Читать книгу "Сезон охоты на Охотника - Алекс фон Берн"

— Не веришь? Ну и хрен с тобой! Только я правду говорю. Для себя мне немного нужно, а я к тому времени уже работал охранником, так что и чистых денег хватало.

— А Карамов? — напомнил Андрей.

— Тут немного посложнее получилось. Я собрался ехать в Сербию, братьям-славянам помогать, — я же все-таки профессиональный военный, как-никак! Связался с одним человеком, а тот сказал: людей у нас хватает, а вот хорошо бы современное вооружение. Если начнется агрессия со стороны НАТО, нам срочно понадобятся современные средства ПВО. Тут вот курды предлагали партию „стингеров“, да взамен просят ПТУРСы, поновее. Ну я и вспомнил одного знакомого, который с Кавказа из-под носа у местных самостийных властей вывез партию новейших ПТУРСов. Я к нему, а тот запросил полмиллиона баксов: его жизнь, дескать, закончена, а сыну и внукам он хочет обеспечить хорошую жизнь в безопасной стране. К нему уже азербайджанские посредники подваливали, но мусульманам он не продаст, — еще начнут по нашим братьям-сербам в Боснии шмолять. Ну для братьев-сербов сбавил он цену до трехсот тысяч, а меньше, говорит, нельзя. Это, говорит, в обрез, чтобы сын смог за границу уехать и свое дело открыть. И обязательно „налом“, ясное дело! А где я такие деньги наличными возьму? И тут вдруг мой школьный друг, Яша Рубинчик, подвалил с предложением. Дескать, есть один такой, Ренат Карамов, собирается закупить за наличную „зелень“ крупную партию наркоты из Средней Азии; из молодых, да ранний, урвал значительную часть рынка наркоты в Москве, теперь в гору идет. Так вот, есть возможность эти бабки взять. Он там со своим братом что-то не поделил, так тот за долю подробную наводку даст. А дальше уже было делом техники: встретились, договорились о доле, наметили план, — впрочем, остальное ты знаешь!

— Теперь самый последний вопрос: на хрена тебе это все надо? Прихвати бабки, свою Таню и отвали туда, где никакой Хладов тебя не найдет, да живи спокойно! Чего тебе не хватает?

Сергей мрачно посмотрел на Андрея и жестко ответил:

— Я солдат Отечества. Я должен воевать с врагами Отечества. Но люди, стоящие во главе страны, настолько погрязли в своих шкурных мелких разборках, что не в состоянии не только организовать народ на борьбу, но и даже просто четко указать врага! Поэтому теперь я сам выбираю врагов. Сам себе штаб и верховное главнокомандование. И я не успокоюсь, пока не очищу страну от мрази!

— Да это все понятно! Наркоторговцы и иже с ними… Но что ты в Боснии потерял?

— А ты думаешь, что там мусульманские и хорватские добровольцы воюют с сербами? Нет, это репетиция войны Объединенной Европы с нами! Американцы так, — тешат имперские амбиции. Скоро они поймут, что поддерживают интересы Объединенной Европы, которые им чужды. Вспомни, ведь что хотел Гитлер? Объединить Европу под эгидой Германии, прибрать к рукам промышленные и экономические ресурсы мелких стран. Для того, чтобы заводы „Шкода“ прибрал к рукам „Дойчебанк“, Гитлер вторгся в Чехословакию. А сейчас тот же „Дойчебанк“ получил эти заводы без единого выстрела! Теперь цель: контроль над Балканами. Препятствие здесь — свободолюбивый сербский народ, поэтому Объединенная Европа решила сбросить сербов в Дрину. Сначала изгнать сербов с их исконных земель в Боснии и Крайне, а потом и вовсе лишить их Родины. Ну а если сербы пойдут на поклон к Объединенной Европе, полижут ей задницу и станут „хорошими мальчиками“, то им, так и быть, оставят Белград и пару деревень по соседству. И это всего лишь отработка сценария войны против нас, против России! Так что для патриотов фронт сейчас начинается в Боснии. Если мы не остановим врага там, то в итоге снова будем останавливать его под Москвой. Вот так!

