигался он абсолютно бесшумно – ни лязга, ни скрежета, ни даже шороха не донеслось до Тревельяна. Он ждал, пригнув голову и покачивая в ладони палустар. В голове у него билась одна мысль: если Курс здесь, значит, ему нужно пробраться на жилой ярус. С какой целью? Он пытался испортить воздушный регенератор, важнейший блок системы жизнеобеспечения, он без колебаний убил Зотахи и Пилота, и все это случилось вслед за выстрелом ментального излучателя. Если Курс и прежде являлся убийцей, то хотя бы управляемым, покорным Первому Лезвию, но палустар Ока Хорады это изменил. Теперь киборгу хотелось лишить станцию воздуха или, добравшись до ее экипажа, перебить людей. Он, безусловно, не дорожил своей жизнью. Почему? Что было поводом к такой свирепой ненависти? Поврежденный излучателем разум? Или что-то иное, не столь очевидное?

Восьминогий спутник Тревельяна вынырнул из темной дыры.

– Там его нет, малыш. Проверю вторую щель.

Он скрылся в другом резервном энерговоде, и не прошло и тридцати секунд, как Ивар расслышал звуки возни. Кого-то или что-то тащили вниз, и, видимо, это было нелегкой задачей – в связном браслете раздавалась ругань командора, считавшего, что всякая работа идет быстрее под крепкое словцо. Вскоре из темного отверстия показалась пара манипуляторов, затем – округлый корпус робота, ноги Курса, оплетенные пятью щупальцами, его живот, грудь и шея, вокруг которой был захлестнут последний манипулятор. Наконец Тревельян увидел лицо пленника: глаза выкачены, рот широко распахнут, и кожа уже посинела.