Читать книгу "Побег из гарема - Констанция О'Бэньон"

— Я никогда не задумывалась, как много Ахмед значит в моей жизни, пока он не пропал. Меня беспокоит этот человек, который купил его.

— Ты должна понять, Бриттани, что мистер Джонсон, возможно, тут не виноват. Должно быть, он купил Ахмеда, полагая, что это законная сделка. Все подстроил работорговец.

— По мне так нет никакой разницы. Никто, ни мужчины, ни женщины, ни дети, не должны подвергаться такому унижению — продаваться и покупаться, как скот. Мне известно про невольничьи аукционы. Мою маму когда-то выставили на всеобщее обозрение, и она рассказывала мне, как это ужасно и унизительно.

Торн взглянул на Бриттани.

— Интересно, как твоя мать стала женой великого визиря? Господин Симиджин купил ее на аукционе?

— Да, и это просто счастье, что именно он купил Английскую Розу в тот день. Позже, уже после того, как мама стала единственной женой Симиджина, она попросила его освободить всех рабов, а он так любил ее, что сразу же исполнил ее желание. Конечно, многие из них, как, например, Ахмед, остались, потому что восхищались мамой. Никогда не думала, что Ахмеду когда-нибудь придется пережить такое унижение.

Торн посмотрел мимо Бриттани на увитый плющом господский дом.

— Здесь, на Юге, рабство — образ жизни. Как бы отвратительно оно ни было, думаю, пройдет еще немало лет, прежде чем его отменят.

Карета остановилась, Торн спрыгнул на землю и помог выйти Бриттани, а мистер и миссис Джонсон стали медленно спускаться по широким ступенькам, чтобы приветствовать их.

Ина Джонсон была застенчивой маленькой женщиной, черноволосой и черноглазой. Она льнула к своему коренастому, пышущему здоровьем супругу, словно, нуждалась в его защите.

Теодор Джонсон заговорил первым. Он представился сам, представил жену, при этом вид у него был извиняющийся.

— Я весьма сожалею, миссис Стоддард, что стал участником вопиющего обмана. Знай я, что раб принадлежит вам, тотчас же известил бы вас.

Бриттани была не в настроении успокаивать совесть мистера Джонсона. Ее беспокоило, что она не видит Ахмеда.

— Где он? — спросила она без дальнейших церемоний. — Если вы причинили ему какой-то вред, вам это не сойдет с рук.

Одно веко Ины Джонсон нервно задергалось.

— То, что вы из Стоддард-Хилла, не дает вам права так разговаривать с нами или угрожать нам.

Бриттани взглянула мимо женщины на ее мужа.

— Немедленно приведите сюда Ахмеда.

Мужчина отвел глаза от ее пронизывающего взгляда.

— Сожалею, но должен сказать, что мне пришлось велеть его… высечь.

Торн шагнул вперед, а Джонсон быстро попятился.

— Что? — прошипел Торн сквозь зубы. — Вы уведомили моего первого помощника, что ему не причинят вреда.

Теодор Джонсон неловко переступил с ноги на ногу.

— Тут, видите ли, какое дело. Мы знали, что сегодня вы приедете за Ахмедом, поэтому решили, раз уж потеряли на нем деньги, то по крайней мере могли бы использовать… Мы поместили его с тремя нашими самыми крепкими молодыми рабынями. А когда он отказался… ну, вы знаете, я велел его раздеть и высечь. Мы у себя на плантации не терпим непослушания.

Бриттани резко развернулась к мужчине.

— Вы дурак! Ахмед не мог сделать то, что вы требовали. Он же евнух. Наверняка он сказал вам об этом.

Лицо Джонсона побелело под загаром.

— Чертов упрямец! Уверяю вас, он промолчал. Я понятия не имел…

— Разумеется, он вам не признался! — гневно бросила Бриттани. — Ахмед — человек замкнутый и гордый. С какой стати он стал бы вам в чем-то признаваться? — Слезы заблестели у нее на глазах. — Немедленно отведите меня к нему.

Торн бросил на Теодора Джонсона предостерегающий взгляд.

— Вам лучше сделать, как она говорит.

Джонсон развел руками.

— Я подумал, что мог бы предложить вам полторы тысячи долларов за Ахмеда.

Бриттани разозлилась окончательно.

— Вы оскорбляете меня, сэр. Ахмед — свободный человек, и никто не будет ни покупать, ни продавать его.

Торн, сверкая глазами, шагнул к Теодору Джонсону.

— На вашем месте я бы не мешкая сделал то, на чем настаивает моя жена.

Джонсон подтолкнул свою жену в сторону ступенек, давая понять, чтобы шла в дом.

— Идемте, — сказал он Торну, — я отведу вас.

Торн взял Бриттани под руку, и они пошли рядом с мистером Джонсоном. Бриттани была так зла, что не решалась заговорить, не доверяя себе. Когда они пришли к строению, стоящему в стороне от других, Джонсон жестом предложил им войти.

— Это изолятор. Как вы увидите, о нем заботятся наилучшим образом.

— Его не пришлось бы лечить, если бы не ваша жестокость, — с чувством сказала Бриттани. Она оттолкнула мистера Джонсона и вошла в длинное узкое строение с грязным полом. Когда глаза ее привыкли к темноте, она увидела три соломенных матраса на полу.

Она бросилась вперед и вскоре отыскала Ахмеда. Тот лежал на животе, и она в ужасе вскрикнула, увидев красные рубцы, глубоко врезавшиеся в кожу его спины.

Она опустилась на колени рядом с ним, и слезы ослепили ее.

— Ох, Ахмед, Ахмед, что же они с тобой сделали?

Глаза Ахмеда открылись, и он попытался подняться.

— Маленькая госпожа, это вы, или это опять сон?

Она сжала его руку.

— Это явь. Я приехала, чтобы забрать тебя отсюда.

— Не позволяйте им больше бить меня, госпожа. И простите меня, потому что деньги, которые дал мне господин Симиджин, украл работорговец.

Горький всхлип вырвался из горла Бриттани, и она повернулась к Теодору Джонсону.

— Вы совершили черное дело, сэр. Причинили боль нежнейшей на свете душе.

У хозяина плантации не было на это ответа, и он отвел глаза от ее обвиняющего взгляда.

— Не бойся, Ахмед, — сказал Торн, помогая евнуху подняться. — Мы отвезем тебя домой. Больше никто никогда не ударит тебя.

* * *

Вскоре Ахмед был удобно устроен на третьем этаже Стоддард-Хилла. Эсмеральда наотрез отказалась подниматься по лестнице в его комнату, но приготовила одну из своих исцеляющих мазей для его ран, после чего боль уменьшилась.

Отцу Торна теперь не требовался постоянный уход, он уже мог вставать с постели, и Бриттани делила свое время между двумя больными.

Торн уехал в Чарлстон в тот же вечер, как они привезли Ахмеда домой, и с тех пор от него не было ни слуху ни духу. Тревожная тишина повисла над Стоддард-Хиллом, словно все ждали, что что-то должно случиться.

Бриттани заглянула в комнату Ахмеда и обнаружила, что он спит. Когда она накладывала мазь ему на раны, он даже не пошевелился. Она была рада видеть, что спина его отлично заживает, и не сомневалась, что не позже чем через неделю он окончательно поправится.