Читать книгу "Секрет - Катерина Даймонд"

– Не собираюсь спорить. Голова раскалывается. – Эдриан повернулся к Имоджен. – Не возражаешь, если уйду?

– Конечно. Завтра все расскажу.

Эдриан поспешил исчезнуть, не дожидаясь расспросов о Васосе: видел ли он его, и если да, то как умудрился остаться в живых. К счастью, Бриджит Рейд отвлекла внимание от его персоны – по крайней мере на некоторое время. Конечно, стыдно поддаваться слабости, но в последние дни в голову упрямо лезли дурацкие мысли.

Эдриан сел в машину и уехал. Ужасно хотелось пива – банок десять. Надо было перестать думать о том, что в эти минуты Кинкейд делает с Васосом. И как-то забыть, что нарушил закон. Снова.

Глава 48

Рука

Сейчас

Дин все еще ощущал аромат кокосового шампуня Имоджен. Он только что забрал ее из дома Антониса и отвез в больницу, к маме. Вновь вести свою машину оказалось необыкновенно приятно; успел изрядно соскучиться по ощущению рук на руле, по свободе передвижения. Подумал об Имоджен и внезапно захотел, чтобы все стало иначе, чтобы не пришлось ей лгать. Дал себе честное слово: как только разберется с Васосом, навсегда откажется от прежней жизни и станет человеком, на которого она сможет положиться. Для этого необходимы по меньшей мере два условия: честность и доверие. Дин припарковал машину и глубоко вздохнул. Пришло время приниматься за работу.

В доме было сыро; окна не открывались годами. Это старое стандартное здание в ряду других подобных он купил давно – точнее, купил сразу три соседних дома. Сам жил в среднем, а два других использовал в качестве подсобных помещений. Благодаря возникшей таким образом буферной зоне не приходилось заботиться о соседях и гадать, услышали те что-нибудь лишнее или не услышали. С обеих сторон в стенах были установлены миниатюрные камеры, так что все события тщательно документировались.

Дин редко выполнял работу дома; лишь в тех случах, когда не оставалось выбора. Сейчас первым делом открыл видеоархив, чтобы уточнить, когда именно они с Имоджен попали в страшную ловушку, и, до боли сжав зубы, просмотрел запись. Память – странная штука. Произвольно изменяет ракурс событий. Дин увидел, как его избили, как приехала Имоджен. Увидел, как Васос и Джаннис сорвали с нее одежду, а сам он в это время без сознания сидел привязанным к стулу лицом к ней и понятия не имел о происходившем рядом издевательстве. В тюрьме Дин часто спрашивал себя, не преувеличивает ли ужасов той ночи: зная, что склонен усугублять опасность, никогда не доверял собственной памяти. Однако видеозапись доказала, что на этот раз воспоминания в полной мере соответствовали действительности: ночь и в самом деле оказалась такой страшной, какой он ее представлял. Единственное, что пропустил, это тот самый момент, когда Васос жестоко ранил Имоджен. Видел лишь, как садист вонзил нож в живот, но пропустил следующий момент, когда тот хладнокровно протащил оружие вверх по телу. Дин остановил кадр и записал на флэшку.

Прошел в помещение, которое, если бы дом был обустроен и пригоден для жизни, служило бы гостиной. Сейчас все пространство было застелено и завешено брезентом. Васос стоял, примотанный пластиковой лентой к деревянному каркасу стены, и пытался освободить шею: лента поранила кожу, уже сочилась кровь.

Дин протянул бутылку с водой.

– Мой дом – твой дом. Должно быть, хочешь пить. Давно здесь стоишь. Извини, немного задержался. Пришлось закончить пару неотложных дел.

– Как только освобожусь, сверну твою чертову шею. – Васос жадно присосался к бутылке.

– Вижу, рука уже окончательно зажила.

– Да займись ею уже, кусок дерьма!

– Слишком долго ждал этого момента, приятель, и не намерен спешить. Хочу продлить удовольствие.

