Читать книгу "Дуэт смерти - Нора Робертс"

— Изнасилование с убийством, — сказала Ева вслух. — Жертва — женщина лет двадцати пяти.

— Я помню, — перебил ее лейтенант Пуллити. — Я в ту пору работал на Южной стороне. Тяжелые были времена, страшные. Еще шок не прошел после Городских войн.

— Да уж, держу пари.

— Здорово ее обработали. Кэп сказал, что послал вам файл.

— Да, я его получила.

— Ну вот, видно было, что они здорово ее обработали. Не спешили, потратили время. Изуродовали зверски.

— Вы говорите «они». Судмедэксперт в отчете отметил, что, судя по ранениям, ее били левша и правша. Но окончательного решения не вынес.

— «Жеребцы» в ту пору работали парами.

Ева пролистала файл на экране, дошла до его примечаний.

— Банда, верховодившая в том районе, крышевала наркотики и торговлю живым товаром.

— «Жеребцы» были синонимом наркотиков и торговли живым товаром на Южной стороне. Они держали этот рынок больше десяти лет. Она вторглась на их территорию. Для них это был бизнес. Когда кто-то пытается отхватить долю в бизнесе, его убирают. Жестко.

— Но вы проверяли мужа.

— Да, мы его проверяли. Тоже очень жестко. Нам показалось, что с ней расправились что-то уж больно круто. Чересчур даже для «Жеребцов», разве что она отхватила большую долю бизнеса. Но если она отхватила большую долю бизнеса, спрашивается, где эта доля? Правила игры: сначала они ее предупредили или, если она хорошо работала, могли дать ей шанс поработать с ними. — Пуллити многозначительно похлопал себя по носу. — Запашок шел не тот.

— Но его — мужа — вы не смогли привязать?

— Непрошибаемое алиби. Сидел дома с ребенком. В то самое время, как из нее выколачивали все дерьмо, он как раз постучался в дверь к соседям и попросил помощи, потому что ребенок заболел, а его жена, как он сказал, на работе. Соседка подтвердила.

— Да, я понимаю, — кивнула Ева.

— И все равно запашок шел подозрительный. Мы обошли всех соседей. Все говорили, что он держится особняком, ни здрасте, ни до свиданья, сидит с ребенком по вечерам, гуляет с ним днем, пока мать отсыпается, или уходит куда-то сам по себе. Но в ту ночь, в ту самую ночь, когда ему нужно алиби, он стучится в соседскую дверь. Чертовски кстати пришлось.

— Думаете, он ее подставил? — спросила Ева.

— Да, я так думал. Нутром чуял. Понимаете, «Жеребцы» в те времена проводили обряд инициации — приема в члены банды или в деловые партнеры. Мужчин избивали, женщин насиловали. Приходилось выбирать, альтернатива — смерть. Вытерпишь, останешься жить, но отдашь им долю в бизнесе.

«Секс и наркотики, — вспомнила Ева. — Быстрые деньги, большие деньги».

— Думаете, она пошла к ним добровольно?

— Может, да, а может, он сам ее отдал. Они согласились бы на обмен, особенно охотно взяли бы женщину. Я вам прямо скажу: так мне показалось. Но у меня не было никаких доказательств. Насколько я смог установить, в этой семье именно она была талоном на обед, хотя, надо признать, обед был весьма скуден.

— На счету — кот наплакал, еле-еле хватило бы на квартплату за пару месяцев, — подхватила его Ева. — Никаких жирных кусков.

— Прямо в точку, — подтвердил Пуллити. — Они, конечно, не нищенствовали, не сидели на хлебе и воде, но и не сказать, чтобы запивали икру шампанским.

— Под радаром, — сказала Ева.

— Можно и так сказать. Итак, возможно, он отдал ее «Жеребцам», и ситуация вышла из-под контроля. Не знаю, но слишком уж гладко ему все это сошло с рук. Он, конечно, начал распинаться, что у них были супружеские проблемы, а у нее были проблемы с наркотиками. Но соседи показали, что никогда не слышали, чтобы они ссорились. Всякий раз, как они вместе выходили на люди, они казались хорошей, крепкой семьей, разве что женщина выглядела несколько потасканной.

Во время разговора с Пуллити Ева делала свои собственные заметки, строила теории.

— Этот район, где она жила с мужем и сыном, — спросила она, — что это было за место?

— Средний класс. Работающие семьи, много детей. У них была хорошая квартира в приличном доме. Не шикарная, но хорошая. А вот он любил по-шиковать.

— Правда? — заинтересовалась Ева.

— Дорогие часы, шикарная обувь. У мальчика полно навороченных игрушек. В доме продвинутая электроника. Он работал по ремонту электроники — консультантом или что-то вроде того. Она была — по его словам — домохозяйкой, получала пособие на ребенка. Но он почти не появлялся на работе, и за ребенком, по словам соседей, приглядывал почти исключительно он один. О часах я его спросил. Он сказал, что это подарок от жены на день рождения. Он был мутный, — закончил свою мысль Пуллити. — Мне чутье подсказывало, что он нечист, но никаких доказательств у меня не было.

Получив от Чикаго все, что могла взять, Ева откинулась в кресле и закрыла глаза.

Он был нечист, но ушел чистеньким. Тут прослеживалась схема.

Он позволил женщине расплачиваться за себя, как раньше позволил ей спать, жить со своим родным братом, а потом послал ее торговать собой и грабить «папиков» на гангстерской территории.

Секс, думала Ева. Ему нравилось заставлять ее использовать секс для афер? Может, это придавало приключениям особую пикантность?

Интересно, когда на сцене появились наркотики? Когда она начала употреблять?

Макмастерс говорил, что, возможно, наркотики были ей нужны, чтобы заниматься сексом с лохами.

Может, и так. Но не с братом. С братом — совсем другое дело, хоть и извращенное, но все-таки родство. Братья похожи друг на друга. Пусть это жульничество, но зато все остается в семье.

Ева вскочила, прошлась к окну и обратно, потом к доске и обратно к столу.

Нет, он не случайно постучался в дверь к соседям в ночь убийства жены. И речь идет не просто о желании прикрыть свою задницу, чтобы копы к нему не цеплялись. Нет, тут что-то еще. Они ни в коем случае на должны были привязать его к месту и факту убийства.

Он знал, что с ней что-то должно случиться. Что-то скверное. Что-то такое, из-за чего в дом придут копы. Сделка. Подстава. Обмен.

Потому и прикрыл задницу, пока ее насиловали.

Но мальчик вырос и пошел мстить Макмастерсу, сымитировал убийство своей матери на дочери Макмастерса. Почему? Потому что Макмастерс арестовал его мать в другом городе за два года до ее убийства?

Какой в этом смысл? Даже для социопата? Это как-то не встраивается… Нелогично…

Ева остановилась, повернулась, опять посмотрела на доску. А что, если…

— Даллас, кажется, у меня есть наводка на… — проговорила Пибоди за ее спиной.

— Кто оказал на тебя самое большое влияние в жизни? — перебила Ева свою напарницу. — В смысле, кто заложил фундамент, кто сделал тебя такой, как ты есть, кто заставил тебя думать, как ты думаешь, верить в то, во что ты веришь?