Читать книгу "Натюрморт с серебряной вазой - Наталья Солнцева"

– Я отвечаю за качество проданной вещи, – гордо заявил гость. – А как ее будут использовать не моя забота.

– И что, до сих пор не было нареканий?

– Не было. Желаете приобрести что-нибудь для себя? Милости прошу на улицу Бахрушина, в мою лавку. Спешите! Скоро лавочка закроется.

«Мы все тут ненормальные, – ужаснулся вдруг начальник охраны. – Что мы обсуждаем? Разве возможно, чтобы какая-то ваза или кувшин…»

Он вспомнил гибель Ордынцева, пьяный дебош Стаса, свою стрельбу в номере Смоляковой… аварию на трассе, пожар на заправке и усомнился в своих сомнениях. Вот оно! То самое безумие, о котором предупреждала Глория. Он уже подхватил этот опасный вирус, заразился этой странной болезнью. Неизлечимой, по-видимому.

– Значит, вы не помните, кому именно продали вазу с нимфами, играющими в кости? – стараясь сохранять спокойствие, уточнил Лавров.

– Чего не помню, того не помню, – развел руками Раметов. – Не обессудьте. Для меня все покупатели на одно лицо. А вам-то, собственно, что за дело?

– У вас своя игра, у нас своя.

– Логично, – хрипло рассмеялся гость. При этом его рот дергался в тике, а из раздвинутых губ вылетали звуки, похожие на собачий лай.

– Где вы получаете свой товар? – спросила Глория. – С какого склада?

– Я не обязан давать вам отчет, – сверкнул глазами Раметов. – Но так уж и быть. В незапамятные времена на одном из восточных базаров мне попался замечательный деревянный сундук. Я использовал его в цирке, доставая из сего дивного ящика все что угодно – от живых голубей до цветочных гирлянд и горящих факелов. Однажды я пообещал публике, что из ларя выйдет прекрасная пери… и она вышла! Я переплюнул самого Эмиля Кио и его сыновей. Меня, так же, как их, не смущал круговой обзор цирковой арены, который ужасно мешает другим иллюзионистам. Я – гений!

– И все-таки… – ввернул Роман.

– Я еще не закончил, – прервал его бывший фокусник. – Наберись терпения, слуга.

Лавров скрепя сердце заставил себя слушать излияния этого хвастуна и позера.

– Так вот… – продолжал тот, выпятив грудь и встряхивая своими кудряшками, – когда я покончил с цирком, сундук остался при мне. Все, чем я торгую, я достаю из недр сего ящика Пандоры. Смею заметить, его недра бездонны и неистощимы, как и мое гениальное воображение.

– По-моему, вы не ответили на вопрос, – разозлился начальник охраны.

– Знаешь, что отвечал великий Эмиль Кио, когда его просили раскрыть секрет своих фокусов? Он рассказывал весьма поучительную историю. Как-то раз в номере провинциальной гостиницы Кио обнаружил потрепанную тетрадь, в которой были описаны потрясающие трюки, в том числе «Дама в воздухе», «Распиливание» и «Сжигание», а также необходимые для их выполнения заклинания. Наутро он проснулся и увидел вместо тетради лишь горстку пепла.

– Хотите верьте, хотите – нет, – пробормотал Лавров. – Так получается?

– Хау!.. хау-у!.. хау! – развеселился Раметов.

– И где же находится этот ваш сундук?

– У меня в магазине, в подсобке. Стоит себе в уголке неприметный ларь, крышка на замке, а ключик…

Он поднял руку и тихо щелкнул когтистыми пальцами. В ту же секунду в них тускло блеснул простой металлический ключ. Бывший циркач сопроводил его появление восторженным возгласом: «Ву-а-ля!»

Из рукава он его вытащил, что ли? Отвел зрителям глаза и вытащил. Любой волшебный фокус имеет свое вполне прозаическое объяснение.

– Вы недоговариваете, Раметов, – строго произнесла Глория. – Вы продаете не только смерть, но и… наваждение. Ваши магические сосуды погружают человеческое сознание в транс.

– Ах, это? Маленький забавный пустячок! – не стал отпираться гость. – Мне посчастливилось собрать немного крови самой горгоны Медузы. С ней поступили несправедливо. Она была красавицей, могучей титанидой, как и две ее сестры. Медузу погубил строптивый характер и нежелание подчиняться богам. Сначала ее превратили в чудовище с медными крыльями и ядовитыми гидрами вместо волос. Но ее сила перешла в глаза, которые обращали в камень все сущее. Тогда воительница Афина призвала героя, дабы он отсек Медузе голову и принес ей. Персею ничего не оставалось, как отправиться исполнять приказ. Он подкрался к спящей горгоне Медузе и подло убил ее, пока та не успела проснуться. Она поплатилась за свою непокорность. С тех пор голова Медузы является страшным оружием, ведь взгляд ее даже после смерти не утратил свойства превращать в камень все живое. Кровь же Медузы обладает двойным действием: одна капля способна исцелить и даже оживить, другая – умертвить.

С этими словами Раметов прикоснулся к своему перстню, криво усмехнулся и добавил:

– Если капнуть в сосуд из левой капсулы, в нем поселится смерть.

– А если из правой?

– Из правой неинтересно, – буркнул гость. – Эти капли я приберегаю для себя. Кстати, голова горгоны издавна является сильнейшим оберегом. И боги, и герои помещали ее изображение на своих щитах и доспехах. Ее взгляд вызывает трепет у врагов и отвращает беду.

– Или навлекает, – обронила Глория.

– Верно. В каждом из нас есть чуточку крови Медузы. Отсюда и наша губительная двойственность. Сегодня ты добряк, а завтра лучше бежать от тебя подальше, – ткнул он пальцем в Лаврова. – Кстати, если ты слышал о «дурном глазе», слуга, то знай, что это суеверие связано со взглядом горгоны Медузы.

– А… как покупатели узнают о вас и ваших… э-э… замечательных сосудах? – полюбопытствовал начальник охраны, проглотив очередного «слугу».

– Москва слухами полнится, – заговорщически подмигнул «продавец смерти». – Мой товар в рекламе не нуждается.

– Ну-с, мне все понятно, – заявила Глория, подражая манере гостя.

– Обращайтесь, коли возникнет нужда в моих услугах, – рассыпался в любезностях Раметов. – Всегда рад помочь.

Зато Лавров ничегошеньки не понял. Но предпочел не объявлять об этом во всеуслышание.

Раметов вскочил и принялся прощаться, несмотря на поздний час и кромешную темень за окнами. Когда он шел к двери, длинные фалды его фрака развевались, распространяя запах серного дыма и индийских благовоний.

– Чертов факир! – шепотом выругался начальник охраны. – Ты ему веришь?

– У тебя есть основания подозревать его во лжи?

Глава 37

Москва

Виктор вскочил с дивана и, не владея собой, бросился в ванную. Сунул голову под кран умывальника и включил ледяную воду.

«То, что можно Раметову, мне нельзя… – стучало у него в висках, и ему казалось, что он сейчас сорвется, накинется на Ирину и любой ценой удовлетворит мучительное желание, которое сводит его с ума. Пусть потом делает что хочет – вызывает полицию, обвиняет его в изнасиловании, прогоняет прочь. Хуже ему уже не будет».