Читать книгу "Мы против вас - Фредрик Бакман"

Теперь они ненавидели Беньи по разным причинам: одним было противно, другие считали его предателем, третьи беспокоились, какую речовку станут теперь скандировать про них фанаты «Хеда». На шеях у всех был наколот медведь – есть ли любовь больше этой? Так что Видар промолчал. Он просто радовался, что снова дома, что все как обычно. А когда Теему нагнулся к нему и прошептал: «Новый тренер проводит открытую тренировку основной команды и приглашает тебя. Если хорошо себя покажешь, будешь играть!» – радость запела у Видара в голове так громко, что он уже не мог думать ни о чем другом.

* * *

Это просто спорт.

Собаки в питомнике залаяли, еще издали услышав, что приближаются брат с сестрой, но полусонная Адри выбежала из дома и цыкнула на свою свору. Лео и Мая остановились, напуганные.

– А Жанетт здесь? Ну… учительница… у которой бойцовский клуб… это здесь? – спросил Лео.

– «Клуб» – громко сказано. Жанетт в сарае, – фыркнула Адри и, зевая, почесала в волосах, похожих на стальную мочалку.

Лео кивнул, но уходить не торопился; сунув руки в карманы, он с интересом разглядывал собак:

– А они какой породы?

Адри наморщила лоб; переводя взгляд с Лео на Маю, она пыталась сообразить, зачем они пришли. Кажется, поняла – у нее тоже имелись сестры. И спросила:

– Любишь собак?

Лео кивнул:

– Да. Но мама с папой не разрешают завести собаку.

– Если хочешь, помоги их покормить.

– ХОЧУ! – завопил Лео, счастливый, как щенок о двух хвостах.

Адри доброжелательно взглянула на Маю:

– Жанетт в сарае. Иди туда.

Так что Мая переступила порог сарая одна. Жанетт, лупившая мешок с песком, так и застыла, но попыталась скрыть удивление. Мая, похоже, тут же передумала. Жанетт утерла пот со лба:

– Хочешь попробовать себя в единоборствах?

Мая потерла руки, словно пытаясь их помыть.

– Да я как бы не очень знаю, что это. Меня сюда брат притащил.

– Зачем?

– Он боится, что я кому-нибудь наврежу.

– Кому?

– Себе, – сдалась Мая.

С чего начать? Жанетт некоторое время смотрела на девушку, а потом сделала самое простое: уселась на мат. Целую вечность спустя Мая села напротив, в метре от нее. Жанетт было придвинулась к ней, но девушка вздрогнула, и Жанетт села на прежнее место. Мягко пояснила:

– Некоторые скажут тебе, что единоборства – это агрессия, насилие. Но для меня это про любовь. Про доверие. Потому что, если мы с тобой начнем тренироваться, придется доверять друг другу. Доверить друг другу свои тела.

Жанетт протянула руку и коснулась Маи; в первый раз после Кевина Маю тронул кто-то, кроме Аны, – и Мая не дернулась.

Жанетт показывала ей приемы, показывала, как захватывать и как высвобождаться, и Мае пришлось учиться не впадать в панику, когда тебя крепко держат. Как-то, не совладав с собой, она с размаху боднула Жанетт в голову.

– Все нормально, – прошептала Жанетт, не обращая внимания на кровь на губе и подбородке.

Мая покосилась на настенные часы. Она, оказывается, уже час борется с Жанетт, без единой мысли в голове, а пот льет таким градом, так что не поймешь, течет из глаз что-то или нет.

– Я только… я иногда так боюсь, что ничего никогда не будет нормально… – задыхаясь, проговорила она.

– Не устала?

– Нет.

– Тогда продолжим!

Нет, в том сарае Мая не излечится. Не построит машину времени, не изменит прошлое, не обретет счастливого беспамятства. Но она станет приходить сюда каждый день и осваивать приемы борьбы. И однажды в магазине у кассы ее случайно заденет проходящий мимо мужчина. И она не отшатнется – величайшее событие, пусть кому-то оно и покажется мелочью, другим этого все равно не понять. Но в тот день Мая вернется из магазина с чувством, словно что-то наконец сдвинулось с места. А вечером снова отправится на тренировку. И на следующий вечер – тоже.

Это всего лишь спорт.

* * *

Ана сидела на дереве недалеко от собачьего питомника, наблюдая, как Мая и Лео возвращаются домой через лес. Она пришла за ними, не зная зачем – ей просто хотелось быть рядом с Маей, все равно как. Без Маи она замерзала.

Когда Мая проходила под деревом, их разделяло каких-нибудь три метра. Ана могла бы что-нибудь крикнуть, слезть вниз, умолять лучшую подругу о прощении. Но это была бы другая история. И Ана осталась на дереве и смотрела, как подруга уходит.

* * *

На другой день Видар ехал в школу на автобусе. Многие знали, кто он такой, и никто не отважился сесть с ним рядом. Пока на остановке у края Холма не зашла девушка на пару лет младше Видара. С лохматыми волосами и грустным взглядом. По имени Ана.

Первое, что заметил Видар, были тонкие щиколотки, удивительно подвижно сочлененные со стопой, – на таких ногах не по полу расхаживают, а мчатся через лес и прыгают с камня на камень. Первое, что заметила Ана, были черные волосы, такие тонкие, что их пряди, упавшие Видару на лицо, казались потеками дождя на оконном стекле.

Может быть, через много лет мы скажем, что это история о насилии. Но это неправда, не вся правда.

Потому что она – еще и о любви.

35

Но только если ты будешь лучшим

В Бьорнстаде началась пресс-конференция. Для многих это было худшее из всех мыслимых событий – в тот момент, когда в городе назревают сотни конфликтов, но для некоторых явилось лучшим. Например, для Ричарда Тео.

Представители новых владельцев фабрики прилетели из Лондона, репортеры местной газеты запечатлели, как они, стоя перед своим приобретением, радостно жмут руку испанскому дачнику. Петер Андерсон покорно торчал рядом. Голос у него дрожал, Петер упорно смотрел в асфальт, но все же публично провозгласил свое «беспредельщикам в спорте не место!».

Испанский дачник был страшно доволен – аж рубашка лопалась. Пресс-конференцию он начал с упоминания о своем уважаемом, всегда готовом прийти на помощь коллеге Ричарде Тео: «Он заслужил благодарность за оказанную коммуне огромную помощь. Без связей и тяжкого многомесячного труда Ричарда фабрика была бы обречена!» Потом дачник сообщил, в менее скромных выражениях, о немалом собственном вкладе в судьбоносное решение. Налоговые поступления взлетят до небес, пояснил он а важнее всего то, что «мы сохраним рабочие места жителям Бьорнстада!».

Когда стоявшая рядом с ним женщина-политик вдруг открыла рот, испанский дачник оторопел от изумления. «Конечно, работу получат не только жители Бьорнстада, – заявила женщина. – В ходе консультаций с новыми владельцами фабрики мы достигли масштабных политических соглашений; приоритет будет отдан трудовым ресурсам из Хеда! Если коммуна поддерживает фабрику, фабрика должна работать на благо ВСЕХ жителей нашего муниципалитета!»