Читать книгу "Война 2020. Первая космическая - Сергей Буркатовский"

Подмосковье

Ярославское шоссе

«… И через пятнадцать минут вновь войдет в плотные слои атмосферы.

К другим новостям.

Министр иностранных дел Японии Като Ишии заявил, что Япония не намерена отказываться от притязаний на Северные территории. Однако, заявил он, Япония ни в коем случае не намерена прибегать к военной силе для решения этого вопроса».

Алла приглушила радио.

Они опять шли «не в ногу» — ведущая в область полоса была почти пустой, а вот навстречу, к Москве, снова тащилась целая вереница машин — запыленных, с теми же потными отцами семейств за рулем, с теми же одуревающими от трехнедельной духоты женщинами и торчащими из окон детскими мордашками.

Алла вела машину на удивление медленно, не глядя по сторонам — только на серую ленту дороги. Окна были опущены, пыль влетала в машину, оседая на всегда опрятной панельке, на меховохм шушпанчике под лобовым стеклом, на осунувшемся неотштукатуренном лице. Слезы рассекали пыль, прорезая серые дорожки на щеках.

— Не реви, пожалуйста. Ты ни в чем не виновата.

— Да-а… Как я Настьке в глаза посмотрю…

— Так и посмотришь. Прямо. М-мать, да ты просто героиня — на фоне тех, кто обязан был по должности такого пролюба не допустить, кто за то, чтобы этого не случилось, бабки, звания, ордена получает… Типа меня.

— Иди ты к черту собачьему со своим баблом и орденами! — Она взъярилась, это ей как мужику два пальца освежить. — Привыкли все на звездочки и бумажки мерить! Бабло приходит и уходит, а подруга у меня одна… была! И ты тоже — какого хера прибедняешься?! — Переход в полном соответствии с непостижимой мужчинами логикой. — Ты-то в ЦУПе тогда уже вообще никто был, и звать тебя было никак! Ты ж на свой чертов Чкаловский собирался, в бой, за Родину, за Сталина!

— А хрена ль толку? Ты вон вообще сбоку припеку к этим делам и только Насте в глаза посмотреть боишься, а мне, млять, — всему Центру придется! И всему Отряду! Мне, блин, хочется из машины выпрыгнуть, дойти до ларька и нажраться в зюзю!

— До ларька, говоришь. — Виктора вдавило в спинку кресла, шины взвизгнули и продолжали верещать, пока Алла, как стоячих, обходила редких попутчиков, а затем бросило почти на «торпеду», под финальный аккорд заноса у халабуды под гордой вывеской «Дорожный гипермаркет».

Выскочила она из машины со второй попытки — в первый раз помешал ремень. И все равно — Виктор догнал ее уже у окошка.

— Водки! Ноль семь! Самой дерьмовой! Для героя Отечества! — Виктор даже среагировать не успел, когда она зашвырнула в темный зев окошка что-то крупное, не меньше пятихатки, сунула ему — не в зубы, конечно, в руки, но «в зубы» тут было бы в самый раз — бутыль и рванула к машине.

Неспешно чапающий по своим делам «газон» еле успел увернуться от алой молнии, усвистевшеи прямо под носом в левый ряд и испарившейся за поворотом. Виктор подкинул в руке пузырь с кричаще-яркой наклейкой и почесал затылок. Ладно, хоть фуражку из машины прихватил.

— Мужчина! Сдачу брать будете? — Виктор ошарашенно оглянулся. Тетка из ларца разрывалась между сериалом «Live» снаружи и невнятно бурчащим телевизором внутри.

— Гусары денег не берут! — Можно было пошутить и получше, но как-то все слишком стремительно получилось. Но не брать же, в самом деле, сдачу с чужой пятерки… Нда.

