Читать книгу "Единственный выживший - Дин Кунц"

Джо понял, что теряет контроль над своими чувствами и эмоции захлестывают его, и приложил все усилия, чтобы совладать с ними. Не много же от него будет толку, если он позволит себе так стремительно переходить от эйфории к отчаянию!

С покрасневшими от слез глазами, но уже вполне владея собой, Джо поднялся на борт самолета, следующего рейсом до Лос-Анджелеса в тот самый момент, когда пассажиров в последний раз попросили занять свои места.

Когда "Боинг-737" оторвался от взлетной полосы, сердце Джо застучало так громко, что ему показалось, что сейчас его услышат все пассажиры в салоне. Непроизвольно он вцепился руками в подлокотники кресла, ибо в какое-то мгновение ему показалось, что он сейчас упадет головой вперед – упадет и больше не поднимется. Когда головокружение прошло, Джо понял, в чем дело: он отчаянно боялся подниматься в воздух. Во время полета в Денвер он ни капли не трусил, но сейчас его охватил самый настоящий, первобытный ужас, и объяснение этому могло быть только одно. Случись что с самолетом по пути на восток, и Джо только приветствовал бы свою смерть – так велики были его отчаяние и чувство вины перед погибшей семьей, но сейчас, когда "Боинг" взял курс на запад, он не мог позволить себе погибнуть даже в силу нелепой случайности. Теперь у него появилась цель, ради которой он должен был, обязан был жить.

К счастью, страх и острое чувство опасности скоро притупились, но, даже когда самолет набрал расчетную высоту и выровнялся, Джо продолжал нервничать. Он слишком хорошо представлял себе, как один пилот поворачивается к другому и спрашивает: "Мы записываем?.."

* * *

Как Джо ни старался, ему так и не удалось выбросить из головы последние слова Делроя Блейна, поэтому он вытащил из внутреннего кармана куртки три сложенных листка бумаги и развернул их на коленях. Он надеялся, что, просмотрев их еще раз, сможет увидеть что-то такое, чего ни он, ни Барбара не заметили. Кроме того, Джо казалось, что ему удастся быстрее оправиться со страхом, если он сумеет чем-то занять свой мозг. Правда, стенограмма последнего разговора погибших летчиков вряд ли для этого подходила, но ничего лучшего у Джо все равно не было.

Рейс, которым летел Джо, был не из самых популярных, и салон самолета был заполнен примерно на две трети. Рядом с Джо, сидевшим возле самого окна, было свободное место, обеспечивавшее ему необходимое уединение, и, попросив стюардессу принести ему ручку и блокнот, он начал заново перечитывать расшифровку.

Бегло проглядев запись, Джо начал читать расшифровку внимательнее, выписывая слова Блейна в блокнот, чтобы не отвлекаться ни на панические реплики Санторелли, ни на сделанные Барбарой пометки, касающиеся пауз и других звуков. Он надеялся, что очищенный от посторонних наслоений монолог командира экипажа поможет ему увидеть новые нюансы, которые в диалоге просто не бросались в глаза.

Когда работа была закончена, Джо убрал расшифровку в карман и стал читать то, что у него получилось.

– Одного из них зовут доктор Луис Блом.

– Второго зовут доктор Кейт Рамлок.

– Мы записываем?

– Они делают мне больно.

– Они мучают меня.

– Заставь их перестать делать мне больно!

– Мы записываем?

– Мы записываем?..

– Заставь их прекратить, иначе, когда у меня будет возможность… когда у меня будет возможность, я их всех убью. Всех! Я хочу это сделать и сделаю! Я убью всех и буду только рад.

– Вот потеха!

– Ух ты!!!

– Уа-а-а-а-а! Вот и мы! Вот и мы, доктор Рамлок и доктор Блом! У-у-у-у!!!

– Уа-а-а-а-а! Мы записываем?..

– Мы записываем?

– Ух ты! О-па!

– О да-а…

– Ух ты-ы!!!

– Гляди! Ща ка-ак…

– Здорово!

Ничего нового Джо так и не увидел, однако некоторые особенности странного монолога Блейна, которые он подметил раньше, стали в этом сокращенном варианте более очевидными. Несомненно, командир экипажа говорил голосом взрослого человека, однако содержание его реплик казалось почти детским.

– Они делают мне больно. Они мучают меня. Скажи им, пусть перестанут. Скажи им!

Пожалуй, ни один взрослый, прося помощи или жалуясь на своих мучителей, не стал бы так строить фразы и пользоваться подобным набором слов.

Его самая длинная реплика, его угроза всех поубивать и радоваться этому тоже была детской, особенно в сочетании с последовавшим: "Вот потеха!"

– Уа-а-а-а-а! Вот и мы!..У-у-у-у!!! Ух ты-ы!!! О-па!

Блейн воспринимал грозящее ему гибелью падение самолета точь-в-точь как мальчишка, оказавшийся на мчащейся вниз тележке "американских горок". Барбара утверждала, что в голосе капитана не было страха, и Джо видел, что и в словах его страха было не больше.

– Гляди! Ща ка-ак…

Эти слова были произнесены за три с половиной секунды до удара о землю, так что Блейн наверняка видел, как, словно черный мак, раскрывается под ними ночной ландшафт. В последнем его восклицании тоже не было ужаса – одно лишь восхищение и восторг.

– Здорово!..

Джо разглядыбал это последнее слово до тех пор, пока его самого не отпустила дрожь страха и он смог размышлять о нем более или менее хладнокровно.

– Здорово!..

До самого конца Блейн реагировал на происходящее как мальчишка, попавший в парк развлечений. По всему было видно, что о пассажирах и об экипаже он заботится не больше, чем жестокий и беспечный подросток, сжигающий на спичке паука или муху.

– Здорово!..

Но даже самый беззаботный и беспечный подросток – настолько эгоистичный, насколько только может быть очень молодой и незрелый человек, – должен был в конце концов испугаться. Хотя бы за себя. Даже самый решительно настроенный самоубийца, прыгнув с балкона высотного здания, обязательно вскрикивает от ужаса или запоздалого сожаления, падая вниз, к мостовой. Но капитан Блейн, наблюдая надвигающееся на него небытие, не проявлял ни малейших признаков беспокойства; напротив, ему это явно нравилось, словно он достоверно и точно знал, что лично ему ничего не грозит.

– Здорово!..

Делрой Блейн – образцовый семьянин, верный муж и отец, верующий мормон. Сострадательный, добрый, справедливый, невозмутимый. Здоровый как бык. Счастливый как черт знает кто. Человек, добившийся в жизни всего, чего хотел.

Анализ на алкоголь и наркотики тоже ничего не дал.

Что же все-таки случилось?

– Здорово!..

Джо охватил внезапный приступ бессильного гнева. Он не был направлен против капитана Блейна, который, вне всякого сомнения, тоже оказался жертвой, хотя поначалу Джо в этом сомневался. Нет, это был беспричинный и яростный гнев, который Джо порой испытывал в детстве и юности, гнев, не направленный ни на кого конкретно, и поэтому опасный, как перегретый пар в котле, в котором засорились все клапаны.