Читать книгу "Рыцарь золотого веера - Кристофер Николь"

В этот момент мужчины и женщины по обе стороныдорожки начали толочь рис в своих ступках, каждое движение – выверенное иотточенное, каждый удар – в строго определённое время, так как паланкин ужеприблизился к воротам. На крыльце две женщины из семьи Симадзу зажгли по свече,стоя по правую и левую стороны коридора, ведущего в покои новобрачных.

Наконец четверо мужчин из рода Магоме внесливо двор паланкин, совершенно укрытый от взоров богато украшенными занавесками.Когда его пронесли мимо толокших рис слуг, находившиеся слева от дорожкипередали свои ступки на правую сторону, и содержимое двух чанов было смешано водном сосуде.

У крыльца паланкин опустили на землю.Занавески раздвинули, и Магоме Сикибу шагнула на землю. Она была в беломшёлковом кимоно с ромбовидной вышивкой, сшитом из подаренного Тадатуне насвадьбу отреза. Под ним виднелся нижний халат, тоже из белого шёлка. Белаяшёлковая вуаль закрывала лицо, оставляя открытым для взоров только верхпричёски. Сикибу медленно поднялась по ступенькам между двумя поклонившимися ейженщинами. Когда она миновала их, левую свечу пронесли над правой и, соединивих вместе, потушили. Уилл и Симадзу но-Таканава, все родичи Симадзу и Магоме,собравшиеся на свадьбу, – все склонились в поклоне, когда Сикибу шла к ним покоридору. Сегодня она была самой почётной персоной среди присутствующих, и ейвоздавались соответствующие уважение и почести. Она прошла мимо, не поднимаявуали, и две женщины из Симадзу проводили её в специальную комнату,превращённую на время в комнату невесты. Оправив платье и подкрасившись, онавновь появилась среди гостей и, поднявшись на возвышение, села на вышитойциновке.

Тадатуне тронул локоть Уилла, и тот шагнулвперёд. Как колотится его сердце! А вдруг… а вдруг… Вдруг она согласилась вопрекисвоей воле? А вдруг она не способна любить его так, как хотел этого он? Так этобыла единственная причина его женитьбы? Конечно. Никакого ханжества в Японии.Он хотел её тела. Он хотел, чтобы её тело владело им, как владела им Едогими.Он принял её тело, потому что и Едогими, и Магдалина были вне пределовдосягаемости. Какое снисхождение!

Дойдя до помоста, он сел у ног Сикибу. Всоответствии с инструкциями Тадатуне он даже не взглянул на неё, а повернулсялицом к постепенно заполнявшим комнату гостям. Родственники Симадзу и Магомерассаживлись вокруг перед женихом и невестой, пока женщины готовили все кначалу церемонии.

На возвышении уже стояли два прикрытыхполотном подноса. Между ними находился лакированный столик с блюдами из птицы ирыбы, а также две бутылочки сакэ, три чашки и два чайника для подогреваниявина. Женщины опустились на колени перед новобрачными и передавали им сушёнуюрыбу и водоросли, которые те должны были съесть. Каждое блюдо сопровождаликороткими речами, восхвалявшими красоту, трудолюбие, добродетель Сикибу, атакже мужество, доблесть и славу Андзина Миуры, и заверяли присутствующих втом, что этот брак останется почитаемым союзом на многие века – пока стоитЯпония.

Стоя так на коленях, обе женщины – однаСимадзу, другая Магоме – взяли по бутылке сакэ и передали их в нижнюю частькомнаты. Служанки забрали и чайники, чтобы подогреть вино. Женщины прикрепили кодной бутылке бумажную бабочку-самку, к другой – такую же бабочку-самца. Затемсамку сняли, положили её на спину и из этой бутылки вылили вино в чайник. Потомсамца положили на самку, а вино вылили в тот же чайник, тщательно всеперемешав. После этого его перелили во второй чайник и поставили его на пол.

Служанки расставляли маленькие лакированныестолики перед каждым гостем, перед Сикибу и Уиллом и перед двумя женщинами,игравшими роль подружек невесты. Наконец Сикибу сняла вуаль с лица. Но и теперьона ни разу не взглянула на Уилла, не поднимая глаз отстоящего перед нейстолика. Под слоем белил невозможно было понять выражение её лица.

Одна из служанок поставила перед Уиллом тричашки – одна в другой. Он отпил два глотка из первой, потом отлил немного винаиз полного чайника в пустой. Затем он снова наполнил чашку, на этот раз почтидо краёв, и отпил половину. Служанка передала чашку Сикибу, и та, допив остатоквина, в свою очередь отлила из полного чайника в пустой.

Потом подали приправы, и церемония с виномповторилась – на этот раз начала Сикибу, используя вторую чашку. Потом ещё развсе сначала – опять Уилл, но из третьей чашки. Покончив с этим, Уилл заметилсигнал Тадатуне и вышел с ним на крыльцо, вытирая пот со лба.

– Бог мой, Тадатуне, какая серьёзная работа.Самая серьёзная, какую мне когда-нибудь приходилось выполнять.

– Так оно и есть, Андзин Миура. Я говорилтебе, когда посвящал в самураи: есть только одна вещь, более важная, чемженитьба, – это смерть.

– Куда она уходит? – спросил Уилл, заметив,что Сикибу в сопровождении двух своих замужних подружек выходит из комнаты.

– Сменить платье, – ответил Тадатуне. – Идём,тебе нужно сделать то же самое.

Он проводил Уилла в другую уборную.

– Это просто предлог, чтобы дать родственниками гостям возможность спокойно поесть. Им подадут особый суп из рыбьих плавникови по чашке вина, которое придаст им сил для дальнейшей церемонии.

– Придаст сил им? – проворчал Уилл, надеваяподанное Кейко кимоно.

Самурай подмигнул:

– Действительно, мой господин Миура, этогодостаточно, чтобы заставить мужчину сомневаться, стоит ли женитьба того, если вкаждом городе есть заведение с гейшами. Снова он сидел у ног Сикибу, на этотраз отпивая суп из моллюсков и отведывая блюдо из риса, когда женщины поставилиперед ним на подносе две глиняные чашки – одну позолоченную, другую посеребрённую.На подносе был изображён остров Якасаго в провинции Харима, на котором росласосна, известная как дерево совместного долгожительства. У самой земли стволсосны раздваивался, и это символизировало, что счастливые супруги вместепроживут долгую жизнь, а вечнозелёные иголки означали неизменное постоянство ихсердец. Под двумя стволами дерева были нарисованы старик и старуха,представлявшие душистой сосны.

Ещё одна винная церемония, и только потомсобственно свадебный пир. Начался он с ухи из карпа – по словам Тадатуне, самойдорогой рыбы в Японии, неотъемлемой принадлежности такого праздника. Потомподали двенадцать тарелок засахаренных фруктов, за чем последовало первое изсеми блюд, второе из пяти и третье из трёх блюд. Во время трапезы Сикибу и Уиллещё два раза удалялись для смены платья, и последним Сикибу надела второекимоно из тех, что подарил Уилл к свадьбе.