Читать книгу "Красным по черному - Александр Огнев"

— Вы совершили ошибку!

— Что? — опешил он.

— У вас была возможность не допустить этого, — пояснила Агата, по-прежнему устремив на него неподвижный взгляд. — Детали, если хотите, мы уточним.

Она взяла в руки колоду и продолжила, тасуя карты:

— Прошу вас ещё раз сосредоточиться и формулировать возникающие вопросы максимально конкретно. Итак, сейчас мы смотрим, когда и какую ошибку вы допустили. Или вам это уже неинтересно?

— Нет, отчего же, давайте проясним всё.

— Хорошо. И пытаемся получить сведения о заказчике и исполнителе. Заранее могу вам сказать, что заказчик должен не только располагать очень большими средствами, но и — что не менее важно — иметь непосредственный доступ и к вам с вашим другом, и ко всем остальным, которые стали его жертвами.

— Что значит, «непосредственный доступ»? — в голосе Монаха слышалось недоумение.

— Это значит, — спокойно уточнила Агата, — что всегда в подобных случаях, заказчик должен иметь выход на свою жертву, поскольку от неё необходимо получить исходный материал. Да и обратная связь при наведении тоже важна… Так что минимум два-три раза он должен был непосредственно общаться с каждым. Поэтому я думаю, что это человек, которого вы должны хорошо знать. Итак…

Она разложила на столе большой карточный крест, окинула его взглядом и покачала головой:

— Да… Это — куда больше, чем я ожидала. Похоже, даже исполнительница сразу проявилась…

— Исполнительница? — переспросил Монах. — Я, честно говоря, ориентировался на мужчину.

— Давайте будем ориентироваться на то, что мы имеем. А имеем мы следующее…

Главы 53 — 54

«Ибо всякое дело Бог приведет на суд, и все тайное, хорошо ли оно, или худо» (Окончание)

Круглов взглянул на дисплей заморзившей «Нокии». Номер не высветился.

— Слушаю.

— Подполковник Круглов?

«Хороший вопрос! — подумал Олег. — С учётом того, что ты звонишь на мою трубу!»

— Нет, персональный автоответчик тени отца Гамлета. С кем имею удовольствие?

— Моя фамилия — Озеров.

Озеров!!! Оперативно, однако…

— Алло! Олег Михайлович, — в голосе послышались весёлые нотки, — эти автоответчики вечно барахлят. У призраков, очевидно, тоже?

— Извините. Слушаю вас.

— Хорошо бы нам встретиться и, по возможности, прямо сейчас. Вы где находитесь?

— Проезжаю, как раз, мимо цирка.

— Чудесно. Притормозите немного и заверните к Итальянской площади. Я буду там, на «ватрушке», минут через пятнадцать.

— Но как мы узнаем друг друга?

— Не беспокойтесь, — Круглов вновь уловил улыбку в голосе собеседника, — я сам подойду к вам.

«Смеётся тот, кто смеётся!.. — Олег развернул машину. — Такой самостоятельно-узнавательный, аж страшно…»

Свою скромницу-«тойоту» он припарковал на Караванной. Она как раз поместилась между синим «БМВ» и белым «мерсом», стоящими у входа в банк. Из дверей тут же вышел охранник.

— Дорогой, ты знак видишь? Здесь нет стоянки! Только для банковских…

— А ты, бесценный мой, читать умеешь? Вот, тут написано: «везде». Знаешь, что это значит? Это значит: прежде всего — там, где нет стоянки!

…И всё-таки, он пропустил его!

Перед Кругловым остановился совсем невзрачный человек: кроссовки, джинсы, лёгкая, полуспортивная куртка, перекинутая через плечо… Рост — средний. Глаза прикрыты солнечными очками…

— Здравствуйте, Олег Михайлович! Мы, кажется, забыли поздороваться. Поскольку я вас знаю, а вы меня нет — вот моё удостоверение…

Он представлялся ему немного другим — начальник службы собственной безопасности СЗУ ФСБ…

* * *

— Где-то с полгода назад — плюс-минус месяц — у вас была неожиданная встреча, немало вас удивившая, с одним… — Агата запнулась, — …интересным человеком, который, скорее всего, предупредил вас об опасности и сделал некое предложение, которое вы отвергли. Вот это и идёт вам на роковую ошибку.

— Разве не он — главный виновник всей этой… мерзопакости? — глухо спросил Монах.

— А в чём его вина? — сверкнула очками Агата. — В том, что он, получив некую информацию о грозящей вам опасности, решил помочь с ней справиться? Кстати, — добавила она после небольшой паузы, — нарушив одно из основных наших правил!

— Ваших правил? Можно узнать, какое именно?

Она собрала карты и прежде, чем снова перемешать их, ответила — как заклинание прочла:

— «Молчи о том, о чём тебя не спрашивают, и не делай того, о чём тебя не просят!»

— Правильное правило, — заметил Монах, вздыхая. — Ладно. Давайте перейдём к заказчику и исполнителю.

Агата снова разложила карты, с минуту их изучала, потом опять собрала, какие-то отбросила, какие-то оставила, снова перетасовала и разложила уже в другом порядке; затем вновь перемешала и опять выложила — теперь в форме некоего треугольника… Наконец она промолвила, устремив на него строгий взгляд из-под очков:

— Что до исполнителя, то о нём, точнее, о ней, могу сообщить только, что эта женщина была немного постарше вас и могла бы ещё пожить. Однако умерла — притом, совсем недавно.

— Повезло старушке, — прошептал Монах едва слышно.

Тем не менее Агата услыхала его.

— Не сказала бы, — тоже тихо отозвалась она. — Чтобы ей не дожить свой срок… Вероятно, тот, кто вас пытался предупредить, всё-таки приложил к этому руку.

— То есть как?

— Очень просто… Но это уже лежит за рамками вашей проблемы. Давайте не будем за них выходить и вернёмся к заказчику, который пока жив и здоров…

Она бегло, как бы сверяясь, взглянула на карты, затем сняла очки, потёрла глаза — словно подыскивая нужные слова. Но, очевидно, не найдя их и не желая тратить на это время, почти тут же продолжила:

— Он пошёл на рок.

— Грандиозно, — с откровенной иронией фыркнул Монах. — Теперь всё сразу встало на свои места.

— Сейчас встанет, — в тон ему «пообещала» Агата, надевая очки. — Рок — это неотвратимость, как вы знаете. Так вот, этот самый… заказчик идёт — по року, то есть неотвратимо — как ваше продолжение, как наследник, если хотите. В этой ситуации вы бессильны были бы что-то предпринять против него. Да в этом и смысла нет, так как рок — понятие широкое и многостороннее. Короче, говоря об этой конкретной персоне, я бы сформулировала так: он — и только он — неизбежно займёт ваше место, если вы умрёте. Причём — ненадолго.

Она замолчала.

— Вы можете сказать о нём хоть что-нибудь конкретное? — хрипло спросил он.