— По-моему, это паранойя! — высказался Андрей. Сергей с сожалением посмотрел на него и ответил:

— Да уж, это давняя традиция: любого человека, способного видеть на сантиметр дальше своего носа, называть параноиком. А когда предсказанное сбывается, то все стремятся сжечь провидца на костре за колдовство, — накаркал, подлец! Ладно, что с тебя возьмешь, с борзописца! Я тебя высажу в Балашихе, дальше сам доберешься. А мне пора с Хладовым разобраться!

— А потом? — спросил Андрей. — Что ты будешь делать потом?

Сергей поиграл желваками. Затем жестко ответил:

— Потом я сам доставлю груз по назначению. Плевать, что груз я сдам здесь, — я должен лично убедиться, что он попадет по назначению. Понимаешь? Уж если человек, которому я так верил и по приказу которого был готов сделать все что угодно, и то оказался шкурником и подлецом, то как верить на слово людям, говорящим правильные речи, но мало мне знакомым? Нет, брат, шалишь! Я должен убедиться, что груз попадет сербским бойцам, а не к торгашам, сплавящим ракеты тому, кто предложит больше! Понимаешь?

— А ты сможешь это сделать? — усомнился Андрей. — Ведь ты один!

— Нет, — отрицательно покачал головой Сергей, — я не один. Есть много людей, помогающих мне, и еще больше — готовых мне помочь, потому что я готов помочь им!

— Ты хронический оптимист и параноидальный идеалист! — поставил диагноз Андрей.

— Какой уж есть! — рассмеялся Сергей. — Ладно, я тебя вот здесь высажу, у остановки „Дорстрой“. Весьма символическое место!

Андрей хотел спросить, почему „символическое“, но потом вспомнил, что поблизости находится комплекс учебного центра спецназа КГБ. Он глядел вслед машине Сергея, пока она не скрылась с глаз, затем уселся на скамейку, закурил и стал ждать автобуса.

5 сентября 1994 года, 08.10.

Хладов не спал этой ночью. Он курил, смотрел в звездное небо и пил время от времени чай. Никифоров боялся к нему заходить, потому что уже не знал, что и докладывать. А Хладов, казалось, потерял ко всему интерес. После той загадочной поездки с охраной он пребывал в каком-то заторможенном состоянии. Поэтому Никифоров расположился в маленькой комнате на первом этаже особняка в ожидании указаний. А более всего — в ожидании утра, которое должно было все расставить по своим местам, — так, во всяком случае, обещал Николай Иванович. А Николай Иванович никогда не ошибается!

Хладов почти не удивился, когда услышал из сотового телефона голос Охотника:

— Егерь, это Двадцать седьмой. Нужно поговорить.

— Где? — спросил Хладов.

— Через пять минут у выезда к мосту.

— Понял.

Хладов вызвал Никифорова и сказал ему:

— Я беру машину без шофера и охраны. Нужно съездить в одно место. Потом сразу поеду в прокуратуру. Машины с охраной пусть ждут меня через час возле станции метро Царицыно. Про шофера не забудьте. И еще: все мероприятия по Кузнецову-Ладыгину свернуть. Федеральный розыск прекратить. Все. Можете идти.

Никифоров мгновение поколебался, потом повернулся и вышел. Он видел, как Хладов сел в черную „Волгу“ с мигалкой и выехал со двора. Выждав несколько минут, Никифоров снял трубку внутреннего телефона и позвонил на один из КПП. Убедившись, что Хладов проехал в жилую зону, Никифоров достал сотовый и набрал номер телефона, данный ему Николаем Ивановичем. Едва отозвался оператор, как Никифоров быстро бросил в трубку: