Читать книгу "Пепел острога - Сергей Самаров"

– Да помогут нам спехи[117]… – вывел свое резюме сотник Овсень.

– Да будут с нами Подага[118]и Прок[119]… – вдруг став серьезным и про мед для себя забыв, сказал Большака. Забыл он, впрочем, ненадолго. – Ну, так дайте же бочонок меда, я хочу принести его в жертву Проку…

* * *

Смеян пришел к Овсеню, когда уже стемнело, и дом воеводы Вихорко только-только покинул шумный сотник Большака, которому сам воевода на прощание подарил еще один бочонок хмельного меда, в дополнение к тому, который воевода выделил для жертвы Проку. Правда, когда Большака сунул этот свой бочонок под мышку, он показался рядом с его животом совсем маленьким. Туда вполне могло бы и два бочонка поместиться.

Овсень был один в горнице, в которой дворовые люди Вихорко только что сменили сломанный стол на новый. И сидел в задумчивости, уперев локти в столешницу, сложив крест-накрест пальцы обеих рук и положив на них бороду. И обернулся на совсем, казалось бы, не слышные шаги шамана, зашедшего со спины.

– Посмотрел стрелу? – спросил сотник.

– Посмотрел… Синяя кровь на ней. Я такую не видел раньше. И перья тоже синевой отливают. Как сталь обожженная. Два маленьких перышка к стреле прилипло.

– И что?

– Думаю, что это не живая кровь, потому ворона и не было на месте. И что еще сказать? Камлать надо… Только в городе я не могу. Здесь людей много, мне их мысли мешают. У городских людей мысли суетливые, жадные. Пойдем куда-нибудь. Костер разведем.

– На берег… – сразу решил сотник. – Я возьму кое-кого с собой, чтобы вороны над нами больше не кружили.

– И совы… – всерьез сказал Смеян. – Совы ночью хорошо видят. Когда совсем темно, не видят. А только чуть-чуть звезды светят, и уже видят. Костер будет, увидят все. И слышат тоже хорошо. Нельзя сов подпускать. Возьми стрельцов.

Велемир как раз вошел в горницу и слышал последние слова.

– Собрать? – спросил сотника.

– Собери.

– На лосях?

– Пешком пойдем. Конунг хотел посмотреть, как Смеян камланит, его тоже позови. Добряну позови, пусть со стороны охраняет. Где она?

– С собакой конунга знакомится. Черный пес Огнеглаз ее побаивается, но понемногу начинает привыкать.

– И черного пса тоже. Чтобы никого к нам не подпустили.

– Даже мышь или суслика, – добавил Смеян. – Это Добряне скажи. Она носом своим всю живность почует.

Кивнув, десятник вышел.

– Была бы с нами Всеведа, – сказал сотник. – Плевали бы мы на всех колдунов вместе взятых. Но она будет с нами. И тогда наплюем…

* * *

У причала уже стояли готовые к отправлению три средние ладьи, каждая рассчитана на тридцать гребцов. Ждали только погрузки бьярминской сотни. Четвертая, большая руянская, на которой было двадцать пар весел, по-прежнему стояла у дальнего причала, пока еще даже не развернувшись, чтобы отправиться в плавание вниз по течению Ловати. Впрочем, ладья за счет округлости корпуса разворачивается быстро и легко, и руяне были уверены, что другие ладьи при отправлении не задержит.

Место для костра выбрали чуть дальше причала, ближе к лесу, где никого не было.

Стрельцы устроились вокруг костра по большому радиусу. Сотник Овсень вместе с шаманом Смеяном тщательно проинструктировали стрельцов. В задачу стрельцов входила охрана воздуха, чтобы ни одна птица не пролетела над ними. Стрелять следовало в любую, кроме аиста[120]и сокола[121]. Но аисты в темноте не летают, следовательно, аиста и ждать не следовало. А сокол птица славянская, и ни один чародей не решится принять образ сокола, чтобы в этом образе что-то против славян предпринимать. Здесь слишком велика опасность, что другие, живые и настоящие, соколы просто забьют оборотня. Да и магические силы славян свое дело сделают. Тем более опасным такое превращение было здесь, рядом с городищем Огненной Собаки, славящимся своими ведунами и волхвами.

Между костром и причалом с одной стороны, между костром и лесом с двух других сторон, между костром и рекой с последней стороны Овсень выставил сдвоенные посты. Кроме того, к реке поставил еще и причального Хлюпа с большой шестизубой острогой, чтобы он ни одну рыбу близко к берегу не подпустил. Большие рыбины, известно, могут подойти к причалу, а к берегу не подойдут никогда. А если подойдет какая-то, значит, это будет не простая рыбина, и острога нелюдя должна свое дело сделать. Со стороны леса помощь воям оказывали волчица с черной собакой Огнеглазом. То, что человек не увидит и не услышит, звериный нюх и слух сразу найдут. Мышь, суслик, лисица – никто подойти не должен. Добряна поняла команду однозначно и подтвердила, что сможет и собакой управлять.

Костер разгорелся большой и яркий, чтобы пламя лучше помогало шаману. И Смеян, дождавшись, когда все рассядутся и не будут его отвлекать, осмотрелся по сторонам, потом долго глядел под ноги, с мыслями, похоже, собираясь и отметая в сторону все окружающее, а потом ударил в бубен. Начался, медленно нарастая в звуке и в скорости, шаманский танец…

* * *

Пока звучал бубен и длилась шаманская пляска, ничто не нарушало ритуала, с которым сам сотник был уже хорошо знаком. Потом Смеян как-то неловко упал боком к костру и ноги под себя подогнул. Если со стороны посмотреть, впечатление создалось такое, будто человек устроился у огня на ночь и спокойно спит. И в это время одна за другой сорвались с луков три стрелы. Удары в костяную защиту левой руки выдали выстрелы. Три птицы упали в стороне от костра. А через мгновение на мелководье что-то радостно воскликнул Хлюп, выскочил на берег и стряхнул с остроги на камни большущую рыбину. И тут же затрещали кусты со стороны дальнего берега. Громко и басовито залаял черный пес Огнеглаз, и кто-то, ломая кусты, попытался убежать вдоль реки. Но вдогонку помчалась волкодлачка Добряна, от быстрых ног которой, судя по тоскливому писку, нарушителю спокойствия убежать не удалось.