Читать книгу "Бехеровка на аперитив - Данил Корецкий"

«ДИМ-1» как раз и создавался по заказу болгарских братьев под конкретного человека. Только тогда мы ничего об этом не знали. Во избежание утечки информации, в оружейные конструкторские бюро решили не обращаться. Я заканчивал третий курс «Школы-100», увлекался системами оружия разных стран, пытался сконструировать принципиально новый бесшумный пистолет, поэтому меня и привлекли к проекту.

– А как доказать, что эта штука принадлежит англичанам? – азартно спросил контрразведчик.

– Очень просто. Нажмите вон ту заклепку… Нет, следующую! А теперь поверните желтое кольцо по часовой стрелке… Вот так… И отвинчивайте рукоятку… А теперь вынимайте изделие…

Из деревянного футляра появился круглый стальной цилиндр, конусообразно переходящий в более тонкий ствол, к которому прижимается на шарнире желобообразный, для компактности, рычаг взвода. Это, собственно, и есть «ДИМ-1».

Очень простая конструкция, во многом повторяющая обычную пневматическую винтовку. Длинный рычаг легко сжимает мощную пружину, автоматически включается предохранитель. Нажатие пусковой кнопки освобождает поршень, он с силой выталкивает воздух вместе с маленьким, безобидным на вид шариком. Эффективная дальность до двух метров, но обычно столько не требуется. Вначале спуск сопровождался громким щелчком, пришлось обтянуть пружину полиэтиленом и поставить в торец боевого цилиндра упругое кольцо из авиационной резины. После этого «ДИМ-1» стал практически бесшумным.

Вставить его можно в любую маскировку. Исходя из условий неназванной страны применения – сырость и частые дожди, – я выбрал зонт. Но в Тунисе человек с зонтом смотрелся бы диковато, поэтому для ликвидации Арнольда Смита англичане сменили маскировочную оболочку. А трость – она и есть трость: универсальна и подходит для любых условий.

– Интересная работа! – возбужденно сказал Ян-Мирослав, внимательно осматривая специзделие и осторожно заглядывая в крохотную дырочку ствола. – Но вряд ли здесь есть клеймо изготовителя или какие-то отличительные знаки…

– Посмотрите справа, на толстой части, – сказал я. – Нет, сначала поверните, чтобы спусковой прилив оказался внизу. А теперь посмотрите справа. Там есть вертикальная риска, след от напильника?

Он всмотрелся, потом перевел взгляд на меня. Изумленный, надо сказать, взгляд. Хотя за время, проведенное под арестом, и я сам, и мой костюм утратили обычный лоск и презентабельность, я выпятил грудь и приосанился.

– Есть… Но… Откуда вы знаете? Ведь этого ни в одном справочнике быть не может!

Откуда, откуда… Да я сам и черканул напильником, из озорства, – вроде расписался на уникальном экземпляре. Хотя, конечно, не предполагал, что когда-то мы встретимся…

– Какой справочник, старина! Откуда он у меня? Обычная пресса. Поднимите британские газеты 1978 года: они все писали об убийстве в Лондоне болгарского диссидента Антонова! Из зонтика выстрелили ему в ногу шариком с рицином. Слышали про рицин? Оказывается, есть такой яд! Это сделал другой болгарин, турист. Желтая английская пресса называла его агентом госбезопасности, хотя он так и не признался. Но все равно получил двадцать лет тюрьмы!

– Подождите, подождите… Вы хотите сказать, что знаете обо всем из газет?! – Ян-Мирослав даже растерялся от такой наглости.

– Ну конечно! Откуда же еще? – искренне удивился Геннадий Поленов. – В те годы я был еще юнцом, студентом Тиходонского института народного хозяйства, специальность «Экономика и финансы». Хотя какая разница, кем я был? Главное, что я умею анализировать. Дальнейшее додумать нетрудно: зонтик отправили в камеру вещественных доказательств. Оттуда его и позаимствовала «Интеллидженс Сервис». Переставила спецоружие в трость и ликвидировала бедного Одиссея. У него в ноге нашли шарик? Нет? Значит, плохо искали. Найдите – вот вам и основание для ноты протеста, дипломатического скандала и всего, чего угодно! Можно даже отыскать того болгарина-туриста, он уже наверняка освободился и с удовольствием даст показания на ненавистных англичан!

Контрразведчик вставил «ДИМ-1» в деревянный пенал, привинтил рукоятку в виде орлиной головы. Трость приняла первоначальный вид. Ян-Мирослав тщательно завернул ее в упаковочную бумагу.

– Когда меня выпустят? – спросил наивный Поленов. – Ведь я помог вам прищучить англичан?

Ян-Мирослав мрачно кивнул. Он уже потерял ко мне интерес.

– Да, помогли, спасибо. Но раз вы обычный русский турист, то ваше дело вне моей компетенции. Пусть им занимается полиция. Все-таки причастность к убийству двух человек – серьезное преступление. Соучастник наказывается мягче, чем исполнитель, но все же достаточно строго…

У меня испортилось настроение.

– Но почему вы пытаетесь превратить голливудский сюжет в судебный приговор? Какой в этом смысл для вас и вашей службы?

Контрразведчик завязал последний узел, проверил прочность шпагата, потом поднял голову и посмотрел в упор. Жесткий колючий взгляд не был взглядом брата и коллеги. Так смотрят на врагов.

– Потому что расстрел Морка и Кассема, в совокупности с этой штукой, это… – Он выразительно взвесил на руке предмет в плотной бумаге. – Это из третьего, тщательно скрытого слоя вашей деятельности. И хотя я не знаю, какую кашу вы варите, ее запах говорит о том, что это очень ядовитая каша, она не пойдет на пользу моей стране. Больше того, нанесет колоссальный вред. Поэтому будет лучше, если ближайшие три-четыре года вы проведете в тюрьме.

– Вот как…

Поленов задумался. Может, действительно так будет лучше? Нет, ему так не казалось. Да и мне тоже. Мозг работал со скоростью компьютера в блоке наведения ракеты «воздух–воздух», пущенной с «МИГа-31».

– Раз все так серьезно, я настаиваю на цивилизованном ведении следствия. Задержанный имеет право на один телефонный звонок. Но мне не предоставили такую возможность! Это существенное нарушение прав человека!

Последний аргумент бесполезен в России, но безотказно действует на любого европейца.

Ян-Мирослав пожал плечами.

– Да ради Бога. Если рискнете звонить в Центр с моего телефона, то пожалуйста…

Он протянул аппарат. Я нажал нужные кнопки. Один гудок, второй, третий, четвертый… Неужели он не возьмет трубку? Нет, взял!

– Здравствуйте, Степан Николаевич…

– Вы опять с нового номера! – Будницкий был явно мной недоволен.

– Извините, у меня чрезвычайная ситуация…

– Опять?! Что на этот раз?

* * *

Резкий контраст обостряет ощущения. Еда после голода, плотские утехи после воздержания, мир живых после морга, свобода после неволи… Как-то так вышло, что в последнее время я живу на контрастах.

Я медленно иду по Старо-Луговой улице, глубоко дышу чистым горным воздухом, любуюсь встречными женщинами, рассматриваю фасады средневековых домов. Руки свободны от наручников, вокруг нет решеток, запертых дверей, конвоиров…