Читать книгу "Прелат - Ольга Крючкова"

Фигура не двигалась, замерев на месте. Рене ринулся по ступеням, ведущим на вершину храма… Чёрный Лис, наблюдая за охотником со своей божественной высоты, начал спускаться ему на встречу.

Достигнув жертвенной площадки, противники встретились. Чёрный Лис стоял с гордо поднятой головой, украшенной замысловатым головным убором и не спешил нападать на незваного гостя. Он внимательно рассматривал Рене, затем разразился зловещим смехом.

Отбросив все сомнения, идальго сосредоточился на предстоящей битве. Он ещё сильнее сжал меч, обхватив крестовину двумя руками.

– Ну что ж, порождение чёрной бездны! – воскликнул он. – Готов ли ты сразиться со мной?!

Чёрный Лис не выказал ни малейшего волнения, и прекрасно понимая смысл брошенного вызова, не двинулся с места и не обнажил меч.

– Уверен в своей силе?! – взревел взбешённый Рене. – Тогда получай!!!

Он взмахнул мечом и бросился на Чёрного Лиса. Тот же одним единственным движением откинул идальго назад.

Нападавший едва удержался на ногах.

– Вижу, мне придётся нелегко! Но ничего!

Идальго снова повторил попытку, и вновь потерпел неудачу.

* * *

Время шло. Рене терял силы, а Чёрный Лис по-прежнему оставался неуязвимым. Настойчивость смертного человека безмерно забавляла, ведь Чёрный Лис в любой момент мог растерзать пришельца. Но он медлил, растягивая удовольствие, наслаждаясь происходящим действом и своим могуществом…

Идальго чётко осознавал: перевес – явно не на его стороне. Но он не мог отступить или погибнуть – сие непозволительная роскошь!

После очередной попытки сразить Лиса, он, собрав последние силы, задыхаясь, взмолился:

– Силы Небесные и силы Ада! Я не хочу умереть на краю света! Не по своей воле я оказался здесь! Помогите мне!

И названные силы услышали молитву идальго: храм содрогнулся, затем подземный толчок повторился…

Ночные небеса разверзлись: молния ударила в его вершину… Рене ощутил прилив сил, клинок буквально вспыхнул серебристым светом…

Повелитель Аусталькаля самодовольно улыбался, словно желая сказать: ты – ничто против в меня!

И в этот самый момент храм с огромной силой содрогнулся в третий раз, самоуверенность Чёрного Лиса бесследно исчезла… Рене, едва удерживая равновесие, бросился на него…

Чёрный Лис попытался, как и прежде отбросить охотника, но тот был слишком силён – пламенеющий клинок пронзил ему левое плечо.

Лис схватился за клинок правой рукой, но тот час, вскрикнув, отпрянул… Рене в пылу сражения некогда было думать: отчего клинок обжог руку противника? Он ловким профессиональным движением извлёк его и вонзил снова – на сей раз прямо в сердце Чёрного Лиса. Повелитель Аусталькаля издал душераздирающий крик, схватившись руками за грудь.

Рене ожидал, что хлынет кровь, но, увы…

Лис собрал последние силы и накинулся на противника, ловко увернувшись от меча, и впился ему руками в кирасу, пытаясь разодрать её, словно она вовсе – не из отменной иберийской стали, а – из старой тряпки. Рене ощутил его смрадное дыхание, и, пытаясь освободиться, выронил меч…

Левой рукой он выхватил метательный кинжал из поясных ножен, правой же – пытаясь с трудом дать отпор нападавшему, и вонзил его в сердце Лиса.

* * *

Шёл дождь, молнии рассекали чёрное небо. Рене очнулся, почувствовав холод каменных плит и тяжесть, кто-то придавил его сверху, – на нём лежало бездыханное тело Чёрного Лиса.

Откуда-то издалека донёсся голос:

– Идальго! Идальго!

Шаги отчётливо приближались…

– Вот он! – воскликнул Бертран. – Помогите мне, дон Рамирес! Кажется, он жив!

Над идальго склонились двое… Затем подхватили его и понесли, спускаясь по ступеням храма…

– Слава Богу! Вы живы! – воскликнул дон Рамирес.

Рене смотрел на командора широко раскрыв глаза, пытаясь осознать происходящее.

– Дон Рене, наконец-то всё закончилось! – профессор утирал слёзы и назойливые капли дождя окровавленным рукавом. – Отец Николас… Мои жёны… – он поперхнулся, слова встали комом в горле. – Они погибли… Их растерзали эти чудовища…

– Нам всем пришлось нелегко. Большинство моих людей погибли… – Бертран взглянул на небо, занимался рассвет. – Мне пора возвращаться – светает…

Рене попытался освободиться из объятий командора и Бертрана.

– Благодарю вас, я сам… Мне уже лучше… Что с Чёрным Лисом?

– Меткий удар в сердце! – констатировал дон Рамирес.

Идальго обвёл взором оставшихся в живых: все они были изранены, досталось даже профессору.

– Мой меч! – Рене машинально схватился за ножны.

– Мы не решились прикоснуться к нему. – Признался командор. – Он остался там, рядом с телом Лиса.

– Признайтесь дон Рамирес: вы не спали в ту ночь?

– Увы, идальго, – это так. Я невольно слышал ваш разговор с тем таинственным визитёром и знаю, насколько опасен сей меч. Но поверьте, испанская инквизиция ничего об этом не узнает. Даю вам слово чести.

Рене развернулся и направился обратно к храму: меч притягивал его к себе…

Теперь они – единое целое.

Эпилог

Три месяца спустя

Идальго Рене Альварес ди Калаорра и дон Рамирес ди Саллюста спустились с борта каравеллы «Святая Изабелла» на землю Испании. Они с удовольствием ощутили под ногами твёрдую почву и, обведя взглядом порт, поняли: как соскучились по простой повседневной жизни. Вдохнув воздух Испании, они заметили нескольких девушек в пёстрых нарядах, те явно раздавали авансы матросам и торговцам с пришвартовавшихся судов.

– Я уже забыл, как выглядят настоящие красотки! – командор многозначительно подмигнул идальго.

Рене отрицательно покачал головой.

– Дон Рамирес с нашим грузом, – он кивнул на увесистый походный мешок за плечами, – лучше поскорее добраться до Мадрида.

Дон Рамирес разочарованно вздохнул.

– Вынужден признать, дорогой друг, что вы – совершено правы. Предадимся наслаждениям позже… А где же профессор, ведь «Виктория» вошла в порт одновременно с нашей каравеллой?

Рене не сомневался, что Фернандо торгуется с капитаном до умопомрачения, дабы выгадать хотя бы несколько песо.

Вечерело, солнце клонилось к закату. Наконец, командор и идальго услышали знакомый голос:

– Простите, я несколько задержался… Решать финансовые вопросы – задача не из лёгких.

Рене рассмеялся, не сдержавшись. Его позабавил серьёзный вид Фернандо, особенно как он, пыхтя, прижимал к груди походный мешок, набитый золотом.