Читать книгу "Повелитель тьмы - Энн Стюарт"

— Ты женишься на мне, Томас де Реймер? — спросила вдруг она.

От неожиданности Томас отпрянул назад и растерянно переспросил:

— Что?

— Я спрашиваю, женишься ли ты на мне, Томас де Реймер? — повторила Клер. — Я поняла, что мне никто не нужен, кроме тебя, а я всегда привыкла получать то, чего желаю.

— Ваш… Твой брат ни за что не согласится на это.

— К черту брата. Сбежим от него. Уедем куда-нибудь, во Францию, например. Поселимся в тихой деревушке. Ты поступишь на службу — такой храбрый рыцарь, как ты, всегда сможет найти себе богатого и могущественного покровителя. А я… Я буду готовить тебе еду, — решительно заявила Клер.

Он удивленно посмотрел на нее и спросил:

— А ты умеешь готовить?

— Нет, — честно призналась Клер. — Но я научусь.

— В этом нет необходимости, миледи, — ответил Томас, обретя уверенность. — Как нет необходимости искать нового господина. У меня есть свое поместье, и дом, и лошади. Моя мать будет рада принять тебя.

— Значит, ты женишься на мне? — настойчиво повторила она.

Томас огорченно покачал головой.

— Тебе нужен муж богаче и родовитее, чем я, Тебе нужен человек с легким сердцем и веселой душой.

— Я смогу снять груз с твоей души, Томас.

Если бы она только знала, как разрывается от этих слов его бедное сердце!

Томас еще раз отрицательно покачал головой и твердо ответил:

— Нет. Я не женюсь на тебе.

Он ожидал, что теперь Клер либо расплачется, либо рассердится, но он ошибся. Она просто кивнула головой и сказала:

— Хорошо. Тогда я стану твоей любовницей.

И она бросилась на грудь Томасу.

Он откинулся назад, уткнувшись спиной в торчащие позади него ветки. Клер осыпала его поцелуями. Бедный рыцарь вновь потерял голову и очнулся только тогда, когда его руки уже обнимали Клер, а губы отвечали на ее поцелуи.

Она обнимала его крепко, и наконец Томас перестал сдерживать собственную страсть и принялся отвечать Клер со всем жаром своей нерастраченной любви.

Ладони Томаса нашли и обхватили грудь Клер — маленькую, восхитительно упругую, торчащую под платьем. Клер буквально оседлала его, и тогда Томас сказал самому себе, что нужно остановиться, пока не произошло непоправимое.

Клер еще раз пылко поцеловала его, откинула назад голову и сказала со смехом:

— Еще не поздно передумать, славный рыцарь. Не захочешь взять меня в жены, и я соблазню тебя. Тогда уж наверняка ты погубишь свою бессмертную душу.

— Миледи… — беспомощно запротестовал Томас.

Глаза Клер стали вдруг светлыми, сияющими, и она спросила негромко и просто:

— Ты хочешь меня, Томас?

Глаза у нее повлажнели, и Томас ответил, осторожно подбирая слова:

— Клер, мужчина должен быть сумасшедшим, чтобы не хотеть тебя. Да, я хочу тебя каждой каплей своей крови. Я хочу тебя так, что готов умереть ради этого.

— Тогда возьми меня.

Томас знал, что готов овладеть Клер, не думая о том, к каким последствиям это может привести. Еще он знал, что не способен жить без этой девушки.

Он медленно поднялся на ноги, поднимая вместе с собой Клер, и сказал, глядя ей прямо в глаза:

— Только после того, как нас благословит священник.

— Значит, ты все-таки женишься на мне? — спросила Клер, боясь поверить собственным ушам. — Потому, что я тебе вынудила?

Томас был в восторге оттого, что рассуждения его будущей жены отличались той же непредсказуемостью, что и у большинства женщин. Она только что добилась своего и сама же боится поверить в это.

— Нет, миледи, — торжественно сказал Томас, осторожно вынимая из волос Клер застрявший в них сухой дубовый листок. — Я женюсь на вас потому, что люблю.

— Скажи, ты любишь меня за красоту?

Ответ, который был очевиден, Томас оставил про себя. Он был уверен, что его невесте гораздо важнее услышать нечто иное, чем просто очередной комплимент.

— Любовь моя, — сказал он, снимая с волос Клер сухой прутик, — твои волосы сейчас похожи на воронье гнездо. Твои глаза опухли от слез, а нос покраснел от холода. Твое платье похоже на половую тряпку, а лицо перепачкано грязью. Нет, одной твоей красоты недостаточно, чтобы навеки погубить мою бессмертную душу, — он смахнул кончиком пальца комочек грязи, прилипший к щеке Клер, и закончил:

— Я люблю тебя за твое горячее верное сердце, за отважную чистую душу, за нежность и доброту. Да, я люблю тебя такой, какая ты есть, а значит, и за твою красоту тоже, хотя она для меня — не единственное и не самое главное твое достоинство. Красота? Я буду любить тебя, даже когда ты станешь морщинистой старухой.

— Я никогда не стану морщинистой старухой, — заверила его Клер. — Я останусь красавицей всегда, даже когда мне стукнет пятьдесят.

— Охотно верю, — согласился Томас. — А теперь позволь и мне спросить: почему ты полюбила меня? Только за мою силу?

— Конечно, нет, — ответила Клер, снимая травинки, прилипшие к ее платью. — Я долго думала об этом. Я люблю тебя за то, что ты умеешь держать меня в руках, независимо от того, нравится мне это или нет. Я люблю тебя за то, что ты не боишься моего брата, не боишься его колдуна, не боишься моих капризов. Но больше всего я люблю тебя за то, что у тебя такое красивое лицо.

Томас запрокинул голову и весело расхохотался, и его смех далеко раскатился по лесу, эхом отражаясь в стволах деревьев. Клер с интересом посмотрела на него и заметила:

— Я никогда не слышала, как ты смеешься. Теперь ты должен смеяться как можно чаще.

— А теперь садись вместе со мной на моего жеребца, — сказал Томас, вытирая заслезившиеся от смеха глаза. — Мой Паладин легко выдержит нас обоих. Не будем же мы до самого вечера дожидаться, соизволит вернуться твоя чертова кобыла или нет.

— Ты считаешь, что нам нужно спешить?

— Разумеется, миледи. Ведь нам надо срочно найти священника. Не знаю, как ты, но я забочусь о своей бессмертной душе. Мне не терпится получить благословение церкви на наш брак.

Клер посмотрела на Томаса своими зелеными глазами, в которых горел огонь чистого желания.

— Поедем искать священника, — согласилась она и первой направилась к лошади.

Они схватили ее прямо среди ночи — грубо, быстро. Элис слышала протестующие возгласы Мадлен, но на них никто не обращал внимания. «Меня ведут убивать? — растерянно подумала Элис. — Вот так, безо всякого суда, без приговора?»

Но она чувствовала себя слишком разбитой и уставшей, чтобы сопротивляться.

Они приволокли ее к роскошной походной палатке Ричарда, и один из рыцарей, лица которого Элис не успела рассмотреть, грубо втолкнул ее внутрь. Она влетела и растянулась на толстом ковре, устилавшем пол палатки, но тут же вскочила на ноги, не поднимая пылающих гневом глаз.