Читать книгу "День бумеранга - Кристофер Бакли"

– Я тебе звоню уже два дня, – сказал он Касс сердито. – Почему ты не отзваниваешь?

– Я тут саламандрами занимаюсь, – беззаботно ответила Касс.

– Расспрашивать лучше не надо, – посоветовал Терри сенатору.

– Они, конечно, скользкие, но не настолько, как иные представители рода человеческого, – продолжила Касс.

– Если вы собираетесь устроить тут потасовку, я уйду, – сказал Терри.

Ранди рухнул в кожаное кресло.

– Не очень-то красиво с твоей стороны было назвать меня в блоге тряпкой.

– Вообще-то я смягчила выражения. Хотела написать, что ты мерзкий ренегат.

– Благодарю тебя, – отозвался Ранди. – Я тронут. Но в том, что касается отношений с президентом, ты мне подпортила игру. Мне дали понять, что ему не нравится, когда его называют гнусным манипулятором. Касс, ну зачем ты так.

Он пересказал телефонный разговор с Бакки Трамблом.

– В общем, получается, что нас кинули.

– Нет, милый мой, – поправила его Касс. – Это тебя кинули.

– Как угодно, – промолвил Ранди. Его глаза приобрели то самое «маленько потустороннее» выражение. – Но я тебя уверяю: Рандольф К.Джепперсон воздаст им за это сторицей.

– Сторицей? – переспросил Терри.

– В переводе с аристократического языка его круга, – объяснила Касс, – это означает: «Пасть порву». И что же, сенатор? Какой теперь план? Собираешься с мыслями, чтобы написать громобойную газетную статью?

– К черту статью. Мы идем.

Касс и Терри уставились на него.

– В президенты, – пояснил он.

– Дорогой мой, – незло спросила его Касс. – С чем?

– В каком смысле?

– Видишь ли, обычно, когда человек баллотируется в президенты, у него для этого имеется какая-то – ну – причина. Помимо нелюбви к действующему президенту. Это называется «платформа».

– У меня она есть.

– Должно быть, я пропустила этот пресс-релиз. И в чем она состоит? Только если ты начнешь сейчас говорить о «восхождении», я вот эту вот ручку всажу тебе в сердце.

– Честно говоря, «восхождение» действительно составляет часть моей программы. Ответственная финансовая политика. Не перекидывать долг на следующее поколение. Подотчетность. Руководство…

– Не забудь про глобальное потепление. А как ты относишься к преступлениям против личности?

– Отрицательно. – Ранди встал с кресла. – Значит, так. Я хотел бы вас использовать.

– Ты уже это сделал.

– Я понимаю, ты обижена. Я тебя не упрекаю. Я вел себя как идиот. И может быть, когда я говорю, что собираюсь бороться за президентский пост, это звучит напыщенно. Но с того самого дня, как я вошел в библиотеку имени Кеннеди…

– Вошел весь обдолбанный ЛСД. Когда станешь объявлять о намерении баллотироваться, на этом можно будет построить волнующую речь.

– Ладно, оставим это в стороне. Главное – я чувствую, что вся моя жизнь направлена именно туда. Судьба не зря нас с тобой свела на минном поле в Боснии…

– Не судьба, а твое желание поесть чего-нибудь вкусненького.

– Я пытаюсь объяснить, почему я хочу стать президентом.

– Ранди, мне не интересно. Мне плевать. Хочешь закатить речугу – отправляйся на C-SPAN.

Ранди встал. Посмотрел на Терри. Тот пожал плечами. Ранди двинулся к выходу. В дверях остановился и проговорил:

– По милости моего поколения твое поколение стало банкротом. Я хочу как-то это исправить. Скоро президентские выборы, и я буду в них участвовать. Я хотел бы вас использовать – в том смысле, что вы мне нужны. Но как вам угодно. Желаю успеха с саламандрами.

Оставшись с Касс наедине, Терри сказал ей:

– Можешь говорить что хочешь, но эффектно уйти этот человек умеет.

Касс в ту ночь почти не спала – причем не из-за «ред булла» и не из-за блоггинга. Утром уставилась мутными глазами на экран компьютера и прочла, как и весь остальной мир, сообщение Белого дома, что калифорнийский компьютерщик-миллиардер Фрэнк Коуэн назначен финансовым директором Комитета по перевыборам президента Пичема.

Она позвонила Ранди на сотовый.

– Ладно, – сказала она. – Я подключаюсь.

– Ах ты, лапочка моя! – возликовал Ранди. – Это же просто чудесно. Чудесно, чудесно, чудесно.

– Мне по барабану, – ответила она и нажала отбой.

Глава 32

Гидеон Пейн тоже никак не мог пробиться к президенту, и это его нервировало. Он даже к Бакки Трамблу не смог сразу пробиться. За кого, интересно, мистер Бакминстер Трамбл его держит? У Белого дома, конечно, дел по горло, но он, Пейн, не привык, чтобы ему по нескольку часов не отзванивали. Наглости у этих людей!

Это были неспокойные два месяца. Вначале – прискорбный эпизод у монсеньора Монтефельтро с участием русских блудниц. Часы – тю-тю. Вероятно, шлюхи куда-нибудь их заложили и накупили наркотиков. Его рука и теперь то и дело бессознательно тянулась к жилетному карману. Он нанял частного детектива, чтобы тот поискал часы в ломбардах и магазинах ювелирного антиквариата.

Во-вторых – комиссия и неожиданный примирительный жест Кассандры Девайн. Что его вызвало? Неужели всего-навсего вид его забинтованной головы? Или в ней заговорила некая глубинная порядочность, доброта? Он мечтал о еще одном прикосновении ее руки, но в душе понимал, что мечтает напрасно. По слухам, она собирается замуж за этого Джепперсона, за пустоголового оппортуниста-янки.

Что касается работы комиссии, Гидеон откровенно высказал свое мнение ее председателю Баскому П.Бледсоу. Бледсоу, по всей видимости, сознательно решил поставить крест на нечестивом деле, заявив о необходимости дальнейшего изучения вопроса. Законопроект Джепперсона о «восхождении» будет теперь надежно похоронен в недрах сената.

Тем временем доходы «Тихой гавани» выросли на 50 % благодаря новому программному обеспечению, которое Сидни, главный операционный директор компании, купил за серьезную сумму у калифорнийской программистской фирмы. Этот софт позволил «Гавани» с умом выбирать, каких стариков принимать, а каких нет, и пока что его прогнозы были потрясающе точны. Вновь принятые мерли как мухи, предварительно передав «Гавани» свои сбережения, и благодаря этому компания просто купалась в деньгах. Что было весьма кстати, поскольку «Гавани» и Гидеону нужно было, черт возьми, расплачиваться по судебным искам, связанным с преступлениями Артура Кламма. Но, если так пойдет и дальше, компания сможет расширяться, открывать новые и новые дома престарелых. Будущее представлялось очень даже радужным. Деньги, как ничто другое, способны подбодрить человека, вселить в него уверенность. Гидеона подмывало пройтись танцующей походкой к Белому дому, громко постучать в дверь и потребовать, чтобы президент наконец заявил о поддержке идеи мемориала 43 миллионам. Заявил как следует, внятно, а не пролепетал об «отсутствии принципиальных возражений». Время экивоков прошло. Разве Гидеон не сражался в комиссии на стороне президента? Власть перед ним в долгу.