Читать книгу "Homeland: Родина Кэрри - Эндрю Каплан"

— Не суйся в это, Кэрри. — Саул посмотрел на нее, прикрыв глаза ладонью.

Кэрри перевела дух.

— Нет, правда, Саул, — прошептала она. — Неужто замешаны верхи? В этом все дело?

— Нет, — покачал головой Саул. — Дело в дружбе, а не в гомосексуальных интригах. В долге десятилетней давности. Теперь все кончено, Дэвис мертв.

— Как это кончено? Ты шутишь?

— Чего ты хочешь, Кэрри? Ты заткнула течь и, более того, нашла убийцу. Нас только это и беспокоило.

— Зато Абу Назир бог знает сколько читал нашу почту. Как тебе такое?

— Аналитики оценивают ущерб. Однако стоило Филдингу вытурить тебя из Бейрута, и мы с Эстесом перекрыли поток любой мало-мальски важной информации, проходившей через него. Образно говоря, оставили Филдинга без пайка, и он знал это. Начал что-то подозревать. Мы всерьез думали, что он покончил с собой, пока ты не доказала обратное. Не забывай и о плюсах.

— Так тут еще и плюсы есть? — выгнула брови Кэрри.

Тем временем гид вывел группу туристов к выходу со стороны сцены — туда, где находился небольшой музей. Если не считать пары туристов на самой сцене, Кэрри с Саулом остались в амфитеатре одни. Было так странно сидеть на каменных скамьях, когда вокруг кипела современная жизнь.

— Еще какие! Сейчас Абу Назир — наш злейший враг, и ты нашла самый отчетливый след, ведущий к нему. Мы ковыряемся в сотовых Биляла Мохамада и уже смогли подтвердить, что он звонил в Ирак, в Хадису — и не раз. Так что забудь о Соловье и Ромео. Твои прежние подозрения подтверждаются: Абу Назир в Хадисе.

— Может, его и след простыл.

— Зато есть, с чего начинать, а это уже прорыв! — Саул обернулся к ней. — Тебе надо вернуться в Ирак, Кэрри.

Она закусила губу.

— Саул, я там уже стольких потеряла: Демпси, Ромео… Верджила ранили, Кримзона — тоже. Как, кстати, Верджил?

— Поправляется. Заодно повидался с дочерью. Передавал тебе привет. Ему не терпится вернуться в строй. Что касается уорент-офицера Блэйзела — или Кримзона, — то ему поставили современный протез, чудо техники, — нерешительно произнес Саул. — Твой спаситель учится жить с искусственной ногой.

— В чем дело? — спросила Кэрри.

Саул что-то недоговаривал. Игрок в покер из него паршивый.

— Есть одно соблазнительное предложение, о котором ты пока знать не должна.

— Говори.

— Твои заслуги, Кэрри… в общем, тебя поставили в очередь на повышение. Когда Перри Драйера переведут дальше, рассмотрят твою кандидатуру на пост руководителя багдадского отделения. Станешь самым молодым шефом местной конторы. И первой женщиной на этом посту.

Ничего себе! Уж этого Кэрри никак не ожидала!

— Не знаю даже, что сказать.

— Это во-первых. — Саул широко улыбнулся. — А пока что Перри Драйер начальник в Багдаде и хочет, чтобы тебя прислали к нему как можно быстрее. В Лэнгли с ним солидарны. Если сумеешь прижать Абу Назира — мы переломим «Аль-Каиде» хребет.

Кэрри посмотрела на сцену: туристы ушли, и на ней стало пусто. Какие трагедии ставили тут в древности? Какие страсти творились?

Шеф отделения с биполярным расстройством? Да это похлеще тайны Филдинга! А уж последствия…

— Саул, есть одна загвоздка. Мы кое-что упустили.

— Да ну?

— Уалид Карим, он же Ромео. Когда Абу Убайда допрашивал его, Ромео сказал кое-что, что не идет у меня из головы: он просил обратиться к Абу Назиру, чтобы тот подтвердил его слова.

— И?

— Абу Убайда на это не купился. Как будто не верил тому, что может сказать Абу Назир. Хотел услышать все от самого Ромео. Почему? Да, Убайда и Назир были соперниками, но ведь они оба руководили «Аль-Каидой» и не должны были враждовать. Так почему Абу Убайда не пожелал слушать Абу Назира и убил Ромео? Чтобы заманить нас в ловушку достаточно было одной записи.

— Отлично. Просто замечательно, — сказал Саул, поднимаясь. — Мы стали ближе к истине. Давай прогуляемся. Мне что-то пить захотелось.

По проходу они спустились к сцене и оттуда вышли на улицу, мимо мужчин в красных арафатках и гудящих машин — к лотку с соком, где с балки свисали сетки с апельсинами, лимонами и морковью. Саул взял свежевыжатый апельсиновый сок со льдом, а Кэрри — бутылку охлажденного пива «Петра».

Потягивая напитки, они двинулись тенистой стороной улицы. Кэрри по привычке — и без нужды — проверяла, нет ли «хвоста».

— Мне это тоже не дает покоя, — признался Саул. — Особенно, почему Абу Убайда убил Ромео. Один вывод есть, но он безрадостный.

Кэрри резко остановилась и посмотрела него. Подождала, пока мимо пройдет женщина в розовом хиджабе.

— Ромео был тройным агентом? Никто в этом деле: ни Соловей, ни Рана, ни Дима, ни Филдинг — не показали своей подлинной сущности.

Саул кивнул.

— Мы призраки. Зарабатываем ложью.

— Ромео был двойным агентом: шпионил для «Аль-Каиды» и для меня… для виду. На самом деле работал на Абу Назира, против Абу Убайды. Абу Назир отправил Ромео подрядить меня, чтобы я, дура такая, ликвидировала Абу Убайду. Беспроигрышный вариант: если бы теракт в Багдаде удался и аль-Уалики погиб, Абу Назир получил бы долгожданную гражданскую войну, а наша миссия в Ираке провалилась бы. Если бы теракт не удался — тем лучше: мы понесли бы некоторый ущерб, а Абу Убайда, соперник, исчез. Как ни крути, Назир победил.

— Да, все так, — кивнул Саул. — Однако ты смотришь в телескоп не с того конца. Смерть Абу Убайды — это победа, Кэрри. Ты спасла тысячи жизней. Только среди американцев потери стали бы катастрофическими.

— Он использовал нас, меня.

— Мы все друг друга использовали. Как крабы в корзине. Порой приходится жрать друг друга.

Глава 39

«Зеленая зона», Багдад, Ирак

И снова международный аэропорт «Багдад». Жара, мухи и Демон — разглагольствует про Ирландский маршрут, мол, до «Зеленой зоны» целых шестьдесят миль. Кэрри он узнал, заметив ее еще издалека.

— У нас тут постоянный клиент! Понравилось кататься, мисс?

— Я была в Рамади, Демон, так что Ирландский маршрут для меня — как ежу твоя голая задница, — прокричала в ответ Кэрри.

Ответом ей стали хриплый мужской смех и добродушный свист.

Они забрались во внедорожники и бронетранспортеры. Когда конвой покидал зону аэропорта знакомой дорогой — мимо предупреждающих знаков, опаленных пальм и останков машин, — Кэрри испытывала очень странное чувство: как будто вернулась домой.

Всю жизнь она искала место, которое могла бы назвать домом. Живя с родителями, она чувствовала себя иностранкой — и правда, как могла мать исчезнуть, не сказав ни слова родной дочери?! Но тут, на Ближнем Востоке, в самом пекле войны, Кэрри ощущала себя на своем месте.