Читать книгу "Ложь во имя любви - Розмари Роджерс"

От ди Чиаро не укрылось смятение, отразившееся у нее на лице. Отпустив ее руки, он сказал более ровным голосом:

– Я вас не осуждаю. Ведь вы всего лишь женщина, и я понимаю ваши страхи. После нашего последнего разговора я собирался оставить вас в покое, но теперь я узнал нечто такое, что изменило мои намерения. Все, что я от вас требую, – это любые сведения, которые вы могли бы раздобыть, не выдавая себя. Мы не пренебрегаем ничем. У меня есть основания опасаться, что некая группа готовится вернуться во Францию, чтобы осуществить там свой дьявольский план. А ваш муж владеет кораблем. Вы понимаете?! Все, что мне надо узнать, – время, когда он собирается отчалить, и имена тех, кто, так сказать, исчезнет одновременно с ним.

Глава 28

– Ради Бога, Филип, будь осмотрительнее!

Голос Энтони Синклера, обычно беспечный, сейчас звучал взволнованно. Лорд Энтони смотрел на сына, расхаживавшего взад-вперед перед камином. По дальней стене изящно обставленной комнаты металась его длинная тень. Было заметно, как молодой Синклер стискивает зубы, как играют желваки на его скулах. Отец не удержался и добавил c необычной для него серьезностью:

– Будь благоразумен, сынок! Сам знаешь, сейчас у нас нет выбора, тем более что дядя болен…

Филип, смотревший до этого на огонь, обернулся и сдавленным голосом произнес:

– Вы знаете, что причина недуга – он! А теперь он разгуливает по Лондону, корчит из себя денди и вытаскивает на поверхность все старые слухи, чтобы унизить нас и скрыть свои делишки. Неужели я должен от него прятаться? Поймите, сэр…

– А я требую, чтобы ты понял необходимость осмотрительного поведения! Если ты сгораешь от любви, то можешь не волноваться, она останется при тебе. Насколько я понимаю, Доминик не утаивает, что Салли Рептон – его любовница. Он постарался, чтобы о его присутствии в Лондоне было известно всем и каждому. Теперь от него не так-то просто избавиться, как раньше. Черт возьми, ты отлично знаешь заключение доктора! Нового огорчения слабое сердце Лео уже не вынесет, и у нас появится новый герцог Ройс, причем не я, так что тебе придется забыть о титуле виконта Стэнбери. Повторяю, мы сделаем так, чтобы шевалье открыто, у всех на глазах прикончил его на дуэли. Такова воля твоего дяди. Ты же стоял рядом со мной и все слышал!

Филип попытался взять себя в руки.

– При всей своей картинной преданности дяде шевалье удручающе туп. Неужели я должен…

– Как тебе известно, у Дюрана есть собственные резоны. Да, ради своего и моего блага ты должен!

Красивое лицо Филипа Синклера исказила судорога ненависти, но он быстро опомнился.

– Не станешь же ты по крайней мере убеждать меня не показываться в Лондоне только потому, что там объявился он? Обещаю, я не буду нарочно попадаться ему на глаза, но не более того! – Горько усмехнувшись, он твердо добавил: – Если нам все-таки суждено столкнуться, мой кузен-бастард вряд ли затеет скандал. Как тебе известно, я ежедневно брал у Дюрана уроки фехтования. Сражаться на дуэли оружием джентльменов – не одно и то же, что размахивать абордажной саблей или томагавком.

Лорд Энтони, поняв всю тщетность дальнейших увещеваний, сказал упавшим голосом:

– Будь хотя бы осторожен! Его нельзя недооценивать, это большая ошибка: сдается мне, у нашего родственничка вошло в привычку выходить сухим из воды даже из заведомо безнадежных положений.

Однако Филип, не желая мириться с унижением, строил собственные планы, в чем ему тайно потворствовал шевалье Дюран, появившийся в Лондоне на следующий день с неким загадочным поручением.

Мариса ничего не знала об этих приготовлениях. Услышанное от графа ди Чиаро потрясло и озадачило ее, однако он так ничего и не прояснил, пожимая плечами и напоминая, что времени у них в обрез.

– Если я попытаюсь оказать вам помощь, не вызвав подозрений, устроите ли вы мне возвращение во Францию? – Несмотря на яркое солнце, ее била дрожь, на лице появилось упрямое выражение. – Хватит с меня Англии! Я соглашусь вам помогать только в обмен на ваше честное слово.

Они повернули обратно. При виде приближающейся коляски леди Рептон граф поспешно согласился:

– Даю вам слово джентльмена. Задача трудная, но выполнимая. Итак, я помогаю вам, а вы – мне. По прошествии этой недели я встречусь с вами еще раз.

Дальше секретничать было невозможно. Он угрюмо склонился к ее руке и рассыпался перед Салли в благодарностях, после чего дамы укатили прочь.

Вечер и весь следующий день Мариса провела в тяжких раздумьях. Салли подтрунивала над ней, твердя, что сразу после короткой прогулки с ди Чиаро она стала рассеянной и с ее лица не сходит краска; зная, что приятельница не перестанет любопытствовать, а только еще больше разохотится, встретив сопротивление, Мариса отделалась первым попавшимся ответом, однако призналась, что находит графа очаровательным, хотя и не представляет его в роли возлюбленного.

– А почему, собственно? – спросила Салли на прощание. – Я всегда полагала, что мы, женщины, нуждаемся в разнообразии ничуть не меньше мужчин.

Героем одного дня стал граф, другого – Филип. Они встретились в доме ее тетушки, где была в разгаре подготовка к приезду старого графа, лишь изредка наведывавшегося в Лондон. Мариса поймала себя на странном ощущении: после того как Филип в прямом смысле подобрал ее на парижской улице, между ними столько произошло и столько их связывало, однако он так и остался чужим для нее человеком.

Волнение Филипа было, возможно, сильнее обыкновенного, но когда они остались вдвоем в маленькой гостиной, он схватил Марису за руки и наклонился к ней:

– Любовь моя! Если бы ты знала, как мне претит встречаться с тобой тайком! Ты хорошо себя чувствуешь? Он не слишком тебя донимает?

– Нисколько! Он ко мне не прикасается: у нас отдельные комнаты, и мы никогда не остаемся наедине. – Отвечая Филипу, Мариса с удивлением поняла, что уже два дня не видела своего чужака-мужа.

– Если бы ты только знала, как я страдаю! – прошептал он, припав ртом к мягкому золоту ее волос. – Ведь я уже привык считать тебя своей, и мне невыносима мысль, что… Но скоро это уже не будет иметь значения. – Он обжег ее взглядом. – Ты мне веришь, Мариса? Я положу конец этим тайным встречам и заявлю всему миру, что ты – моя жена. Рано или поздно это случится. Мы уедем вместе…

Мариса приняла его слова почти равнодушно. Виноваты в этом были скорее всего ее бессонные ночи. Как часто она воображала, что слышит от Филипа именно эти слова, как часто и с какой пылкостью отвечала на них в мечтах! Но теперь она обещала помочь графу ди Чиаро, а он за это отправит ее во Францию. Филип предлагал ей бегство, но куда? И осуществимо ли это?

Руки Филипа – раньше она не замечала, какие у него большие и сильные руки, – принялись гладить ей плечи, язык пытался разомкнуть ей губы в страстном поцелуе. Она вспомнила его доброту, но в следующее мгновение перед ее мысленным взором предстала во всей своей красе картина, как он овладевает ею, забыв о робости, которая якобы мешала ему за несколько часов до этого. Чего хочет от нее Филип на самом деле?