Читать книгу "Чума вашему дому - Анна Жилло"

— Будешь вставать? — спросила я, с сожалением выбираясь из его цепких объятий.

— Да нет, полежу еще. Может, усну. Потом домой поеду. Вечером будь готова в шесть.

— А что так рано? — я остановилась на пороге. — В семь начало, а тут ехать десять минут.

— Мне нужно пораньше. Да и с парковкой там вечная задница, даже на служебной стоянке.

— Тогда, может, на такси?

— Ну… там видно будет, — задумался Артем. — Но все равно в шесть. Да, и смотри по сторонам, когда дорогу будешь переходить, ок?

— Сплетню свежую хочешь? — спросила Ленка, пока я переодевалась.

— Ну?

— Мне вчера Вероника звонила. Катина медсестра, которая на Приморку перешла. Так вот, Том, похоже, братик твой Григорьич кое перед кем не устоял.

— Сонька? — фыркнула я. — Да ладно!

— Она, зараза. И ведь ловко так, тонко. Не афиширует, в тенечке держится.

— Ты знаешь, Лен, — я включила компьютер и открыла новую коробку перчаток, — если кое-кто возьмет его в заботливые руки и станет грамотно держать и направлять, я только рада буду. Хоть Сонька, хоть нильский крокодил. Потому что без руководства он, к сожалению, не может. Сразу крышу срывает.

— Ну… главное чтобы не сожрал, — Ленка пожала плечами. — Нильский крокодил-то.

Тут в кабинет поскреблась роскошнейшая запущенная гонорея в мужском обличье, которую я лечила уже почти месяц с переменным успехом, и мы занялись делом.

Настроение было какое-то… мутное. Я снова вспомнила свое вчерашнее сравнение с ясным летним вечером. Продолжая аналогию, утро следующего дня выдалось хоть и не дождливое, но серенькое, туманно-тусклое. Возможно, вылезла обратная реакция на сильное эмоциональное напряжение. И уж точно не хотелось идти на какой-то там концерт — я вообще была к таким вещам равнодушна, даже по телевизору воспринимала как шумовой фон.

Подмывало позвонить Артему, сказать, что плохо себя чувствую, и остаться дома. Поваляться на диване, почитать, покиснуть в ванне с пеной. Но в подобных вещах я была суеверна. Обманешь насчет здоровья — потом прилетит такое, что месяц будешь лечиться по-настоящему. Поэтому собрала себя в кулак, влезла в роб нуар и нарисовала лицо.

Концерт проходил в «Октябрьском», с большим размахом. Состав участников впечатлял, а в качестве гостей ожидалась не только модная музыкальная и светская тусовка, но и прочие медийные персоны высокого ранга.

— Если вдруг увидишь где-то моих родителей, сделай вид, что не заметила, — посоветовал Артем, когда мы разделись в гардеробе и остановились у зеркала.

— Надеюсь, что не замечу, — кивнула я и поправила ему бабочку. Как Тарасу в Юсуповском. — Ты мне страшно нравишься в смокинге.

— Не знаю, — скривился он. — По-моему, похоже на пингвина. Ладно, ты погуляй или в зал иди, а мне надо в служебные дебри.

С полчаса я бродила по фойе, изучая расфуфыренную публику, потом прошла в зал, разыскала наши места в первом ряду и погрузилась в свои заметки в телефоне. Чтобы хоть как-то провести время с пользой.

Сказав вступительное слово, Артем спустился в зал, сел рядом и взял меня за руку. Не будь все слишком громко, я бы, может, даже задремала, а так впала в какую-то прострацию, терпеливо дожидаясь окончания. К счастью или нет, в зависимости от ситуации, все рано или поздно заканчивается.

— Уф! — с облегчением выдохнул Артем, когда мы вышли на стоянку. — Список добрых дел на сегодня исчерпан. Как насчет того, чтобы накатить по бокальчику и поваляться в ванне?.. Твою ж мать! Ну ты глянь только!

Даже я со своим минимальным водительским опытом могла понять: выехать не удастся. Белый БМВ запер нас так плотно, что оставалось только ругаться и ждать. Либо вызывать такси.

— Вот как хочешь, но бумер — это диагноз, — Артем мрачно пнул ближайшее колесо. — БМВ головного мозга. Особенно если белый.

Я хихикнула про себя, вспомнив спортивную бэху отца. Правда, синюю. И Сашкину — белую.

— И заметь, ни одна зараза, которая не умеет парковаться, никогда не оставляет бумажку с телефоном, — Артем наклонился над лобовым стеклом, заглядывая внутрь.

— Эй, какого черта вам там надо? — по проходу быстрым шагом шла высокая женщина в белом пальто, похожем на пощечину питерской осени.

— Такого, что я выехать не мо… Ты?!

79

Встречаться с бывшими вообще неприятно. А уж если при этом присутствуют, так сказать, настоящие — и подавно. Как-то на Невском я в лоб столкнулась с Сергеем — тем самым, чьей маме не понравилась моя специальность. Он вел под руку беременную жену, и я сделала вид, что не узнала. Сергей тоже. А еще случилось так, что в кино к нам с Сашкой подошел Вадим, поздоровался. Тогда я с чистой совестью могла сказать, что это коллега, и при этом не соврать. Но вот так, чтобы лицом к лицу с бывшей своего мужчины, — не приходилось.

Я понятия не имела, что это за женщина и что она значила для Артема, но почувствовала себя лишней и ненужной. И до визга захотелось очутиться подальше отсюда. За тридевять земель. Рацио говорило, что прошлое — в прошлом, но эмоцио панически напоминало про старую любовь, которая, как известно, не ржавеет. Может, эта лошадь в белом пальто — одна из его несостоявшихся невест, чувства к которой так и остались тлеть под пеплом.

Впрочем, мысленная истерика продолжалась всего несколько секунд. Мы стояли как раз под фонарем, и сложно было не увидеть, что Артем и хозяйка бэхи смотрят друг на друга вовсе не с вспыхнувшими вновь нежными чувствами. То есть чувства там были, да еще какие, но уж точно не нежные.

Женщина напоминала испуганную кошку, которая поняла, что убежать не удастся, и приготовилась напасть первой. Сощуренные в узкие щелки глаза над четко обозначившимися скулами, затвердевший до пупырышек подбородок и даже приподнятая в оскале верхняя губа. Артем тоже выглядел так, словно готов был порвать ее в мелкие клочья и пустить по ветру.

— Не скажу, что рада тебя видеть, — процедила она сквозь зубы.

— А уж я-то как не рад! — Артем сделал шаг вперед. — Убирай свое корыто и проваливай!

— Лена, в чем там дело?

Лена?!

Разыскивая в архивах то неприятное, что я знала о некой Лене, память на мгновение забуксовала: мешала другая Лена — моя медсестра. А потом выдала флеш.

«На следующий день Лена пришла к нам со своей матерью…»

И эта вспышка слилась с двумя другими. Я узнала голос мужчины, который шел к нам, и узнала его самого. Хотя он и изменился за десять лет. Впрочем, ярко-рыжие волосы и борода никуда не делись, конечно.

— Тамара? — вопрос повис в воздухе, потому что я впала в полный ступор. Еще бы! Такое совпадение — это уж слишком. Так не бывает. Или… бывает, но только с теми, кто уже сожрал все пряники из своего грузовика.