Читать книгу "Синдзю - Лора Джо Роулэнд"

Сано выдернул меч и, обмякнув, сел на колени.

Повсюду валялись трупы. Двадцать один заговорщик, полицейские, охранники, самураи, задавленные в толчее зеваки. Но сёгун был жив. Он с двумя охранниками стоял неподалеку и смотрел на Сано.

«Все кончено», — подумал Исиро и уткнулся лбом в землю.

Очнулся он на носилках. Его несли к погребальному костру.

— Пожалуйста, — прошептал он. — Я должен объяснить…

— Отдыхайте. Поговорим позже, — отозвался суровый голос.

Носилки превратились в лодку. Яркие фонари, знамена с гербом Токугава.

Сано уложили на мягкие подушки в маленькой каюте. Над ним склонилось обеспокоенное лицо Цунаёси. Командный голос велел матросам отчаливать. Кто-то раздел Сано и помазал раны жгучей жидкостью. Сано застонал от боли и закрыл глаза.

Пока лодка плыла в Эдо, он пребывал в благословенном забвении.

Глава 30

Праздник. Первое утро нового года Эдо встретил спокойно. На пустынных улицах раздавленные соевые бобы, потерянная маска, обрывки разноцветных бумажек — островки мусора, пропущенные уборщиками, молчаливо свидетельствовали о недавнем веселом разгуле. Ночью несколько раз принимался легкий снежок, он запоздало украсил крыши белым налетом. Небо было льдисто-голубым. Яркое солнце придавало небывалую четкость городским строениям.

Сано неторопливо ехал верхом к родительскому дому. Прошлой ночью сёгун отменил приказ о его аресте, и теперь Сано был свободным человеком. Усталыми, слезящимися от холода глазами он удивленно взирал на чудесно преображенный мир. Магазины были закрыты на праздники. Днем улицы заполнятся людьми, спешащими нанести новогодние визиты, но пока дома стояли тихие и безмятежные, украшенные сосной и бамбуком двери были плотно закрыты. Это город, в котором он прожил всю жизнь. Эдо преобразился, и Сано изменился.

Ночь Исиро провел в замке. Доктора обработали ему раны и кровоподтеки, обложили травяными примочками шишки и ссадины. Потом служанки помыли и причесали его, одели в чистую теплую одежду и напоили чаем. Затем без всякого предупреждения охранники проводили его в Совет старейшин. Там Сано увидел сегуна и канцлера.

Токугава Цунаёси в официальной черной одежде сидел на помосте в огромном зале для приемов. Лицо осунулось. Вообще сёгун выглядел старше своих сорока трех лет. Канцлер Янагисава и пять старейшин расположились на коленях подле помоста.

— Вы спасли мне жизнь, Сано Исиро. — Голос у высшего военачальника страны оказался тоньше и мягче, чем Сано ожидал. — Я хочу выразить вам свою благодарность. Но прежде хотел бы услышать, как вам удалось узнать о заговоре молодого господина Ниу. Расскажите, пожалуйста.

Сано изложил факты, предъявил сандалию и веревку, с которыми по-прежнему не расставался, и зачитал свиток и письмо.

Старейшины заволновались.

— Возмутительно!

— Госпожа Ниу — убийца?

— Ниу Масахито сошел с ума. Как он мог покуситься на такое?

— Неужели судья Огю пытался помешать расследованию?

Канцлер Янагисава, перекрыв гам, предложил:

— Заслушаем самого досточтимого судью. — Он хлопнул в ладоши.

Охранники ввели Огю. Сано изумленно воззрился на бывшего начальника. Судья выглядел так, словно его только что вытащили из постели. Лицо заспанное, поверх ночной одежды плащ. Увидев Сано, Огю ойкнул и попятился к дверям. Охранники подтолкнули к помосту и поставили на колени.

— Ваше превосходительство, какая честь для меня, — заикаясь, проговорил Огю, склонившись перед правителем.

Сёгун окинул его суровым взглядом.

— Вы препятствовали Сано Исиро расследовать убийства Ниу Юкико и Нориёси?

— Что вы… что вы… нет, ваше превосходительство, — залепетал Огю.

Сёгун посмотрел на канцлера, тот сдвинул брови.

— Вы знали, что госпожа Ниу организовала несколько убийств, желая скрыть преступление своего сына? — спросил Цунаёси. — Из-за ваших махинаций господин Ниу сегодня ночью чуть не убил меня.

— Нет. О нет, — простонал Огю и распростерся на полу. — Ваше превосходительство, прошу вас, поймите. Уверяю вас, если бы я знал, то никогда…

— Довольно! — Резкий окрик сегуна прервал жалкие причитания. — За недопустимое пренебрежение обязанностями и предательское поведение, поставившее под угрозу мою жизнь, я освобождаю вас от обязанностей судьи Эдо и приговариваю к бессрочной ссылке на остров Садо. Вы проведете в тюрьме три месяца, пока на остров не отправится корабль. — Он кивнул охранникам.

— Нет! — взвыл Огю. — Прошу вас, ваше превосходительство, будьте милосердны!

Охранники подняли его. Он брыкался, стараясь высвободиться, но ражие ребята быстро выволокли его из зала. Сано был потрясен. Ужас от мгновенной расправы, смешанный с жалостью, испортил удовольствие от поражения могущественного противника.

Когда истерические рыдания в коридоре стихли, один из старейшин сказал:

— Печальное происшествие. Теперь по городу пойдут разговоры.

Канцлер Янагисава заговорил, прежде чем это собрался сделать сёгун.

— Вы правы, — сказал он. — То, что его превосходительство сегодня ночью едва не убили, должно быть известно как можно меньшему числу людей. Как и то, что в нашей системе безопасности произошел сбой.

Старейшины и Цунаёси внимали ему с почтением. Сано припомнил завтрак в офицерской гостинице: «Похоже, Янагисаве действительно перешла значительная часть власти сегуна».

— Мы не можем допустить, чтобы даймё подумали, будто сёгун уязвим для нападения. Клан Токугава не должен потерять авторитет, иначе разразится мятеж.

Послышались одобрительные реплики.

— Я предлагаю следующую версию событий. В Ёсиваре произошла схватка между бандитами. В ходе беспорядков погибло много горожан, которые бросились на помощь полиции. Среди них — молодой господин Ниу и двадцать его друзей. Преступники, не убитые на месте, арестованы и после суда казнены.

Сёгун кивнул, старейшины переглянулись. Сано, хоть его и покоробило наглое искажение истины, признал разумность предложения.

Глава Совета старейшин неуверенно возразил:

— Это сработает, да. Кроме нас, в курсе того, что его превосходительство сегодня ночью был в Ёсиваре, охранники, семья и самые доверенные слуги. Молодой господин Ниу и его сообщники убиты. Госпожа Ниу и ее слуга Эии-тян мертвы. Мы можем прибегнуть… к методам… — «Кнута и пряника», — понял Сано, — …чтобы принудить очевидцев молчать. К тому же кланы заговорщиков никогда не признают, что имели какое-либо отношение к государственной измене. Однако закон предписывает, чтобы родственники изменников были наказаны. Разве нам не следует действовать по закону?

У Сано упало сердце, он представил, как Мидори и члены ее семьи, а также сотни невинных людей идут на казнь, чтобы поплатиться за преступление, которое не совершали. Он испытал несказанное облегчение, когда вновь заговорил канцлер: