Читать книгу "Наживка для крокодила - Вячеслав Денисов"

– Не группировки, Табанцев, – поправил его я. – Международного преступного сообщества. Не нужно скромничать.

Да, именно международного. В Европу от Тена приходили» заказы» и подбирались нужные варианты. Речь идет о дорогостоящих авто. Люди Тена экспедировались в указанный город и угоняли машины. На таможне другие «люди» беспрепятственно оформляли документы, и автомобили пересекали границы с Россией. Транспорт, как правило, перегоняли граждане с «ксивами» ветеранов войны в Афганистане, участников Чернобыльской трагедии и даже детей бывших узников концлагерей. Это для того чтобы платить копейки. Вот тут и вступал в дело Виталий Алексеевич Табанцев. Даже начинающий эксперт-криминалист легко определит двойной «набой» на номерах агрегатов. Он же без труда установит, перевешивался ли номер-табличка на кузове. Но кому из новых хозяев автомобиля нужно заниматься производством экспертиз, если в ГИБДД им выдали документы без проблем? Другими словами говоря, «железный конь» в розыске не значится, на учет поставлен, приобретен добросовестно.

Там, где шуршат деньги, всегда нужна бухгалтерия. Вот и копились в сейфе Виталия Алексеевича копии настоящих и фиктивных документов краденых машин. В период расцвета автобизнеса у Тена появилась милая девушка по имени Ольга. Милая девушка отдалась Виталию Алексеевичу уже после второй «случайной» встречи. Прямо на рабочем столе. Такого оргазма майор не испытывал уже давно. Чувство удовлетворенности сменилось глубоким разочарованием через два часа, Виталий Алексеевич немного пришел в себя и обнаружил, что со стола пропали те самые документы. С той поры он не видел ни документов, ни милой девушки. Так начиналась история Великого Шантажа.

Мне стало грустно. Табанцев только что оскорбил мой разум. Я нажал кнопку и тут же ее отпустил. Приближение пищи на двадцать сантиметров привело крокодилов в восторг.

– Виталий Алексеевич, – вздохнул я, глядя на оживших рептилий, – вы только прихериваетесь под придурка, или у вас на самом деле не все дома? Зачем вы мне поведали эту душещипательную историю? Я ее знаю от начала до конца. Мне нужно не это.

Со словами: «Я вас сейчас еще немножко опущу, чтобы освежить память», я поднес указательный палец к кнопке. Табанцев взревел, а Юнг что-то замычал. Для него, как для продолжателя дела Тена, рассказанная история имела особое значение. Он имел свою версию. Меня лишь интересовало, относительно чего. Поэтому я наклонился и наполовину отлепил скотч. Если прозвучит хоть одно слово по-корейски, я ему залеплю не только рот, но и глаза.

– Не будьте глупцом, господин капитан… – Юнг смотрел куда-то в пол и переводил дыхание. – Ваш друг сейчас умрет. Ему нужна помощь.

Дима уснул. Он сидел в углу балкона, и мертвенная бледность его лица обещала самое страшное. Повязка ослабла, и кровь пропитала брючину от бедра до середины голени. Я не знал, что мне делать. Выход в коридор с раненым на спине означал верную смерть.

– Я предлагаю сделку, – Юнг поднял на меня свой взляд. – Сейчас я вызову своего врача, если он, конечно, не скормлен вами крокодилам. И вы отпускаете меня. С условиями свободы я ознакомился, когда вы предлагали ее майору. В отличие от него, такие условия меня устраивают.

– Я отпушу вас не раньше, чем Верховцев начнет говорить.

– Верховцев? – Кореец улыбнулся краем рта. – Хорошая фамилия. Многообещающая. Я согласен.

Громкий короткий крик, и через минуту дверь на балкон отворилась.

– Проходи побыстрее! – поторопил я лекаря. – И без поклонов. Делай все быстро. Господин Юнг, если с милиционером что-нибудь произойдет… Ну, остановка сердца, например, после укола или что-нибудь другое, я перестреляю вас всех, как собак. Я хорошо объяснил?

Юнг снова улыбнулся.

– Для того чтобы милиционер был мертв, мне нужно было просто посидеть на полу еще пять минут. Молча. Потом бы вы винили не меня, а себя.

Лекарь шаманил около Верховцева, а я думал, что делать дальше. Мешал этому процессу все тот же доктор. После укола в вену он стал втыкать в Дмитрия иголки и нажимать на точки – под челюстью, на висках, на затылке. Чудо свершилось уже через несколько минут. На лице оперативника появился розоватый оттенок, он задышал глубже, но открывать глаза не торопился. Лекарь что-то сказал господину, а тот перевел мне:

– Он не умрет, но ему нужен покой. Будет лучше, если его не шевелить.

Он вопросительно уставился на меня. Что, собрался уходить?

– Вы обещали предоставить мне свободу. В отличие от вас, обещаю не причинять вам неприятности в дальнейшем. Даже дураку понятно, что мне нужно отсюда убираться. Вы ведь наверняка оставили про запас какую-нибудь хитрость?

Пришлось напомнить условия. Я обещал отпустить корейца не после прихода доктора, а тогда, когда Верховцев заговорит. После чего я сразу заклеил Юнгу рот. Вытолкав лекаря в коридор, шепнул:

– Если ты отсюда свалишь, я пристрелю его. Понял?

Свалит, обязательно свалит. Но где же Обрезанов с грубой мужской силой?!

И тут раздался звук…

Бывают мгновения, когда мысль еще не обоснована, а ты уже готов скакать от радости, понимая, что жизнь только начинается. Только начинается, хотя мгновение назад казалось совсем иначе. Это когда раковому больному сообщают, что диагноз поставлен ошибочно. В кармане Юнга пиликал телефон!

– Родной ты мой, – укоризненно покачал я головой, – что ж ты раньше не говорил, что мобильник в кармане таскаешь?

Нажав кнопку, я прижал крошечный «Nokia» к уху. Прижал и почувствовал, как меня резануло по самому сердцу.

– Господин Юнг, это с КПП «Маяк». Воздержитесь сегодня и завтра утром от поездок. Полчаса назад из-за заносов перекрыта дорога в город. Движение откроется не ранее чем в семь часов.

Меня словно обухом ударило по голове! «Полчаса назад»… А парни на «Лексусе» в этот момент должны были только еще двинуться в город за подмогой…

Может, проехать можно, но команда дана, и гаишники отправляли всех назад, по домам? По трассе разрешили ездить в это время лишь тем, кто живет в особняках? Магистраль, питающая город, проходит южнее. Вот они и обзванивают всех, кто побогаче, доброе дело делают.

– А что, даже для меня нельзя исключение сделать? – сказал я, даже не стараясь копировать голос Юнга. Какой смысл? Разве по этому номеру может ответить кто-то другой? Сержанту на посту даже в голову это не пришло бы.

Благодушный смешок:

– Если на вездеходе приедете, тогда, конечно, пропустим. Снега по колено, господин Юнг! Вы же знаете, как наши снегоуборщики работают…

Я задумался. Можно попросить сержанта связаться с моим отделом и сообщить Обрезанову положение дел. Но все милицейские машины колом станут на КПП «Маяк» из-за «наших снегоуборщиков». До особняка Юнга оттуда – километров десять-двенадцать. СОБР бегом побежит? Не сомневаюсь – побежит. Но еще два часа – и я потерял бы Диму. Стрелять в меня не стали бы до тех пор, пока со мной «хозяин». Но Верховцев…