Читать книгу "Коготок Большого Взрыва - Василий Головачев"

Полёт действительно длился всего восемь минут.

«Двухсотый» вонзился в небо свечой, сделал горку и спикировал на Гомель, подвернув к Ветке. Сел он не в городском аэропорту, а на старом военном аэродроме, принадлежащем в настоящий момент МЧС Белоруссии.

Здесь Денису сразу выдали флайт с буквами МЧС на борту, и он порадовался весомости влияния Верника на окружающую действительность: обещанный им «зелёный трек» действовал безотказно.

Навигатор флайта выдал справку: городок Ветка был основан в тысяча шестьсот восемьдесят пятом году, его главная площадь называлась Красной, и проживало в нём по нынешним временам всего двадцать шесть тысяч человек. Промышленных предприятий в городе насчитывалось ровно два: первое – по производству знаменитых рушников с красивыми старинными орнаментами, второе – фабрика хлебобулочных изделий.

Дом, где остановилась Аурика, располагался на окраине Ветки, недалеко от раскопанного и восстановленного городища времён Киевской Руси. По сути, это была старинная усадьба, принадлежащая каким-то помещикам Гомельщины (навигатор имя не назвал), и состояла она из двухэтажного «господского» дома с колоннами (нижний этаж – кирпичный, верхний – деревянный) и двух одноэтажных небольших пристроек. Стояли строения у начала песчаного мыса на реке Сож и были окружены смешанным лесом. Когда их возвели здесь, в самом комфортном районе Ветки, и главное – кто, какие поместьевладельцы, можно было только догадываться.

Охранной зоны вокруг усадьбы не было, если не считать таковой высокий сетчатый забор двухметровой высоты и просеку. Автопилот флайта не получил ни радиозапроса на приближение к дому, ни разрешения на посадку. Денис увидел сверху небольшой паркинг, на котором стояли два аппарата: голубенький флайт и чёрный глайдер БМВ-стингер с красной полосой по борту и буквами ГНАП. На нём, очевидно, и прибыла сюда Аурика. Гадая, что такое ГНАП, Денис приказал автопилоту ждать, вылез из кабины и направился по расчищенной от снега дорожке к главному зданию усадьбы.

Его встретила девушка в бело-синем унике, но не домушка – искусственный организм с человеческим обликом, как он подумал вначале, а настоящая живая душа.

– Вас ждут, – с улыбкой сказала она, показав ровные жемчужные зубки.

– Благодарю, – поклонился Денис. – Скажите, пожалуйста, что это за усадьба? Кто здесь живёт?

– Это вотчина помещиков Грошиковых, стоит здесь уже три сотни лет.

– Грошиковых? – Денис хотел спросить: какое отношение Аурика Ветрова имеет к древней родовой линии Грошиковых, но передумал. – Хозяева дома?

– Это музей, – улыбнулась девушка. – Музей старообрядчества и белорусских традиций.

Денис только теперь разглядел на стене дома справа от колонны красно-белую плиту с надписью золотыми буквами: «Ветковский музей старообрядчества. 1685».

– Ах, вот оно что… я не знал. Меня пригласила Аурика Ветрова…

– Её бабушка Мария Кирилловна заведует музеем. Ей стало плохо, всё-таки сто первый год пошёл, и она позвонила внучке.

– Надеюсь, всё обошлось?

– Бабушку забрала «Скорая», Аурика Даниловна ждёт вас во флигеле. Я вас провожу.

– Огромное спасибо.

Обогнули главный корпус музея, встретив всего лишь одного человека – мужчину преклонных лет.

– Я гляжу, у вас тут не особо толкутся посетители, – заметил Денис.

– По понедельникам мы закрыты, ведутся восстановительные работы, а вообще интерес к музею большой, много экскурсий.

– Сколько?

– До десяти в день.

Денис удивился, качнул головой.

– Не знал, что к старообрядчеству такой интерес у жителей Белоруссии.

– Почему Белоруссии? Прилетают отовсюду, из других городов и даже стран, особенно из Европы. Нам есть что показать и что рассказать.

Провожатая остановилась у входа в белый одноэтажный флигель с резными воротцами и такими же резными деревянными ставнями и наличниками на окнах.

– Вот, пожалуйста.

– Как вас зовут?

– Зося. – Девушка смутилась. – Извините, я побегу.

Денис проводил её глазами, радуясь непосредственности юной служительницы музея, и шагнул к резному крылечку с четырьмя гранитными ступенями. Дверь открылась без малейшего скрипа. За ней располагался небольшой холл с деревянным дубовым полом и двумя лавочками. На стенах висели иконы, изображавшие каких-то убелённых сединами старцев. Пахло в помещении свежескошенной травой и чуть-чуть ладаном.

Открылась одна из трёх дверей – также деревянных, с резными пластинами, вышла Аурика в тёмно-синем унике официала космической службы.

– Привет, – сказал Денис, внезапно пожалев, что заявился без цветов. – Я не знал, что твоя бабушка служит в этом музее.

Аурика отступила в сторону.

– Проходи.

Денис засомневался в необходимости встречи, но виду не подал, прошёл внутрь комнаты, вдохнув волну знакомого возбуждающего запаха Аурики. Комната оказалась вполне современной столовой, обладавшей барной стойкой и обставленной как игровой клуб любителей истории. Здесь отдельной группой стояли кресла с приставками дополнительной реальности, журнальный столик, книжные полки с настоящими бумажными книгами, а по стенам висели картины маслом, воскрешавшие страницы древнерусской истории.

Денис искренне удивился.

– Вот это сюрприз! Неужели есть любители такого вида времяпровождения?

– И много, – усмехнулась Аурика. – Хотя в принципе в эту комнату заходят только работники музея, гости очень редко. Садись. Есть хочешь?

– Нет, благодарствую, если только чай или кофе.

Аурика прошла за стойку бара, включила кофе-комбайн, что-то набрала на клавиатуре.

– Тебе какой чай?

Денис, ожидавший, что ему предложат что-нибудь алкогольное, замешкался.

– Зелёный, с чабрецом, если позволите.

– У нас одинаковые вкусы, майор, но я буду кофе.

– Тогда и я тоже.

– Руссиано?

– А ты?

Аурика набрала код, дождалась утробного ворчания автомата.

– Я предпочитаю малагасийский с лаймом.

– Не поверишь, я тоже.

– Не поверю. Так чай или кофе?

Он подошёл ближе.

– Кофе. Что такое ГНАП?

Брови Аурики взлетели на лоб.

– Ты о чём?

– На борту глайдера у дома написано ГНАП.

– Аббревиатура слов «государственный национальный авиапарк». Обслуживает чиновников высшего звена Беларуси.

– А я расшифровал как «главный независимый административный парк». Какое отношение ГНАП имеет к космосу?

– Почему к космосу?