Читать книгу "Звездный огонь - Владимир Серебряков"

— Скорей ястреба, — поправила Кася.

На мой взгляд, сходство ограничивалось тем, что у машины образовались два крыла и хвост. Чем такая конфигурация полезна — мы так и не сумели выяснить, как не поняли и того, каким вообще образом разгоняется этот стервятник. Ракетного выхлопа мы не заметили. Можно было предположить лазерный привод — но и эту версию пришлось отбросить. Утешало одно — законов сохранения богмашина не попирала и не пыталась, например, телепортироваться.

Она всего лишь следовала за нами, постепенно сокращая расстояние. Очень постепенно… словно присматриваясь к добыче, прежде чем покончить с ней одним броском.

Когда стало ясно, что попытки оторваться не приносят результата, Линда Тоомен зафиксировала ускорение, и мы устроили еще один мозговой штурм — в сокращенном составе. Я ожидал, что тело Лаймана Тоу отправится в трюм или шлюзовую камеру до посадки, но у Ибар были свои планы. Прекурсолог должен был и после смерти послужить науке. Сколько мне было известно, еще ни одного человека не хоронили в пространстве, как прежде — моряков в волнах; если кто-то из рабочих умирал на лифт-станции, его тело просто отправляли на родину следующим рейсом, даже если станция при этом мчалась между звезд вполовину медленней света. Толстенький китаец оказался первым. Наскоро облачившись в скафандр, Тоомен выбросила его тело за борт, и оно тут же отстало.

Недолго думая, вторым пилотом, на место погибшего Тоу, финка избрала Касю Новицкую, оставив Дебору Фукс следить за приборами. Я понимал ее логику. Конечно, русскую, с ее нестандартными нейраугментами, контролировать будет тяжелей, но ставить к рулю выменянку с не вполне стабильной психикой — благодарю покорно!

Мы собрались в рубке. Я так и не вылезал из ложа; прежде чем занять место рядом, Новицкая по доброте душевной притащила мне очередной паек. Кормовая переборка, нынешний пол, уже напоминала свалку; убирать мусор на борту было некуда, а оба постоянных жителя рубки не отличались чистоплотностью. Лайман Тоу, должно быть, просто не представлял жизни без комфортроники, а хозяйка баржи считала ниже своего достоинства собирать обертки и подносики в специальные пакеты. Деборе Фукс пришлось расчистить место на краю люка, чтобы присесть у ног центрального ложа.

— Какие предложения? — начала было Кася Новицкая, но Тоомен походя парализовала ей голосовые связки.

— Тшш! — Она укоризненно покачала пальчиком в массивной перчатке. Комбинезона-подскафандровика агентесса так и не сняла, только подключила разъемы к системе жизнеобеспечения полетного ложа. — Посмотрим вначале, что даст мой эксперимент.

— Какой? — полюбопытствовал я.

Объем не загорелся — сейчас он находился над нашими головами, — но секретарь послушно принял и развернул поток данных с кормовой камеры.

— Посмотрим, что случится, когда наш покойный товарищ, — поразительно, но это слово она произнесла без малейшей доли иронии, — натолкнется на… крыло.

Картинка была синтезированная. Зеленые крылья полыхали на фоне звезд, слегка просвечивавших сквозь туман, стальное семя сверкало под белыми лучами Адоная. Черный и зеленый… шаблон, должно быть, начал овладевать и мною, потому что первой моей ассоциацией стал летящий между планет ястреб дома Атридов. И сколько я ни пытался убедить себя, что это лишь игра воображения, подсознание настойчиво подсказывало мне, что богмашина как-то связана с событиями на Габриэле. С заговором, и заговором внутри заговора, и планами заговора внутри заговора внутри заговора… и кодовым именем Лиет .

В космосе расстояния обманчивы. Гайка, пролетающая в шаге от камеры, мало чем отличается от орбитальной станции в нескольких тысячах километров. Тело доктора Тоу заботливо поймало красное колечко, иначе я не рассмотрел бы белую точку среди тысяч светил. Думаю, в реале ее вовсе не было бы видно. Она даже не двигалась заметно для глаза — на столь небольших расстояниях траектории баржи и покинувшего ее тела практически совпадали. Мгновения тянулись нестерпимо долго.

Потом зеленые крылья смахнули белую точку, и ее не стало. Колечко замерцало однородно алым кругом и тоже погасло.

— А теперь, — с удовольствием проговорила Тоомен, — интерпретация…

Ничего нового мы не узнали. Влетев в «крыло», замерзший труп через несколько минут взорвался. Анализ и разложение спектров получившегося облачка подтвердили первую догадку прекурсолога: в зонах зеленого свечения вещество частично превращалось в энергию. Контролируемо и чисто. О том, что нынешняя ТФ-теория даже теоретически не предсказывает подобного эффекта, никто не стал упоминать. Как и о том, что нас постигнет такая же участь, если богмашина на своем пути хотя бы кончиком крыла заденет баржу.

— Мы возвращаемся к тому же вопросу, — заметил я, когда молчание стало совсем уж нестерпимым. — Не «как?», но «зачем?». С какой целью создавалась эта штуковина?

— Какая разница? — практично осведомилась Тоомен.

— У нас нет времени считать ее «черным ящиком», — пояснил я. — Изучать реакции на каждый стимул. Мы вынуждены строить догадки — а для этого нужны хотя бы предположения, раз уж не хватает фактов.

— Пока что она не догнала «Комету», — попытались защитить хозяйку Дебора.

— Не потому, что ей это не под силу, — заметила Кася. — Кстати — нынешним курсом мы не доберемся до Габриэля. Траекторию надо менять. А богмашина маневренней нас и спокойно может подобраться поближе, покуда мы вертим дюзами.

— Пока эта тварь висит у нас на хвосте, — отрезала Тоомен, — я не поведу корабль назад. Еще не хватало, чтобы она сожрала следующую планету!

— С чего вы взяли, будто ее заинтересует Габриэль?! — поинтересовался я. — Если бы ей нужна была четвертая планета от солнца, а не третья, она бы там и стояла.

— Эта тварь выжгла Самаэль, — впервые мне почудились истерические нотки в голосе железной агентши, — и теперь гонится за нами. Вы правда считаете, что она не станет отвлекаться на более крупную добычу, если почует?

— Давайте не будем делать из этой штуки умфель! — не выдержал я.

Трое фурий разом сморщились. Этот термин, как и многие другие, прекурсология заимствовала из научной фантастики Серебряного века, однако придала ему новое содержание. Умфель — не просто кларктехнология, но продукт высокоразвитой цивилизации, исполненный несообразно большого значения в глазах недобросовестных исследователей. Само появление такого — полужаргонного, надо признаться, — словечка показывало, что дилетанты от прекурсологии склонны в каждом артефакте искать вселенских откровений. Профессионалы, впрочем, тоже, отчего дискуссии в их среде сплошь и рядом заканчиваются упоминанием пресловутого умфеля, что равносильно площадной ругани.

— Выключите двигатель.

— Что? — Наверное, Тоомен решила, будто ее микрофоны подвели.

— Выключите, — повторил я.

Агентесса поджала губы, но ложе подтолкнуло меня в ноющую спину. Ускорение исчезло. Груда мусора на дне рубки вспорхнула стаей перепуганных бабочек.