Читать книгу "Грани Обсидиана - Наталья Колесова"

– Итак, – сказал Хантер.

– Итак? – отозвалась Найна, выныривая из своего ожидания.

– Пора выполнять обещание.

– Что?

– Ты готова отвечать на вопросы?

– Только о себе, – машинально повторила Найна. Они остановились на ночь вдалеке от привычных троп, дорог и деревень: люди все-таки предпочитали селиться под крылом у замка, а хутора строили на холмах, подальше от границы-Обсидиана. Даже она со своим обонянием и слухом сейчас не могла уловить ни дымка, ни запаха, ни звука близкого жилья. Но, судя по солнцу и звездам, они двигались по направлению к Черной. Так что у нее еще есть время справиться или отделаться от колдуна… Если не получится – на Черную успеет предупрежденный Интой Бэрин.

– Учти, я смогу отличить ложь от правды.

– Тогда не задавай вопросов, на которые мне придется лгать!

Если он опять спросит про Инту… Колдун долго молчал, словно и впрямь выбирал вопросы. Пока попробуем задать встречные…

– Многих ты уже убил, Хантер?

Скривил губы:

– Мало, мало, слишком мало… Твои родители живы?

– Нет.

В годы ее детства граница была куда более опасным и беспокойным местом, чем сейчас: не проходило и месяца, чтобы не случалось стычки, а то и серьезного прорыва. Мать Найна помнила плохо. Всегда занятая, куда-то спешащая, часто пахнущая кровью и колдовством, она не была ласкова со своими детьми. Наверное, такой матерью станет и она сама… Да, впрочем, и детьми они были недолго: Фэрлин уже в двенадцать лет служил на заставе. Отец, лорд, запомнился ей куда больше, хотя видела Найна его так же редко. В недолгие минуты отдыха он любил играть и учить своих детей. Он был… солнечный. Пожалуй, Бэрин куда больше похож на отца, чем они с Фэрлином.

– Кто твои близкие родственники?

– Я уже говорила.

– Есть еще какие-нибудь… привязанности?

Зачем ему это? Хочет запугать тем, что причинит вред ее близким? Найна усмехнулась:

– Ну, если считать привязанностью то, что я дорожу своей лошадью…

– Как легко ты превращаешься?

– Это вовсе не превращение в полном смысле. Легко. В полнолуние это все равно что… выскользнуть из слишком просторной одежды.

Хантер кивнул. Ей не нравилось, как при свете тающей луны жадно блестят его глаза. Не слишком ли она откровенна – себе во вред? Вопросы следовали один за другим; он выхватывал их, как предсказания из мешка гадальщика. Что она любит есть? Какие запахи не переносит? Какое оружие предпочитает? Сколько раз участвовала в боях? Умеет ли читать и писать? Бывала ли вдалеке от родных земель?

Чего боится?

Вопрос поставил ее в тупик. Не того, чего страшится каждый – потерять близких, здоровье… смерти, наконец, – чего же боится она сама? Найна думала и искала, хотя могла не отвечать вовсе; просто вдруг ей самой это показалось очень важным.

Кажется, поняла:

– Предательства.

Человек помолчал. Прикидывает, как можно использовать это и для нее новое знание?

– Зачем ты ехала на Черную?

Найна пожала плечами.

– Там застава, меня там ждут.

– Почему? – настаивал он. – Из вашего разговора я понял, что ты должна успеть к определенному сроку. Ты что-то везла туда? Донесение?

– Саму себя, – ответила Найна честно. Вернее, драгоценную кровь в таком ненадежном и хрупком, как вчера выяснилось, сосуде своего тела. – Но не радуйся, что навредил нам, я вполне заменима.

Даже дважды…

– Как зовут ту женщину из замка?

– Вопросы только обо мне! – с усмешкой напомнила Найна. – Задавай еще один, и хватит на сегодня. У меня уже горло пересохло.

Колдун вновь встряхнул свой невидимый мешок с вопросами. Извлек последний:

– Правда ли, что вы, оборотни, совокупляетесь друг с другом, не различая даже кровных уз?

Найна, немало позабавленная, подняла брови:

– Похоже, тебя волнует этот вопрос, и весьма, ты задаешь его уже второй раз! Тебя это возбуждает?

Хантер молча ждал.

…В тот год в очередном прорыве они лишились многих бойцов. Пограничники с горечью подсчитывали потери. Как мало их осталось, им предстоит лишь медленное вымирание или гибель в бесконечных попытках защитить свою землю… Однако Фэрлин – хитростью, посулами, угрозами – вынудил семерых лордов, чьи земли граничат с владением оборотней, заключить договор о защите границы, потребовав взамен лишь одну плату – девушек-Невест. Зная, что он не ищет жены для себя и не выбрал постоянную подругу из пограничных родов, Найна долго обдумывала пришедшую ей в голову идею. Тогда она казалась единственно верной, ведь нельзя же допустить, чтобы их род прервался! Тот разговор помнится ей до сих пор: слово в слово, каждый взгляд, каждый жест… Нет, Фэрлин не высмеял ее. Выслушал внимательно, не прерывая, ее такую логичную, подготовленную… взволнованную речь. Долго молчал. Потом поблагодарил ее и отказался – очень деликатно и учтиво. Никогда с тех пор он не напоминал о том разговоре – ни словом, ни взглядом, но и сейчас воспоминание обжигает, заставляет сжиматься от стыда и горечи…

– Так что же? – напомнил о себе колдун.

Найна улеглась на землю, скрестила на груди руки. Смежила веки и лишь после этого отозвалась:

– Конечно, правда. Мы ведь животные.

В эту ночь Хантер не стал ее привязывать: мол, теперь и смысла нет, гарантия его безопасности буквально держит Найну за горло.

И потому она могла подобраться к нему спящему. Подобраться, извлечь из его мешка собственный нож и…

Хантер открыл глаза так внезапно, что Найна испытала одновременно два противоположных желания: отпрянуть и ударить. С мгновение смотрел прямо ей в лицо, потом опустил взгляд на поднесенный к горлу нож. Снова перевел взгляд на нее. Глаза ясные, совершенно не заспанные, внимательные. Спокойные.

– Попробуй, – только и сказал Хантер. И, чтобы было понятно, очень медленно, осторожно поднял руку, коснувшись пальцами ее ошейника.

Найна все же не удержалась – надавив на лезвие, уколола его острием ножа. Выступила кровь. Хантер даже не моргнул, не поморщился. Улыбнулся медленно, неотрывно глядя ей в глаза. Улыбка в обрамлении черной щетины вышла почти чувственной – словно он наслаждался ситуацией. Так наверняка и было: знал, что пленница попытается, но вот знал ли наверняка, что не убьет…

Найна поднялась и молча ушла на свое место.

Неизвестно, чего ты боишься сам, колдун, но вряд ли – собственной смерти!

– Я могу поститься несколько дней, но вскоре все равно понадобится мясо, – сказала Найна.

Хантер умывался, склонившись над речкой. Лето заканчивалось, и к утру уже становилось довольно зябко; человек ежился, покрывался мурашками, но все равно плескался, отфыркиваясь и отбрасывая с лица намокшие черные волосы. У него было смуглое жилистое тело, длинная спина… как у нее самой. Когда Хантер повернулся, вытираясь скомканной рубахой, стали видны старые шрамы, избороздившие живот и бока. Когда-то этот человек выжил просто чудом…