Читать книгу "Дневник призрака - Ирина Лобусова"

— Сама не знаю, — Крестовская покачала головой. — Я долго думала об этом, но так и не поняла. Очевидно, не так уж сильно я тебя ненавижу.

— Когда ты поняла, что за тобой следят?

— Как только сторож беспрекословно согласился отвести меня к Артему, — улыбнулась Зина, — я поняла, что ты его обработал. Запись колокола была гениальной идеей, Артем очень сильно перепугался. А вот то, что там немцы, я не догадалась.

— А кто, по-твоему, должен был переправить их за рубеж? Не мои же люди, правильно? Немцы, которым они согласились отдать книгу. О лжепророке, — улыбнулся Бершадов.

— Нет, — Зина покачала головой, — о том, чего немцы не нашли в Тибете и решили отыскать в нашей истории. Православие, колокола… Тайна, хранимая на протяжении веков.

— Которая теперь сгорела…

— Бандит Стефан Теутулов был уверен, что она не горит, — улыбнулась Зина, — но это была лишь иллюзия, галлюцинация, вызванная у него колокольным звоном в особой тональности.

— Ты хорошо продвинулась, — Бершадов стал очень серьезным. — Когда ты поняла, что речь идет о колоколах?

— Не сразу. Но веревка на трупах, намек на веревку колокола — все это уже тогда вызывало у меня подозрения. Я думала: почему трупы обмотали веревкой?

— Что еще ты знаешь?

— Все. В книге описывалась частота вибраций колокола — звуковые волны, способные влиять на сознание, на толпу, зомбировать и вести за собой. Это знание всегда считалось опасным. И очень запретным. Ангел-губитель — это тот, кто станет его использовать. Он совершит не благодеяние для человечества, а наоборот — его погубит. Погубит всех, если дьявол будет рваться к власти над миром. Способ влиять на людей всегда искали те, кто готовится развязать войну. Особенно ту войну, которая не нужна никому. Не нужна людям. Но сознание людей можно изменить. Внушаемость — страшное свойство человеческой психики. А колокола обладают свойством зомбировать, запускать определенную психическую программу. Но для этого нужно знать особый волновой код. Он и был в книге, так?

— Все верно, — кивнул Бершадов.

— В 1939 году Аненербе отправили экспедицию в Тибет, — продолжала Зина, — об этом говорилось очень широко. О поисках мифической Шамбалы. На самом деле они отправились туда за другим. Искали секрет, как с помощью колокольного звона влиять на психику человека, зомбировать его, оказывать влияние на внушаемость. Но эту тайну они не нашли. И тогда появилась идея искать то же самое знание в православных монастырях. И очень скоро они узнали о существовании древней рукописи, в которой и были описаны все эти секреты! Неизвестный художник изобразил даже черта, в котором увидели Бога.

— Экспедиция в Тибет была фальшивкой, ты права, — сказал Бершадов.

— А еще я думаю, что Гитлер хочет напасть на СССР, именно поэтому здесь искали тайну колоколов, — неожиданно для самой себя сказала Зина.

— Нет, ты ошибаешься, — Бершадов решительно покачал головой, — Гитлер никогда этого не сделает. Он понимает, что это будет страшной ошибкой. Гитлера интересует Англия и Франция, а не мы. Вот увидишь.

— Может быть, — ответила Зина, — но я думаю по-другому.

— Ты ошибаешься, — настойчиво повторил Бершадов.

— Как ты думаешь, кем был автор книги? — Крестовская перевела тему разговора, ей не хотелось спорить сейчас.

— Призрак? А я знаю об этом, — улыбнулся Бершадов. — Это был безымянный бандит.

— Бандит? — не поняла Зина.

— Да. Бандит из банды помещика Александра Теутула, который занимался мародерством, зажигая на скалах фальшивые огни и заманивая корабли. Именно из-за этого, кстати, его и замучила совесть. Так вот: перед очередным мародерством помещик собирал своих людей… звоном колоколов. И все они были уверены, что делают праведное дело. Этот бандит был с большими способностями. Стал изучать колокола. Наткнулся на древнюю рукопись… И описал магические свойства колоколов. После появления в поместье монастыря эту книгу отправили в Киево-Могилянскую академию. Там ее увидел один молодой священник и вернул обратно, проводить эксперименты.

— То есть книга не старинная, не XV–XVI века, не инкунамбула?

— Конечно нет. Просто была так оформлена. На самом деле — XIX век.

— Хорошо, немцев я понимаю, зачем им эта книга, — Зина уставилась на Бершадова в упор, — а зачем она нам, зачем она НКВД, Советскому Союзу?

— А шо — отдавать такие знания в руки врага? — по-одесски ответил Бершадов.

— То есть в СССР тоже готовятся к войне? К той войне, за которой не пойдет народ? Неправедной, несправедливой войне? — Зина уже не могла остановиться.

— Ты затрагиваешь очень опасную тему, — нахмурился Бершадов, — я не советую тебе это делать.

— Понятно. Значит, я права.

— Это ничего не значит, — Бершадов чуть улыбнулся, — не ступай на тонкий лед. Хоть я и твой должник, но здесь даже я не смогу тебя спасти.

— Должник? — не поняла Зина.

— Ты ведь спасла мою жизнь. А за это я тоже подарю тебе жизнь другого человека, — Бершадов глянул на большие часы, висевшие на стене палаты. — Половина четвертого, так? Ты еще успеешь кое-что увидеть. Если поспешишь.

— Виктор? Ты собираешься арестовать Виктора? — Зина задохнулась от ужаса.

— Я ведь, кажется, тебе пообещал, что и волос не упадет с головы твоего драгоценного ничтожества Барга! — В голосе Бершадова зазвучало непонятное раздражение. — Нет, в другом месте. Поспеши на Болгарскую.

Матвеев! Беда должна была произойти с ним. Бершадов подарил ей жизнь Виктора. Но он ничего не говорил о Матвееве.

Зина стремительно выбежала из палаты, даже забыв снять халат. Швырнула его где-то в приемном отделении больницы. К счастью, Бершадов лежал в Еврейской больнице, а отсюда до Болгарской было рукой подать.

Она мчалась так, что сердце выскакивало из груди и обжигало раскаленным огнем легкие. Она не даст арестовать Матвеева! Еще не знает, что сделает, но она помешает аресту!

Уже подбегая к воротам дома, Зина вдруг услышала странный шум. Звуки музыки — патефон, крики…

Вошла во двор. Во дворе были накрыты большие столы. Веселье было в самом разгаре.

— Что здесь происходит? — обратилась Зина к старушке, сидящей за столом.

— Так свадьба, девонька! Хлопец женится, сосед наш. Родители его с мальца до здеся жили!

Зина обошла стол, прошла чуть вперед. Во главе стола сидели двое — жених Кирилл Матвеев, и невеста — полноватая кареглазая девица с кислым выражением лица и хитрыми, бегающими глазами. Девице было лет двадцать, но выглядела она ушлой, не по годам. Матвеев же выглядел печальным.

За столом раздались пьяные вопли:

— Горько! Горько!

Очень скоро их подхватил весь стол. Это была пьяная, быдляцкая свадьба с тем дешевым шиком, который всегда отличает пустых изнутри людей, не впитавших с молоком матери ни интеллигентности, ни утонченности, ни культуры, ни вкуса.