Дин отошел в угол, к рабочему столу, где лежали электрические инструменты. На тот маловероятный случай, если кто-нибудь обнаружит тело Васоса после всего, что он с ним сделает, лучше, чтобы на коже остались отметины от обычных, широко распространенных технических приспособлений, какие есть в каждом доме. Из этих соображений несколько лет назад он купил самую популярную модель дрели и самую востребованную пилу. Имел обыкновение ходить по гаражным распродажам и приобретать все, что можно использовать в качестве оружия. А хранил запасы в безымянной, ни на кого не зарегистрированной кладовой. Если вдруг кому-то придет в голову вскрыть контейнер, то там не найдется ничего, кроме старого хлама, которого полно у каждого бережливого хозяина. Дин отлично знал, что для того, чтобы убить человека, вовсе не обязательно иметь боевой нож армейского образца. Достаточно просто найти что-нибудь острое. Глубоко укоренившийся инстинкт выживания заставлял в каждой вещи видеть возможное оружие, а в каждой комнате первым делом намечать путь к бегству.

Дин взял пневматический молоток, вернулся к Васосу и посмотрел в упор.

– Зачем это?

Коротким движением Дин вогнал гвоздь в колено. Васос взвыл.

– На самом деле, на свете не существует боли, достойной твоих преступлений, а потому, чтобы поберечь себя, постараюсь справиться относительно быстро. Это не значит, что тебе не придется страдать. Еще как придется. Но главное мое желание состоит в том, чтобы ты исчез с лица земли. Устал о тебе думать.

– Всего лишь исполнял приказы! Ничего личного!

– Можешь или скулить, как сука, или просто принять то, что происходит. Все равно ничего не изменится. Ты – последний в очереди на расплату. Все остальные или мертвы, или со всех ног убежали подальше от тебя и того психа, на которого работаешь.

Глаза Васоса налились кровью.

– Можно хотя бы сигарету?

Дин вытащил из кармана пачку и протянул, издевательски держа на недоступном расстоянии. Васос дернул ногой и задел бедро. Правда, удар оказался почти незаметным, поскольку из-за примотанной к балке шеи рычаг силы отсутствовал. Сигареты упали на пол. Дин улыбнулся, подошел к пленнику и вогнал еще один гвоздь – точно в коленную чашечку. Васос немного сполз и схватился за ногу, тщетно пытаясь его вытащить. Тогда Дин выстрелил еще трижды, пришпилив руку к бедру. Теперь у Васоса осталась только одна изуродованная рука – та самая, которую Дин обещал отрезать. Но помнил ли Васос угрозы так же ясно, как сам Дин? Он схватил обреченную руку, поднял над головой пленника и с помощью пневматического молотка пришпилил к деревянному столбу.

Не обращая внимания на вопли, отошел к столу и положил орудие труда, превращенное в орудие пытки. Рыдания звучали убедительно. Взял циркулярную пилу, включил мотор и вернулся.

– Я предупреждал, что это случится. – Поднял лезвие и слегка отклонился: зубья прошли сквозь кость, словно ее не было вовсе. Прибитая к стене кисть осталась на месте, а рука безвольно упала. Из страшной раны рекой хлынула кровь. У ног мгновенно образовалась красная лужа.

– Не стану тебя умолять, Кинкейд. Ты победил! – пронзительно взвизгнул Васос.

Дин испытал разочарование: радость жестокой мести оказалась не столь яркой, как он ожидал. Больше того: закралось опасение, что, верша самосуд, он предает Имоджен. Трудно сказать, получит ли еще один шанс, если она узнает подробности расправы. Пришло время заставить Васоса исчезнуть. Дин не лгал, говоря, что хочет прикончить его быстро. Ради сохранения собственного рассудка, если не для чего-то другого. Провел пилой по второму запястью и одновременно по ноге. Кровь брызнула фонтаном, рука дернулась, и рубашка Дина покрылась красными пятнами. Лицо Васоса стало серым от шока, из глаз полились слезы боли и страха. Дин выключил пилу, бросил на пол и потянулся за плоским резцом.