Читать книгу "Избранные - Вероника Рот"

Избранный описывает свое уникальное восприятие магии как видение тонких нитей света, наподобие нитей на ткацком станке, которые соединяют людей друг с другом, с предметами, и с землей. Больше всего меня интересует последний момент – магия, которая проникает в землю, ведь она проникает в нее глубже, чем грязь. Она должна быть связана с чем-то, что находится в самом сердце нашей планеты. С чем-то нам до сих пор неизвестным… может быть, с чем-то, что было потревожено ракетой, выпущенной в ущелье Тенебрис, что объясняет распространение той энергии, которую мы называем магией, по всей нашей планете Дженетрикс…

– Это дневник Нерона? – перебила Эстер.

– Похоже, у него не один дневник, – сказала Слоан, показывая на тонкую полоску света в стопке бумаг рядом с Эстер.

Она бродила по мастерской, разглядывала книги, которые Нерон оставил открытыми, и искала другие светящиеся страницы. «Улучшенный ремонт сифона, том 3». «Позвоночник, грудная клетка, кишечник: исследование наименее используемых сифонов». «Теория Струн для Магического Разума». Она пробежала пальцами по страницам и захромала в угол комнаты, где обнаружила небольшую нишу, в которой обычно под окном в средневековых замках были сделаны скамьи. Но, как она и ожидала, вместо сиденья там находился стол.

Эстер продолжила читать:

Мне довелось увидеть другие вселенные, но я не пытался воздействовать на них. На данном этапе гораздо важнее найти жизнеспособную вселенную, в которой можно было бы работать. Я выделил несколько параметров, под которые должна подходить такая вселенная: во-первых, наличие в этом мире хотя бы какой-нибудь магии; во-вторых, отсутствие языкового барьера; точка раздела наших миров должна лежать в периоде не более пятидесяти лет, чтобы выбранный субъект смог лучше адаптироваться к жизни на Дженетриксе; это должен быть лучший из лучших, чемпион или так называемый Избранный, способный выполнить поставленную перед ним задачу. Я не представляю себе, возможно ли найти такой мир, который бы подошел под описанные мною критерии…

Она замолчала.

Стол стоял под окном с маленькими ромбовидными стеклами. Сквозь них Слоан видела размытые очертания города, ставшего черно-синим, как закат. На подоконнике лежало несколько небольших предметов: карманные часы со сломанной цепочкой, маленькие розовые очки, кольцо с фиолетовым камнем. Под очками в форме кошачьих глаз лежал бумажный журавлик. Слоан взяла его за клюв и поднесла к свету. Он был сложен так же аккуратно, как журавлик Алби.

– Так, погоди, кажется я нашла, что надо, – прошептала Эстер.

…Я проводил дни, пробираясь сквозь сгущающиеся облака материи до создания Земли; я созерцал расплавленные миры, ядовитые настолько, что на них отсутствовала любая форма жизни, и газообразные миры, в которых царили вечные бури. Я видел Землю, расколотую надвое астероидами, Землю, заполненную пернатыми динозаврами, Землю, омытую океанами. Я даже видел Землю, опустошенную от ударов атомных бомб, Землю, на которой чума уничтожила все человечество – стоят дома, сгнивший завтрак на столе и ни души…

Эстер взяла в руки другой дневник, красного цвета, размером с ладонь.

Мой чемпион мертв. В начале первого ночи на пляже у озера Мичиган он погиб от рук Воскресителя. Он пал жертвой его любимого метода убийства. Воскреситель отнял у него возможность дышать…

Бумажный журавлик, который держала Слоан, был сделан из тетрадного листочка. В широкую полоску. На спине у журавлика она увидела розовые каракули, как будто кто-то расписывал ручку. Она оглянулась на Эстер, та лихорадочно листала красный журнал и искала еще одну светящуюся страницу. Слоан потянула за концы журавлика, чтобы открыть его.

Она увидела, что на листке бумаги до этого расписывали ручки. Разные ручки. Но все они были с необычными чернилами – яркими, переливающимися, с блестками, неоновые, матовые. Такие использовал Алби, даже после того, как его задразнили друзья. Но на Дженетриксе Слоан не видела ни одной такой ручки. Здесь люди пользовались сложными и старомодными письменными принадлежностями – перьевыми ручками, чернильными ручками, металлическими шариковыми ручками.

– Эсси, – молвила Слоан.

– Уже второй мой чемпион пал от рук Воскресителя… – Эстер взвизгнула. – Слоан… Боже мой…

Они посмотрели друг другу в глаза через всю комнату.

– Второй, Слоан.

– А мы разве не вторые по счету? – спросила Слоан, на мгновение забыв о листочке, который держала в руках. – Избранный Дженетрикса был первым, потом они вызвали нас… правильно?

– Тут еще, дальше… – произнесла с Эстер с отсутствующим взгядом.

– Давай, читай.

Мой поиск будет продолжаться – должен продолжаться до тех пор, пока я не найду подходящую кандидатуру. Если понадобится, я всю жизнь буду искать его по всем мирам…

– Вот лживый мешок с дерьмом, – сказала Слоан.

– И сколько их было? – Эстер пристально посмотрела на Слоан. – Десятки? Сотни? Если они все погибли, то как, черт возьми, мы должны выжить? Мы едва победили нашего Темного, и это было в мире, не знавшем магии… – она поперхнулась и замолчала.

– Если он врет об этом, то, значит, он врет и о многом другом, – сказала Слоан. – В первую очередь о том, как трудно нас отправить обратно домой.

Она пересекла комнату и положила руки на плечи Эстер:

– Не волнуйся так. Во всяком случае, не сейчас.

– А что это у тебя такое? – спросила Эстер, показывая на измятый листок в руках у Слоан.

– Это был бумажный журавлик, – ответила она. – Он напомнил мне о…

– Ой… – В глазах Эстер появилось что-то похожее на жалость, ее взгляд стал мягче. Слоан отстранилась от нее.

– Мы нашли все, ради чего пришли сюда, теперь пора идти, пока Нерон…

– Похоже, что для этого слишком поздно, – Нерон постучал пальцем по замку, который удерживал дверь на месте, и она с грохотом упала на пол.

Слоан дернулась, ей захотелось ткнуть листочком прямо в лицо Нерону. На мгновение все трое – Нерон, Эстер и Слоан – просто уставились на разобранного журавлика, которого она держала в руках как меч.

Слоан опустила бумажку вниз.

Нерон зашагал по двери, стиснув зубы, волосы упали на лоб, и Слоан на какое-то мгновение увидела в нем черты, которые могли бы испугать кого угодно. Но потом он поправил свой серый свитер, откинул волосы с лица и снова стал само воплощение кротости.

– Я не знаю, что мог сделать такого, чем я вызвал ваше подозрение до такой степени, что вы вломились в мою мастерскую, – спокойно сказал Нерон.

Слоан вдруг отчаянно захотелось нащупать его самое больное место, о котором она только что прочитала, и впиться в него зубами.

– Как сказать… Во-первых, если помнишь, была такая история, называлась «Похищение трех человек из параллельного измерения», – сказала она. – Но совсем недавно добавилась и вторая история. И началась она с того момента, когда Аелия в нашем разговоре назвала Избранного двумя разными местоимениями: «он» и «она».