Читать книгу "После Рима. Книга вторая. Anno Domini 430–800 - Гай Аноним"

Это возвышало Рим и римского епископа, завоевавшего исключительный статус, но с крахом Западной Римской империи, в новом мире — мире варварских королевств — роль и статус папы римского начали умаляться.

Правители государств — преемников Римской империи, обратившись в ортодоксальную веру, унаследовали религиозную власть, которая прежде принадлежала римским императорам. Гибель Западной Римской империи ничуть не принизила их авторитет, напротив: само слово «Рим» очень скоро стало означать прежде всего римский епископат.

Франкские короли исповедовали ортодоксальный вариант христианства со времен Хлодвига, а вестготы — со времени III Толедского собора в 589 году. Англосаксонские короли неохотно, но все же повернулись в сторону ортодоксии с 597 года. Лангобарды, позже всех окрестившиеся, видимо, колебались, но в VII веке и они объявили себя приверженцами ортодоксальной церкви.

Варварских монархов устраивала римская идеология силы, и все они получили власть от Бога в силу особых с Ним отношений. Это позволяло королям выступать на своих территориях в качестве глав церкви, подобно римским императорам.

С другой стороны, Рим оставался частью Византийской империи, а римский епископ — религиозный, военный и гражданский глава города — хоть и был подданным императора, все же сохранял определенную свободу действий в силу своего исключительного статуса. Статус апостольского епископа принадлежал только папе и более никому!

Связь с империей возвышала авторитет папы: ведь сам римский император считал его первым лицом церкви необъятной империи. Когда Святая земля из-за исламских завоеваний стала недоступна, весь поток христианских паломников был перенаправлен в Рим, где хватало и религиозных памятников, и могил мучеников, и значимых реликвий.

Этот треугольник светской (королей и императора) и религиозной власти не обходился без трений, но в целом до поры устраивал каждую сторону. Но в 720–730-х годах римская церковь резко отвернулась от Константинополя и принялась искать союзников на севере.

Иконоборчество (II)

Из предыдущих глав читателю известно, что, когда успехи арабских завоевателей начали угрожать самому существованию христианской цивилизации, спасителем ее и Европы стал византийский император Лев III Исавр. В 717 году он нанес поражение арабскому флоту. Заключив же союз с булгарами (а затем и с хазарской степной империей), он заставил арабскую армию снять осаду Константинополя и уйти. После этого арабам не удавалось продвинуться на территории империи.

Здесь начинается нелегкий рассказ о реакции Запада на религиозные реформы Льва III, которые свелись к иконоборчеству.

Политика иконоборчества, при всей ее осторожности и, можно сказать, деликатности воплощения, и в самой-то империи вызвала бешеное противодействие, вплоть до бунтов и восстаний. В Риме папа Григорий II в ярости предал анафеме указ Льва III (725 года) против икон. Когда император заявил о своем праве управлять церковью, папа в крайне резких выражениях объявил римскую церковь независимой от императорской власти.

Императора назвали еретиком, указали на его неспособность защитить Италию (ах, если бы только Италию…), всех истинно православных призвали отвергнуть ересь и запретили населению итальянских владений Византии платить налоги императору.

Византийские войска в Италии подняли… антивизантийский мятеж. Они сместили командиров и назначили новых. Равеннский экзарх Павел был убит, а римский герцог-протектор изгнан. Затем антивизантийское восстание охватило всю Италию, и, призови папа выбрать нового императора, это было бы сделано без промедления. Но папа или надеялся на мир с Византией, или не видел смысла отделываться от одного императора, чтобы подчиниться другому.

Затем в 729 году апостольский престол занял Григорий III — последний римский папа, которому для вступления в должность потребовалась санкция византийского императора. Получив эту санкцию, Григорий III выступил и против иконоборчества, и вообще против вмешательства светской власти в догматические вопросы. Папу поддержали даже его недруги, лангобардские герцоги Беневенто и Сполето.

С этих событий начался отход западного и восточного христианских миров друг от друга. Конфликт из-за иконоборчества скорее был предзнаменованием будущих перемен в отношениях Европы и Византии.

Император Лев III стоял на своем. Он отправил в Рим команду с приказом об аресте папы, но во время бури на Адриатике корабли с императорскими посланцами пошли ко дну, в чем христиане узрели свидетельство гнева Божьего. Затем в Равенну послали нового византийского экзарха. Лишних войск не было, и императору пришлось предложить альянс старинному врагу, королю лангобардов Лиутпранду. Тот, мечтая поставить на место мятежных герцогов, на такой союз согласился.

Когда византийский экзарх на плечах лангобардских войск вступил в Рим, папа капитулировал как светский глава города, но в прочих вопросах не отступал ни на шаг: римский епископ по-прежнему настаивал на независимости церкви от императора, в 730 году осудил очередной иконоборческий указ, а в 731 году отлучил от церкви иконоборцев.

Лев III не стерпел оскорбления. Он изъял из-под юрисдикции церкви Рима все епархии и владения, расположенные на территориях Византии: теперь восточное побережье Адриатики, Сицилию, Бруттий и Калабрию окормлял константинопольский патриарх. Императорский удар был чувствительным: эти земли приносили годовой доход, примерно равный цене 350 килограммов золота — немалая сумма в обнищавшей Италии.

Следующий удар византийский император нанес, явно не подумав. Папу исключили из церковной иерархии, отстранили от обсуждения богословских вопросов, и никто не задумался о том, что эта мера фактически отсекает авторитетную римскую церковь от византийского мира!

Собственными руками, собственным решением Лев III не только подготовил церковный раскол, но и перекроил политическую географию в пользу севера, в пользу Франкии, в пользу Каролингов, которые теперь стали единственной опорой папства.

В результате императорских заблуждений церковь Рима вынуждена была переориентироваться на бывших варваров, что впоследствии стало основой для зарождения замкнутого Католического Универсума — средневековой Европы.

Католический мир Средневековья подразумевал цивилизационную идентификацию личности только и исключительно по религиозному признаку: или ты католик, или не-католик. Подобная система «свой-чужой», без различий на национальность или социальный статус, продержалась до первой половины XV века, когда начали проявляться при знаки национального самоосознания сперва во Франции, а затем и в прочих государствах Европы.

История иконоборческого движения темна и загадочна. Все попытки восстановить его причины, дискуссии и аргументы сторонников и противников икон наталкиваются на недостаток документов. Дело в том, что победившие почитатели икон уничтожили все, что было связано с доводами их противников. На соборах 787 и 843 годов они потребовали полного уничтожения иконоборческих текстов, все труды и документы иконоборцев были сожжены, и мы можем лишь догадываться, из чего они исходили и к чему стремились.