Читать книгу "Проблема дня - Ти Кинси"

– Будем на это надеяться, – сказала я. – Многие симпатизируют Лиззи Уоррел, так что я уверена – наберется немало желающих выбить признание из этой Битти Челленджер.

– Не сомневаюсь. Но думаю, подобные жесткие методы ведения допросов мы лучше оставим полиции континентальных государств. Уверена, мы сможем убедить ее признаться.

– Это если нам удастся ее поймать, прежде чем она сбежит со своей долей добычи.

– Я об этом уже думала. Если предположить, что они намереваются попытаться похитить золото, «подменив» его, то станет очевидно, что они надеются присвоить его так, чтобы никто не понял, что оно уже пропало. А раз так, то приходится предположить, что они не станут садиться на первый же поезд, чтобы отправиться на юг Франции и зажить там на широкую ногу на свою долю добычи. Они будут жить своей обычной жизнью, покуда ажиотаж не спадет, и только потом конвертируют сворованное золото в наличность. Так что в ближайшее время она будет оставаться на месте.

– Как и мы сами, – заметила я. И еще раз сунула руку под сиденье. – Как насчет сэндвича с сыром и чатни[52]?

– Хороший выбор! Как тебе пришло в голову прихватить с собой все это?

– Все дело в многолетнем опыте, – объяснила я. – Вы столько раз говорили мне: «У меня есть план, и нам надо сей же час отправляться в путь», что я потеряла счет. Все шансы были за то, что из-за этого вашего плана нам придется таскаться по городу весь день.

– Не знаю, что бы я без тебя делала.

– Я тоже не знаю, – ответствовала я и откусила кусочек сэндвича. Потом, на минуту задумавшись, спросила: – Если бы вы собирались слямзить семь английских центнеров золота в слитках и планировали «подменить» его, то что бы вы сделали? Заменили его на слитки свинца?

– Я думала об этом с тех самых пор, как расшифровала послание Брукфилда. Если операция профинансирована как следует, нет ничего трудного в том, чтобы изготовить тридцать слитков свинца, покрыть их золотой фольгой, а затем постараться найти случай подменить ими настоящие золотые слитки. Однако есть одна загвоздка – слиток свинца, несмотря на всю свою тяжесть, почти вдвое легче такого же слитка золота. Предположим, золото упаковано в ящики, чтобы было удобно его перевозить. Вам наверняка захочется, чтобы нанятая вами охрана могла загрузить и выгрузить эти ящики, а раз так, вы, вероятно, в семь ящиков положите по четыре слитка, а в восьмой – два. В таком случае каждый из более тяжелых ящиков весил бы чуть более ста девяти фунтов. Перетаскивать его было бы нелегко, но с этим вполне могли бы справиться двое мужчин. А вес четырех свинцовых слитков таких же размеров составлял бы куда меньше – чуть более шестидесяти четырех фунтов. И даже самый тупой охранник, несомненно, заметил бы, что ящик стал на сорок пять фунтов легче.

– Я и не подозревала, что разница так велика, – заметила я.

– Люди редко думают о таких вещах. Таким образом, им нужно сделать так, чтобы ящик с четырьмя слитками свинца весил столько же, сколько ящик с четырьмя слитками золота.

– Тогда… – задумчиво проговорила я, – поскольку увеличить вес свинца не получится, нельзя ли увеличить вес ящика? Золото будут перетаскивать в ящиках, следовательно, охранники будут знать вес не самого золота, а золота, упакованного в ящик. Навряд ли кто-то достанет из ящика слиток.

– Мы еще сделаем из тебя ученого, молодая Фло Армстронг, – сказала она. – К такому же выводу пришла и я. Если они сумеют утяжелить сам ящик с помощью еще сорока пяти фунтов свинца, то подмену можно будет заметить только при досмотре. Таким образом, им будет достаточно выложить стенки ящика слоем свинца и замаскировать эту прокладку.

– В таком случае им нужно совершенно точно знать, как будет перевозиться золото и как будет производиться его погрузка и выгрузка в портах. Ведь достаточно более или менее тщательной проверки – и обман будет раскрыт.

– Крейн все время перевозит свой драгоценный кофе с другого конца света. Если у кого-то и могут быть свои продажные люди как в южноамериканских, так и в британских портах, то именно у него. Ему ничего не стоило заплатить шпионам как в Чили, чтобы они донесли ему, как выглядят ящики, в которых перевозятся золотые слитки, так и в Эйвонмуте, чтобы они доложили, как будет производиться их погрузка на поезд. Имея эти сведения, Джимми Стэнсбридж мог без труда разработать такой план, благодаря которому золото исчезнет прямо из-под носа у охраны. Кстати, не он ли сейчас спускается по лестнице?

Я посмотрела туда, куда показывала моя хозяйка. К стоящему у тротуара легкому конному экипажу размашистой походкой шел мужчина в блестящем цилиндре и длинном черном пальто.

– Каракулевый воротник и алое перо, воткнутое за шляпную ленту? – сказала я. – Да, так нам его и описывала леди Бикл.

Выскочив из «ровера», я запустила его мотор, мы дали кэбу немного отъехать, затем двинулись следом.

* * *

Следовать за кэбом было нетрудно, если не считать одной небольшой проблемы – оказалось, что автомотор движется куда быстрее, чем конный кэб. На самой низкой передаче наш малыш «ровер» мог ехать со скоростью восемь миль в час, что примерно соответствует скорости лошади, идущей рысью. Все было хорошо, пока кэб не оказывался за медленно ползущей подводой или пока кэбмен не решал перевести свою лошадь с рыси на шаг, чтобы преодолеть то или иное препятствие. В таких случаях – а это, к нашей досаде, происходило часто – мы были вынуждены останавливаться и ждать, когда лошадь опять перейдет на рысь. К счастью, ни Стэнсбриджу, ни кэбмену не приходило в голову оглядываться назад, и потому, к моему удивлению, нам удавалось следить за ними, оставаясь незамеченными.

Первой остановкой достопочтенного Джимми стала глухая улочка недалеко от Старого рынка и от «Империи», самого известного в Бристоле мюзик-холла. Кэб остановился перед мастерской с пыльными витринами, на вывеске которой красовалась надпись: «Монтегю Мэллик и сыновья – театральные костюмы и реквизит». Мы остановились на безопасном расстоянии и увидели, как Стэнсбридж вошел внутрь. Отсутствовал он не более пяти минут и вышел из магазина, неся два больших пакета из оберточной бумаги, перевязанных бечевкой.

Мы двинулись дальше. Следующую остановку кэб сделал неподалеку – перед предприятием дроболитейной компании «Шелдон, Буш энд Пейтент» в Редклиффе. Стэнсбридж снова исчез внутри, и на сей раз его не было почти полчаса, однако вышел он с пустыми руками.

Самый напряженный момент последовал вскоре за его визитом на завод, производящий свинцовую дробь. Кэб вернулся в деловую часть города, оказался в районе Корн-стрит, так что могло сложиться впечатление, что Стэнсбридж возвращается домой – ведь Клифтон был уже неподалеку, и леди Хардкасл дала себе небольшую поблажку. Она все время ехала на безопасном расстоянии от кэба, стараясь не привлекать внимания и, прежде чем свернуть вслед за ним налево, на Сент-Николас-стрит, позволила ему пропасть из виду. В результате оказалось, что он остановился менее чем в десяти ярдах от перекрестка, и мы едва не врезались в его зад.