Тетка скуксила рожу, но сдачу с прибитого к доске блюдечка сгребла с чувством глубокого удовлетворения, вернувшись к телевизору. Виктор сделал полшага, глянул, «то кажугь». Фигассе. На вертолетной площадке «Москвы», на фоне выкрашенной флотской шаровой краской стены ангара распинался знакомый журналюга с первого канала. В пустынном штатовском камуфляже на палубе крейсера он смотрелся, как подводная лодка в степях Украины — донельзя мужественно. Сквозь треск динамика доносилось что-то шибко наукообразное — «второй вход в атмосферу», «аэродинамическое качество», «управление по крену». В сочетании с интерьером ларька — не менее экзотично, чем «пустынка» посередь моря. Тетка же воткнулась в экран, как в «Рабыню Изауру» давней юности.

Виктор подкинул бутылку в руке, словно раздумывая — а не хряпнуть ли? Можно из горла, а можно и со всего маху об асфальт. Эквипенисуально. Не стал — глупо, что так, что эдак. Перехватил пузырь за горлышко, поправил фуражку и двинул по обочине. Накаркал, называется. Теперь километров пять пешкодралом. Голосовать не хотелось ну совершенно. Прошел недалеко, метров двести. Под завывание задней передачи и мигание аварийки красная молния пролетела против движения по ту сторону придорожного отбойника и встала — очередному «счастливчику» опять пришлось срочно выворачивать на соседнюю полосу. Не женщина, а катастрофа.

— Ну, что стоишь? Садись давай. Обещала довезти — значит, довезу.

Он довольно ловко перескочил через рельсу на полотно дороги, нагнулся, чтобы поставить пузырь на асфальт. Кому надо, подберет.

— Э! Давай сюда. Нечего чужим пойлом разбрасываться. Зимой в омыватель залью. А то траванется бомжик какой — еще один грех на душу. — Слезные дорожки со щек исчезли, она даже подмазалась слегка. Ну и ладненько.

— И что вас заставило вернуться, сударыня? Неужто я прощен?

— А вот хрена. Просто — хватит уже истерик. А то веду себя, как полная дура.

— Совершенно верно, мадам. — Оба обернулись. Лениво помахивая жезлом, дорогу пересекал толстый гаец — как бы не давешний, с тридцатого числа. Гнаться за машиной он, понятное дело, не стал бы — но раз уж добыча сама вернулась, да еще и столь экстравагантно, — пуркуа бы и не па? — Капитан милиции Лопатный, третий батальон дорожно-постовой службы. Не соблаговолите ли проследовать на пикет?

Челюсти у обоих болтались где-то в районе асфальта. Контраст между красной от жары мордой, распирающими броник телесами и высоким слогом — «мадам», «соблаговолите» — внушал. Виктор так даже ответил на приветствие, хотя мент вояке, как известно, не товарищ. Козыряние при бутылке в левой руке смотрелось, пожалуй, не менее сюрреалистично, отдавало эдаким курсантским залетом.

Половину шоссе они прошли за капитаном, как утята за уткой. Идущие из города машины притормаживали, водители с любопытством глядели на короткую вереницу. Дойдя вперевалочку до разделительной, капитан на пару секунд остановился, пропуская длинный «мерс» с дребезжащим позади совершенно деревенского вида прицепом. Только копны сена не хватало — впрочем, какой-то растительного вида мусор между панелями и под брызговиком наличествовал. Затем, не особо глядя на надвигающийся радиатор древней ржавой «Волги», капитан сделал уверенный шаг вперед и чуть шевельнул палочкой. Огромная змея — тысячи тонн металла, бензина и сочащегося страхом и стыдом мяса — как на стену натолкнулась. Кто-то даже тормозами взвизгнул. «Лемминги» — то ли показалось, то ли гаец и правда буркнул. Можно подумать, что, если бы его и в самом деле поддели бампером, он преисполнился бы уважения к камикадзе.

Машин на пикете было три — помимо дэпээсного «Сайбера» на обочине примостился «уазик» с черными военными номерами и очередной невезунчик. Лысоватый встрепанный мужик чуть не подпрыгивал, ожидая вершителя своей судьбы и судьбы своего потрескивающего под тяжестью узлов и коробок росинанта. Увидев капитана, он дернулся, сделал полшага и снова замер в нерешительности. Тот лениво махнул рукой — жди, мол. Из «уазика» высунулась еще одна капитанская морда — только в камуфле и с выцветшей повязкой патруля где-то в районе локтя.