Читать книгу "За пригоршню чар - Ким Харрисон"

Айви скрылась за машиной, и Ник отстегнул ременьбезопасности. Слышно было, как работает Айви — шипение баллончика, скриппротираемого бампера. Нос щекотала вонь растворителя. Я посмотрела на Ника, онсобирался что-то сказать.

— Да, маскировка точно будет не лишней, — выпалилая, поворачиваясь за своей сумкой. — У меня здесь с полдюжины амулетов. Онидля запаха, а не для внешности, потому что вервольфы выслеживают запахи, и позапаху найдут нас много раньше, чем увидят. На острове они у меня амулетыотобрали, но у меня запасные есть.

Я болтала от смущения, и Ник это знал. Он с шумом выдохнул исел обратно.

Да, маскировка — это хорошо, — сказал он. —Спасибо.

Не за что, — ответила я, доставая новую иголку вместе сгорстью амулетов. Сняв с иглы колпачок, я разложила на коленях четыре кругляша.Не знаю я, как теперь вести себя с Ником. Пока все не рассыпалось, нам былохорошо, но перед разрывом были три долгих одиноких месяца. Я на него долгозлилась, но не вечно же злиться. Да, я знаю, что меня постоянно тянет помогатьслабым и обиженным — но что я с собой сделаю?

В неловкой тишине я снова проколола палец. Активировав всечетыре амулета в разливе аромата красного дерева, один я протянула Нику.

— Спасибо, — сказал он, принимая диск и вешая егона шею в пару амулету от боли. — За все спасибо, Рей-Рей. Я у тебя вдолгу. То, что ты сделала… Мне никогда не расплатиться.

Мы в первый раз остались наедине с тех пор, как его вытащилииз того дома, и слова его меня не удивили. Я ответила ему быстрой иневыразительной улыбкой и отвернулась, надевая амулет через голову и засовываяего под фуфайку, чтобы он прикоснулся к коже.

— Все нормально, — сказала я, не желая развиватьэту тему. — Ты спас мне жизнь, я спасла тебе.

Хм. То есть мы в расчете? — небрежно спросил он.

Не… Я не это имела в виду.

Я смотрела, как Айви вырисовывает аэрозолем на капотесложный символ — распыляя серую краску на белую поверхность, она проявиланеожиданный художественный дар, получилось красиво и весьма профессионально.Косо на меня глянув, она бросила баллончик в коробку и пошла менять номер.

Помолчав, Ник спросил:

— Так ты умеешь теперь перекидываться волком? — Вуголках глаз у него появились тревожные морщинки, и синева радужек как-тословно помутнела. — Волчица ты была очень красивая.

— Спасибо. — Просто замолчать я на этом не могла.Я повернулась к нему — несчастному и одинокому. Черт, ну почему я всегда,всегда западаю на «страдальцев»? — Заклятие одноразовое. Если захочу сноваперекинуться, нужно будет новое готовить. Только… я не буду.

У меня и так столько черноты на душе, что вовек не отмыться.Хотела бы я свалить вину на Ника, но это я сама решила воспользоватьсяпроклятием. Могла бы согласиться на наркотик и держаться, пока не придеткто-нибудь меня спасать. Но не-е-ет, я выбрала легкий путь — применить демонскиечары. Так что придется платить.

Он кивнул, не зная, конечно, о чем я думаю, но довольный,что я с ним разговариваю.

— То есть ты не стала еще и вервольфом, вдобавок ктому, что ты колдунья.

Я покачала головой, на мгновение опешив, когда отросшиеволосы коснулись плеч. Ник знал, что вервольфом можно стать, только родившисьим, — он просто поддерживал беседу.

Айви открыла дверь, вытирая тряпкой краску с рук; пахнулорастворителем.

Ну вот, — сказала она, протягивая старую номернуютабличку. — Там в бардачке должен быть другой талон регистрации.Поменяешь?

А то. — Супер. Добавим к списку прегрешений подлог,подумала я, но забрала у нее знак штата Кентукки и отвертку и выдала взамен дваамулета. — Это тебе и Дженксу. Проследи, чтоб он надел. И не передавай мне,что он скажет о своем новом запахе.

Айви подцепила амулеты длинным пальцем, так чтобы ониповисли на шнурке, не касаясь ее кожи.

Изменение запаха? Хорошая идея… для тебя, — С едвазаметным нервным румянцем она вернула один диск. — Я не надену.

Айви, — попыталась возмутиться я. Я так и не знала,почему она никогда не соглашается взять у меня ни зелий, ни амулетов.

Мой запах они не знают, и носить амулет я не буду! —отрезала она, и я, защищаясь, выставила ладонь. Лоб у нее тут же разгладился,она нащупала в кармане ключи от микрика и подала их мне в окошко. — Ясейчас, — сказала она. — Если через четыре минуты не вернусь,уезжайте. — Я собралась возражать, и она добавила: — Я серьезно. Конечно,возвращайся меня спасать, только спланируй сперва! Не врывайся в ресторан сэтой гривой и в шлепанцах!

Я едва смогла сдержать улыбку.

— Четыре минуты, — повторила я, и она ушла.

Я смотрела в боковое зеркало, как она идет: плечиссутулилась, голова опущена.

— Не нравится мне это все, — сказала я.

— Что именно? — спросил Ник тихо. — Что онаидет вдовушку?

Я повернулась к нему.

— Нет. Что она не уедет, пока все не кончится.

В глазах у него плеснулась тревога: он собирался сказать мнечто-то неприятное.

— Рэйчел…

— О Поворот, как я есть хочу! Надеюсь, онапоторопится, — забормотала я.

— Выслушай меня, Рэйчел. Прошу.

Я закрыла бардачок и откинулась на спинку. Все равно этотразговор состоится, хочу я или нет. Невольно вздохнув, я посмотрела на Ника: вего изможденном лице читалась решимость.

Я не знал, что ты жива, — сказал он со страхом вглазах. — Ал сказал, что забрал тебя.

Так и было.

Ты не отвечала на звонки. Я звонил, Богом клянусь.

Мой сотовый на дне Огайо, — ровным тоном сказала я,думая, что тряпка он, раз в церковь не позвонил. А потом подумала — может, онзвонил, но Айви просто вешала трубку?

В газете написали, что ты погибла при взрыве катера, спасаяжизнь Каламаку.

Так почти и случилось, — сказала я, вспоминая, какочнулась в лимузине Трента, потеряв сознание после того, как вытащила изледяной воды этого долбаного эльфа.

Ник положил опухшую руку на бардачок рядом с моей, и яотдернулась. Грустно вздохнув, он оперся локтем на закрытое окно и уставился насоседний грузовик.

— Черт, Рэй-Рэй, я думал, что тебя уже нет. Я не могоставаться в Цинциннати! А теперь оказалось, что ты жива и даже не даешь мне ктебе прикоснуться. Ты имеешь представление, как я тосковал?!

Я сглотнула ком. В памяти мелькнул красный бутон в банкеиз-под варенья с защитной пентаграммой на донышке. Горло сжалось. Ну почему всетак всегда запутывается?

Мне тебя не хватало, — сказал он со страданием в карихглазах. — Не думал я, что так случится.