Читать книгу "Счастье для начинающих - Кэтрин Сэнтер"

Мы еще немного об этом поговорили, стоя посреди коридора, перебирая ту немногую информацию, какая у меня была. Он удивлялся, что Джи-Джи не рассказала мне больше подробностей, а я объясняла, что они мне не нужны.

– Иногда, – сказала я, – и общей картины достаточно.

В конечном итоге он спросил, нельзя ли ему пойти со мной, когда я буду встречаться с мамой, а я ответила, что буду крайне благодарна за компанию.

– Прости, что вывалила все на тебя, когда ты только вошел, – закончила я.

Он сунул руки в карманы.

– Странно, но мне почему-то лучше.

Я кивнула. Я сама такое испытывала.

– И хуже тоже.

– Ага, – согласился он. – Намного хуже.

Поскольку тема как будто была исчерпана, наши взгляды скользнули к переносному холодильнику.

Наконец я не выдержала:

– Что там? Джи-Джи обмолвилась, мол, мне не надо лезть на стенку.

– Мне очень надо тебе сказать. Но сначала мне надо в туалет. И взять содовой из холодильника.

Я пожала плечами:

– Ладно.

– Так странно, когда хочется пить и помочиться одновременно, – сказал он, скрываясь за дверью. – По идее желания должны бы друг друга нивелировать.

– Наверное. – Я задумалась.

Тут он снова открыл дверь.

– Обещай, что не заглянешь в сумку.

– Там что-то для меня?

– В некотором роде.

Я пообещала не заглядывать.

– Отлично, – сказал Дункан. Потом вернулся и поставил для верности на холодильник дорожную сумку – как барьер на всякий случай.

– Иди уже в туалет! – Я усмехнулась.

Пока его не было, я ждала в коридоре. Что могла иметь в виду Джи-Джи? Что Дункан привез мне в переносном холодильнике? Холодное пиво – но какой-нибудь жуткой марки? Ужин из морепродуктов из моего любимого ресторана в Норт-энд, который уже небезопасно есть? Банку моего любимого мороженого, которое растаяло? Это ведь скорее всего какое-то блюдо, с которым что-то не так, верно? Я постаралась воздать брату должное. Он же гораздо лучше, чем я о нем думала.

Дункан вернулся, на ходу причмокивая кока-колой.

– Дункан, я очень тронута, что ты пытался привезти мне…

Но он поднял руку, меня останавливая. Потом вдруг у него вырвалась отрыжка, по громкости сравнимая с сиреной в тумане.

– Прости, – сказал он. – Пузырьки.

Мне не хотелось больше быть сварливой старшей сестрой, но руки сами собой скрестились у меня на груди.

– Послушай, – сказал Дункан. – По поводу сумки…

– Да. Я хочу поблагодарить тебя…

Он шагнул к переносному холодильнику.

– Ну у нас тут такая ситуация, когда принято говорить, мол, есть хорошая новость и плохая. Вот только…

Я посмотрела на сумку-холодильник.

– Вот только?

– Вот только нет хороших новостей.

– О.

– Я собирался сразу тебе сказать. Но ты меня огорошила историей про маму.

– Не тяни. От ожидания лучше не станет.

– А, ладно… – И все равно ничего не сказал. Он сделал глубокий вдох, но никаких слов не последовало.

Я глянула на часы.

– На самом деле мне уже надо ехать, поэтому…

– Пикл! – вырвалось у него.

У меня глаза на лоб вылезли.

– Моя собака Пикл?

Он сделал еще один глубокий вдох, поднял взгляд и наконец сказал:

– Она мертва! Она умерла.

Я недоуменно уставилась на него.

– Она сильно заболела, – продолжал он, словно репетировал эту речь. – А потом умерла.

У меня голова шла кругом.

– Как собака может умереть у ветеринара?

– У нее была такая штука… Она называется заворот кишок, – продолжал он. – Это такое желудочное заболевание, когда от газов желудок у собак растягивается и одновременно скручивается. В результате газы не проходят и практически разрывают желудок. Такое часто случается у крупных собак с широкой грудью.

Я покачала головой:

– Но Пикл – маленькая собака с узкой грудью!

Дункан кивнул.

– А еще это генетическое заболевание у такс.

Я никак не могла сложить воедино детали головоломки.

– Неужели в ветцентре ничего не могли сделать?

Дункан покачал головой.

– Это смертельно, если не начать лечение в течение часа.

– Но почему они не успели? – Голос у меня сорвался на визг.

Тут я увидела выражение на лице Дункана. Он не шутил. Это был уже не мой рыгающий кока-колой брат, который только что вошел. Его лицо было искажено тревогой.

– Вот сейчас ты начнешь меня ненавидеть. – При этих словах по щекам у него потекли слезы. – Она была не у ветеринара.

– Да нет же, она была в ветеринарном центре, – не унималась я. – Я сама ее туда отвезла.

– Да. – Дункан кивнул и очень тихо добавил: – А я потом забрал.

Глаза у меня снова вылезли на лоб.

– Ты ее забрал?

– Я не хотел, чтобы она месяц провела в клетке! Я хотел забрать ее домой, учить всяким трюкам и заботиться о ней, как ты меня попросила. Я собирался тебя удивить. Я хотел хотя бы раз сделать все, как надо! И нам было так весело! Я купил ей кулончик для ошейника со стразами! Она сжевала мою книгу «Над пропастью во ржи»! И я научил ее трюку! Я научил ее дрожать!

– Дрожать она и без тебя умела, – сказала я.

Это несколько выбило его из колеи.

– Говорю тебе, мы подружились! Она со мной была счастлива. А потом однажды я пришел домой, а у нее одышка.

– Откуда пришел?

– С работы! Я нашел работу.

– И где же?

Он поскреб себе шею.

– Забавно, но я получил работу в ветцентре.

– В каком ветцентре?

– В ветцентре Пикл! Когда я ее забирал, у них на доске висело объявление, что им нужен техник. Я подал резюме, и меня наняли, и я с тех самых пор там работаю. У меня получается.

– Ты был в ветеринарном центре Пикл, а она в это время умирала у тебя в квартире?

Дункан закрыл глаза, по щекам у него снова полились слезы, но он продолжил:

– Когда я ее нашел, то не мог отвезти на машине, потому что моя стояла на штрафстоянке после недоразумения на парковке, поэтому я, держа ее на руках, сел на велосипед и поехал двадцать два квартала до работы. Нас едва не сбил автобус. И все время я говорил с ней. Рассказывал, мол, надо только добраться до доктора Сэпсона. Мол, он тебя вылечит, все будет хорошо. Но к тому времени, когда я туда добрался, было слишком поздно. Она умерла у меня на руках.