Читать книгу "В омуте страха - Ищущий"

оглядывалась по сторонам и наконец, вскочила и рывком побежала в сторону полицейских. Сокол и Янковски моментально схватились за пистолеты и тоже рванули к фигуре. Как только «бегуны» столкнулись, сыщики, не церемонясь, схватили бегущего и потащили к машине. Янковски моментально пригвоздил мужчину к машине.

— Что еще за игры, а, парень? — спросил Янковски, нахмурившись.

Остальные сыщики встали в полукруг, прикрывая допрос с пристрастием своими массивными фигурами, дабы не привлекать внимание.

— Да… я… этот, — тяжело дыша, произнес мужчина, поглядывая на пистолет, который Павел не соизволил убрать, — я типа к полиции.

— Типа мы полиция, — скрестив руки на груди, серьезно сказал Андрей. — Ты наш «клиент»?

— Ага, конечно, сейчас в машину, а потом в расход, документы гоните.

— Сокол, я его сейчас сам прикончу, — раздраженно сказал Янковски, тыкая пистолетом в лицо мафиози.

Андрей лишь достал документ и протянул мужчине. Лучинский стоял, играя мышцами и хрустя пальцами, для нагнетания обстановки. Свидетель ему сразу не понравился, было видно, что он одновременно и трус, и хозяин положения, вот только для сыщиков Второго отделения не существовало таких бандитов, которых они не могли бы расколоть. Перебежчик, пристально разглядывал документы Сокола, а когда удовлетворился ими потребовал тоже самое и от остальных.

— А ты не охуел, парнишка? — поинтересовался Агапит, начиная также впадать в раздражение, как и его коллеги, — это вообще-то мы пришли спасать твою задницу.

— Он прав, одного будет достаточно, — кивнул Андрей, прекращая перепалку и давая понять, что установка личностей закончена, не хватало, чтобы он ещё про парней что-нибудь выяснил в будущем, одного его будет достаточно.

— В общем, это вы меня должны до поезда довести в целости и сохранности, и типа безо всяких фокусов.

— Давай тут не указывай, как нам нашу работу делать, — грубо пробурчал Донован, держа своего «подопечного», — дотащим и сделаем все в лучшем виде, не обещаю что целым, но живым.

— Как тебя звать? — спросил Сокол, забирая свои документы назад.

— Эээ… нет, я тебе не скажу, это типа тайна и всякая такая хуйня, — сказал мафиози, за что получил от Янковски легкую оплеуху.

— Еще одно слово, и ты у меня землю жрать будешь, имя давай!

— Да велено не говорить, — тонким голосом произнес свидетель, моментально меняя свой победный тон, — сказали называться «Молотом».

— Молотом? Мда, ну и бред, — хлопнул себя по лбу Сокол.

— Конспирологи хреновы, — хмыкнул Лучинский.

Виктор Закрипин, всё это время стоял и слушал их перепалку, предпочитая не вмешиваться. Он продолжал выполнять свою основную работу, дабы быть наготове. Не хватало, чтобы их застали врасплох.

— Ребят, думаю пора убираться отсюда. Нам же сказали, что здесь бродят его старые дружки, могут ведь и… — он пальцем показал пистолет приставленный к виску и все всё сразу поняли.

Сыщики, окружив свидетеля, двинулись к зданию вокзала. Лучинский, как самый крупный из всех встал впереди, словно щит, справа и слева расположился Сокол и Агапит, а позади Закрипин. Янковски, шел рядом со свидетелем, чуть позади и держал его за рукав, дабы в случае чего — либо остановить от неразумных действий. Полицейские не сомневались, что придется козырнуть своим положением, чтобы избежать проволочек. Войдя внутрь, они двинулись по лестнице, которая вела вниз, к залу ожидания вокзала. Он был полон людей, которые сидели на скамейках, кто-то держал в руках сумку, другие коротали время за прочтением газеты. Иногда мимо полицейских пробегали дети, которые весело смеялись, видимо, в ожидании поезда они решили поиграть в догонялки.

— Это, мужики, слушайте, я в туалет хочу, — тихо произнес «Молот».

— Не маленький, потерпишь, — раздраженно произнес Янковски, державший его за рукав, ему явно не нравилось мысль, что придется охранять этого писающего мальчика.

— Я серьезно, мужики, пять минут.

Сокол взглянул на огромные часы, которые висели на стене зала, до отправки поезда было еще пятнадцать минут, этого времени должно было хватить, чтобы довести свидетеля.

— Две минуты, быстро, — согласился Сокол и отряд повернулся к кабинам туалета, стоявшим возле огромной арки, что вела на перрон.

— Павел, иди с ним.

— Так и знал, бля…

— Не, не, не, — замах руками «Молот», — я не собираюсь ссать при нем.

— Собираешься спорить с нами? — поинтересовался Лучинский и положил руку на дубинку, — времени нет, а в поезд мы тебя посадим, даже если ты прямо тут обоссышься.

Свидетель на мгновение задумался. Ему вдруг стало не по себе, от того, как были настроены сыщики. Было видно, что они довольно профессионально себя ведут и не желают терять его как свидетеля.

— Да пусть идет один, куда он там сбежит, стена сплошная, а мы никого не пустим, пока не выйдет, — махнул рукой Павел, давая понять, что и сам не желает находиться с ним в одном туалете.

Сокол нахмурился. Если с «Молотом» что-то случится, то всей команде влетит. Янковски они, конечно, не сдадут, не принято у них так, но вот получит он уже от него. Борясь с желанием настоять на своем, Андрей все же вздохнул.

— Две минуты.

Когда «Молот» скрылся в туалете, полицейские встали возле входа. Янковски достал сигару и закурил. Закрипин и Лучинский, встали возле двери, дабы не дать никому войти внутрь, а Агапит непонимающе посмотрел на Сокола:

— Ты серьезно, я бы с ним сходил, — удивился сыщик, — если его шлепнут нам всем пиздец.

— Какой пиздец, полный? — рассмеялся Павел, а про себя прошептал, — вообще идиот.

— Стукачи, они все такие, — сказал Сокол, не обращая внимание на претензии Зерваса, он понимал его претензии, но дальнейший спор мог привести к потери времени, — как только они звонят в полицию, то паранойя сразу их захватывает.

— Не шел бы в мафию, не пришлось бы стучать, — бросая окурок на пол и туша его ботинком, заметил Павел, — хотя мы ничем от мафии не отличаемся.

— К чему ты это? — удивился Закрипин, впервые подав голос на слова Павла.

— Мы делаем почти то же самое, только государство — наш босс.

— Мы не то же самое делаем, наше дело — защищать граждан от таких, как они, за это нам платят.

— Думай, как знаешь. — Пожал плечами Павел и взглянул на часы. — Две