Читать книгу "Трой. Дело чести - Василий Меркулов"

и Француз действительно уже никогда не сможет насытиться своим любимым бутербродом с икрой, то что тогда? Ну, поплачут немного его лейтенанты (которых у него не так уж и много; в основном все его сотрудники — роботы), ну, покажут по телевизору его лицо в траурной рамке, а дальше что?

Дальше на его место назначат какого-нибудь другого человека. Быть может, не такого умного (и не такого жирного), каким был Француз. Станет ли он кем-то лучше для Барса и остальных официальных представителей корпораций в Хротцбере?

Едва ли. Как бы не стало всё ещё хуже.

Король кошек прогнулся спиной на своём пуфике, свернулся клубком и занялся самым любимым кошачьим делом.

Он просто уснул. И снились ему только сладкие сны...

Железная леди шагала по ночному Хротцберу, наслаждаясь красотой тёмного города. Лёгкий дождь плакал своими маленькими горькими глазами, но Дороти была надёжно защищена от подобной лёгкой неприятности — с ней был её чёрный элегантный зонтик. Она осторожно обходила огромные лужи, в которых отражались неоновые огни Хротцбера — всех цветов радуги, от ядовито-зелёного до розового и ярко-красного — и всё это создавало уникальную, просто потрясающую картину. Казалось, будто весь город, как на самом деле, так и в своих отражениях в лужах, просто играет разноцветными огнями — столь манящими к себе, столь зовущими, столь завлекающими...

Все мысли Янсен были сосредоточены на том, что она совсем недавно сделала — а именно на том, что она призналась Трою в убийстве Дриксона. Да, старый гад заслужил свою крысиную смерть в подворотне, и Дороти с радостью выступила бы в роли его убийцы, но на деле, конечно же, нет — она его не убивала. Да что там говорить, если признаться честно, Железная леди даже лазерный пистолет в руках ни разу не держала — как бы она смогла застрелить Генри Дриксона?

Но ей важно было признаться в том, что она не совершала. И на это было несколько причин.

Первая причина — Дороти не терпелось посмотреть, какой будет реакция у этого Троя, когда на его извечный вопрос ответят положительно. Что он сделает? Ножками затопает? Ручками захлопает? Закричит и заверещит, как резаный? Нет, Янсен совершенно не боялась за свою жизнь, когда признавалась Трою в убийстве. Не убьёт же он её на месте, в конце концов! (Железная леди просто не знала Троя. Если бы она сказала правду о том, что убила Дриксона, так бы и было...)

И реакция эта сильно разочаровала Дороти. Нет, не стал Трой ножками топать и ручками хлопать. Даже верещать не стал. Просто взял и ушёл, как будто ничего и не случилось. Как будто понял, что она врёт (о детекторе лжи, встроенном в голову Троя, Янсен не знала также).

Вторая причина признаться Трою в преступлении, которое она не совершала, была в том, чтобы просто потешить своё самолюбие. Представить себе, как она убивает того, кто так попортил её жизнь — это просто восхитительное чувство, нечего сказать.

Ну и третья причина — показать всем коллегам, на что она способна. Возможно, когда Барс и прочее начальство узнает о её смелом признании, оно не останется без вознаграждения. Может быть, Янсен даже получит повышение (что, кстати, совсем не исключено. Барс с Дриксоном особо не дружил...).

Она ведь, по сути, ничего не теряла. Признание в убийстве какому-то там наёмнику — так, сущие пустяки! Это тебе не добровольная явка с повинной в полицию! А если бы Трой и вызвал на её слова полицию (что вряд ли, особенно если учесть, чем он сам зарабатывает себе на жизнь!), Янсен бы просто открестилась от этих слов и сказала бы, что вообще такого не говорила. Трой же не записывал её разговор на какой-либо носитель. А тот факт, что это слышали все подчинённые Дороти — так это вообще ерунда. Стоит ей только немножко на них рыкнуть — и они мгновенно забудут о том, что Железная леди говорила Трою.

Всё складывалось!

За её спиной послышалось восхищённое присвистывание.

— Ох, какие ножки! — воскликнул кто-то у неё за спиной.

Дороти обернулась. Позади неё шагал очередной смазливый паренёк, не отрывающий взгляд от её чудесных протезов.

Янсен расплылась в улыбке. Вечер переставал быть томным!

— Ну вот и приехали, Ал! — проговорил Трой, останавливая свой байк перед огромным домом Француза. — Слезай, да пойдём!

— Послушай, Трой! — произнёс Смулз, идя вслед за наёмником к дверям дома толстого представителя корпорации «Техно» в Хротцбере. — А может, мы вообще зря сюда приехали? Знаешь, сколько слухов ходит о том, что Француза всё ж таки убили?

— Это мы, Ал, в ближайшее время и узнаем на деле! — сказал Трой, подходя к дверям, на которых стояло два робота-охранника. — Вообще, если верить всем слухам, что гуляют по Хротцберу, то меня уже раз пять убивали Хейтеры, раз восемь расчленяли на части вампиры, и раз десять сжирали заживо скинхеды. Так что верить подобному — это уж слишком наивно, Ал! И, кстати, охранники на дверях — яркое свидетельство того, что Француз всё ещё жив. Едва ли они бы стали сторожить дом покойника!

Смулз посмотрел на своего собеседника. Трой рассуждал спокойно, трезво и хладнокровно.

Впрочем, как и всегда.

Два напарника подошли к самым дверям дома Француза.

— Не двигаться! — железным голосом проговорил один из андроидов. — Вы вторгаетесь на частную территорию и в случае неповиновения будете уничтожены через пять...

— Меня зовут Трой! — сказал наёмник. — Просмотрите все файлы, которые хранятся у вас в памяти. На меня должна быть особая директива!

Робот медленно повернул голову, пока внутри него происходил поиск нужной «директивы».

Трой усмехнулся, глядя на него. Да уж, роботы — конечно, идеальные солдаты. Не знают ни холода, ни голода, ни страха — казалось бы, чего ещё желать? Но стоит только какой-нибудь детали пойти не плану, в разрез с указаниями хозяина, или надо будет просто сымпровизировать — всё, андроиды превращаются в кучу ненужного металлолома.

Так и сейчас: роботу было велено никого не пускать лишь с некоторыми оговорками. И вот, когда такая «оговорка» настала, андроид с трудом пытался сообразить, что же ему делать дальше.

Наконец, робот вновь повернулся к двум приятелям.

—