Читать книгу "Марья-Царевна - Наталья Жильцова"

— Да ладно, что я там сделала-то, — смутилась я.

— Как что? — вступил Яр. — Хмарника из нашего мира навсегда вышвырнула! Да куда! И как в твою голову только пришло такое желание в Истоке загадать, чтоб не просто дверь между мирами открывать, но и управлять переходами? Ведь ты теперь… ты теперь попасть можешь, ух, я даже мест таких и не знаю куда!

— Ага. Аж самой страшно становится. — Я фыркнула. — Главное, не попасть туда, где можно умереть.

— Умереть? Да ты ж бессмертная! — Посох расхохотался.

А Белогор обнял меня сильнее и коснулся губами лба.

— Ты не перестаешь удивлять меня, Марья. И уж чего-чего, а смерти тебе точно не нужно бояться. Тебя даже Навь безусловно приняла. Вот скажи мне, как ты Офиона сюда призвала? Терзает меня этот вопрос неимоверно. Он же не просто навий змей, он — Смотритель Нави и порой даже супротив моего слова идет, коль считает, что я не прав.

— Я все расскажу, — прижавшись к нему, пообещала я. — И про Смау… про Офиона, и про Ктулху, и про Древника, что Трояном оказался. Но потом, хорошо? А то история получится долгой.

Он кивнул.

Заметив, что богатыри отъехали прочь, от нашего войска отделился скелет на костяной лошади, ведя в поводу другую. А рядом с ними скакал Конь.

— Костопрах! — обрадовалась я. — Ну, хоть не пешком пойдем.

Вот так, верхом, мы и проехали через наши войска. Ликованию их не было предела. Вся нежить была абсолютно уверена, что победа осталась за ней. Людей в глубь Кощеева царства не пустили? Не пустили. А значит, есть повод радоваться!

— Царевна, не изволите ли в шатер пожаловать? — предложил Костопрах.

— Какой шатер? — не поняла я.

— Так царь Кощей самолично на войну прибыл. Велел себе шатер поставить, сказав, что коль Источник теперь не в его единоличном правлении, так он желает сам мечом помахать да душу отвести.

— А Василиса где?

— Да с ним же. Царь сказать изволил… Как там… «А тебя, дочь моя Премудрая, я хрен одну во дворце с сокровищницей оставлю». И взял ее с собой.

— Кстати, Источник я ему уже вернул. Так что не надо возводить напраслину, — отметил Белогор.

Еще при подъезде к большому и, естественно, черному шатру с белеющим на нем вышитым черепом я расслышала звуки ругани. Причем оба голоса были мне знакомы.

Спешившись, я коротким кивком ответила на приветственный взмах боевых кос рыцарей Смерти, которые стояли в охранении, и отправилась ко входу.

А вот Белогор предпочел пока остаться снаружи. Прихватив пару молодильных яблок из мешочка, он отправился вместе с Ланселотам к раненым рыцарям.

В шатре, несмотря на черную ткань, было светло. Пол устилали богатые ковры, на врытых в землю столбах висели оружие и черепастые знамена. Посредине стоял небольшой походный стол, за которым расположились Кощей и Баба-яга и с видимым удовольствием орали друг на друга.

— Машка вся в тебя!

— Так воспитывать надо было!

— Как могла, так и воспитала! Чего сам-то не воспитывал?

— На тебя, дуру старую, понадеялся!

— Ах, дуру?! Ах, старую?! — Бабушка потрясла кулаками. — Ты себя-то в зеркале давно видел?! Тоже, уж поверь, не Джейсон Стетхем!

Василиса же сидела у полотняной стены и спокойно ждала, пока оба выговорятся. Она, собственно, и заметила меня первой, подскочив и воскликнув:

— Марья! Ты цела!

— А чего мне сделается? Я ж бессмертная как-никак, — улыбнулась я.

Кощей с Ягой тотчас прекратили ругаться.

— Хм… Ну, здравствуй, дочь моя вторая, — кашлянув, церемонно сказал Кощей. — Дело ты справила отлично, так что за то тебе моя благодарность.

Зато бабушка была куда более эмоциональна, бросившись ко мне:

— Марьюшка!

Мы крепко обнялись.

— Как же я соскучилась, внученька! — заговорила Яга, которая сейчас уже не выглядела такой страшной, как тогда, когда атаковала летающие корабли. — Уж и не чаяла встретиться! Но ничего! Теперь-то часто видеться будем.

— Не будем! — твердо сказала я, отстраняясь. — Я обратно не собираюсь.

— Так и я тоже! — радостно ответила бабуля. — Здесь остаюсь пока, уже все решила. Избушка моя ухода и пригляда требует. Совсем одичала да мхом поросла за столько-то лет.

— А как же удобства? — не удержавшись, подколола я.

— А что удобства? — Бабуля пожала плечами. — Я тут решила евроремонт в ней сделать. Сейчас такие материалы современные: утеплители, гибкая черепица, сантехника финская. Будет у меня хорошая дача на природе. Даже удивляюсь сама на себя — и чего сразу не сообразила? Видать, возраст сказывается.

— Ну хватит! — вмешался Кощей. — О деле говорить надо. Остаешься здесь? Твое дело, только от меня подальше. А вот вам обеим отдельное слово сказать хочу. — Он поманил пальцем Василису, которая послушно подошла и встала рядом со мной.

— Вот что вы обе учтите. — Отец глянул на нас с сестрой. — Из-за того, что теперь вас у меня двое, привычки я менять не собираюсь! Так что пусть так и будет — одна в Китеже, другая в Дракенморе. И в гости пореже приезжайте. Тогда все у нас сладится. Понятно?

Мы синхронно кивнули, а Кощей, заметно успокоившись, сел обратно за стол.

— Ну что, девочки, нальем по чарочке?

Яга потерла руки:

— Мухоморовка? Как я по ней соскучилась!

Мы с Василисой переглянулись, и она сказала:

— Мы с Марьей, пожалуй, откажемся. Только вот Кощеевой мухоморовки нам после всего пережитого не хватало.

— Ну и как знаете, — ответил Кощей, доставая откуда-то объемистую флягу. — Нам больше достанется. Как насчет закуски из лягушек? — Он вновь обратился к Яге.

— Изысканно. По-французски. — Она согласно кивнула. А потом вдруг остро так взглянула на меня: — А чем это пахнет? Уж не яблоками ли?

Кощей мигом отставил флягу в сторону и тоже принюхался:

— Да не простыми, а молодильными! Откуда?

— Илья Муромец дал, — призналась я и, подойдя к столу, положила на него мешочек. — Сказал, что пригодится. Там мало, но…

Но Кощей не дал мне закончить.

Быстро встав из-за стола, он шагнул к сундуку, стоявшему возле стены шатра. Открыл его и вытащил знакомое блюдце с голубой каемочкой.

— Вот и хорошо, — довольным голосом произнес он. — Как подсказал кто с собой захватить! Значит, так, блюдечко у нас есть, дело за яблочком. Оживим прогляд, а то как-то тяжело вести по-иному получать.

— Только Марью от него подальше держи, — посоветовала Василиса. — Она уже три прогляда изничтожила. Ей вон даже прозвище дали — Разрушительница зеркал.