Читать книгу "Иероглиф «Любовь» - Надежда Первухина"

Войско вышло из устья реки Цанхэ (о битве со страшными Небесными Детьми здесь напоминал лишь полурастаявший снег да несколько свеженасыпанных могильных курганов) и вплоть до часа Феникса двигалось в сторону Шелковой долины. Здесь владыка Хошиди велел остановиться для — отдыха и для приготовлений к грядущему славному событию. Шелковая долина покрылась шатрами и палатками, которые в ночном сумраке мерцали, будто распустившиеся цветки дикого табака или листья мисканта. Кашевары готовили все для завтрашней праздничной трапезы, лучшие воины собирались дать представление на свадьбе... Военачальница Тэнкай вместе с приближенными девами-лучницами не покидала шатра принцессы. Фэйянь и не предполагала, что прочие женщины с такой важностью отнесутся к ее замужеству и будут хлопотать вокруг нее, как вокруг какой-нибудь феи... Кстати, феи обязались за оставшиеся ночные часы сшить Фэйянь свадебный наряд такой красоты, что и во сне не приснится.

Девы-лучницы искупали Фэйянь в трех водах с добавлением ароматических масел и притираний (даже странно, откуда ароматические масла взялись в лагере, но, видно, женщина и в военном походе остается женщиной). Затем все тело невесты покрыли белилами, брови насурьмили так, что они стали похожи на двух изогнувшихся пиявок, а губы накрасили кармином... Словом, когда принцесса увидела себя такой в зеркале, то едва сдержала вопль ужаса.

— Мы делаем все согласно древним обычаям, принцесса! — заявила военачальница Тэнкай. — Так готовили к свадьбе девицу императорского рода.

— О. Понятно. Что ж, я стерплю.

Тут одна из прислуживающих дев подняла страшный шум.

— Что еще? — утомленно пробормотала принцесса.

— У невесты не проколоты уши! Как же можно выходить замуж без свадебных серег!

Прокололи и уши... Тут явились феи со свадебным нарядом. Он и впрямь превосходил всякое разумение. Сначала предстояло надеть три нижних сорочки — белую, лазоревую и алую, а также нижние складчатые шаровары из тончайшего батиста. Затем шла кофта из атласа цвета алоэ, с длинными широкими рукавами, окантованными золотой цепочкой с тысячьюбубенчиков, позванивающих при каждом движении. Под кофту поверх шаровар надевались одна за другой три юбки — из шелка, атласа и крепа. Креповая юбка была оторочена тесьмой из бутонов лотоса и украшена вышивкой в виде хризантем, листьев бамбука и сосновых ветвей. Но самое главное, речные феи сшили Фэйянь туфельки точно по ноге. Эти крохотные туфли напоминали две золотые лодочки с загнутыми носами...

Фэйянь стерпела и пудру, и сорочки с юбками, и туфли, от ношения которых совершенно отвыкла. Но когда прислуживающие ей девицы предложили сделать парик из конского волоса, чтоб прикрыть бритую голову невесты, Фэйянь взбунтовалась.

— Ни за что! — топнула она ножкой (с ножки осыпались кусочки присохших белил). — А то он не видел моей макушки!

— Но, принцесса, есть обычай...

— Все равно невеста укрывается длинной вуалью с головы до пят, — отрезала принцесса, — Вот и я также сделаю. И не спорьте.

Покуда принцессу вовсю наряжали к грядущей церемонии, дракон имел беседу с владыкой Хошиди.

— Блаженный Баосюй, — начал владыка Хошиди, — верно ли то, что ты собираешься взять в жены принцессу Фэйянь?

— Верно, — кивнул Баосюй и придавил когтем зазевавшуюся сколопендру.

— Фэйянь — дочь моего покойного побратима...

— Это мне известно, государь.

— Я хочу, чтобы ни одно горе не коснулось ее, дракон. Она и так претерпела немало страданий, и если ты...

— Что?!

— Если ты задумал эту свадьбу в насмешку либо в оскорбление чести принцессы, дракон, не обессудь: я вызову тебя на смертный бой и вырву твои лживые глаза.

— Смелое заявление, — раздумчиво сказал Баосюй. — Смелое как для человека, так и для правителя.

Но я понимаю тебя, государь, и не гневаюсь. А теперь слушай и запомни хорошенько: нет ни на земле, ни на небе существ, понимающих больше в делах чести, чем драконы. Я не стану тебе клясться, что сделаю принцессу счастливой. Но чести ее я не уроню. Достаточно тебе этого, государь?

— Да, — помолчав, ответил владыка Хошиди.

— Тогда позволь мне отлучиться, ибо всех нас завтра ждет славный и нелегкий день.

Дракон оставил владыку Хошиди в задумчивости сидеть у шатра, а сам взмыл в ночное небо. Старый полководец проводил дракона взглядом и увидел, что дыры в небе затянулись, а звезды возвращаются на свои места...

— О таком не писали древние провидцы, — проговорил владыка Хошиди. — К добру или худу сие знамение?

Ответ на этот вопрос может дать лишь новая глава.

Глава девятнадцатаяЗЛО НА ПРЕСТОЛЕ

Она поссорит с братом брата,

Людскую кровь как воду пьет.

И на престол ее проклятый

Лишь смерть последняя взойдет.

Черны ее дела и мысли,

И руки тления полны.

Несет она на коромысле

Кувшины горя и войны.

Навстречу ей — прекрасна телом.

Лицом, как полная луна...

Но и ее душа истлела,

И мысль ее черным-черна.

Они сойдутся в поединке,

Друг друга в клочья разорвут...

Из их останков дягиль дикий

С болиголовом прорастут.

— Вот мы и у врат Тэнкина, — сказала фея Цюнсан, не замедляя бега волшебной колесницы. — Не правда ли, быстро добрались?

— Когда сидишь рядом с феей, то не заметишь и того, как умчишься к звездам, — сказал Ян Синь.

— Все зависит от того, какое у тебя зрение, — заметил Лу. Он внимательно смотрел по сторонам.

— Что ты ищешь столь жадным взором, смертный? — спросила у него фея и рассмеялась, будто рассыпала жемчуг в хрустальном ручье. — Глаза у тебя тревожны, как у зайца, что чует приближение рыси.

— Может быть. — Лу не обратил внимания на столь обидное сравнение. — Нечто тревожит меня, почтенная фея.

— Что же именно?

— Я не вижу на стенах Тэнкина положенной охраны, лишь брошенные доспехи да всякий хлам. И городские врата открыты. Что бы это значило?

— Все что угодно, — нашлась фея. — Небесные Дети могли напасть и перебить всех сторонников Шэси. Или народ наконец поднял восстание... Что бы ни случилось, верь мне, смертный, мы прибыли сюда вовремя.

Волшебная колесница миновала въездные ворота; кони, не зная устали, мчались вперед по главной улице столицы — к гордым башням императорского дворца.

— Нигде ни единой души! — пробормотал Лу, с тревогой глядя то на фею Цюнсан, то на своего брата.

Но, как выяснилось, Лу ошибался. Возле Великих Ворот Непревзойденного дворца стоял отряд вооруженных охранников в золотых и серебряных облачениях. Их начальник, рослый, длинноволосый, седобородый, бесстрашно заступил дорогу волшебной колеснице: