Читать книгу "Мой пылкий рыцарь - Ханна Хауэлл"

— Даже в таком виде — вся в синяках и исхудавшая — Эйнсли Макнейрн гораздо сильнее большинства женщин, которых мы с тобой знаем. Если женщина и может оправиться от подобного ранения, то, несомненно, только Эйнсли!

— Дай Бог, чтобы ты был прав, кузен, иначе я ни за что не прощу себе, что моя слабость послужила причиной ее гибели!

— Твоя слабость? — переспросил Джастис, удивленно глядя на кузена. — О чем ты говоришь? Если ты когда-то и проявил слабость, не пойму, как она могла повлиять на сегодняшнюю трагедию…

— Я имею в виду не то, о чем ты подумал, а то, что мои колебания и сомнения не позволили мне обращаться со своими врагами так, как они того заслуживали. Я был милостив к тем, кого надо было сурово наказать. Я пытался заключить мир с людьми, не имеющими никакого понятия о чести. Мое нежелание пролить кровь других привело к тому, что пролилась кровь Эйнсли. Мне следовало расправиться с Фрейзером еще тогда, в Бельфлере, когда он в первый раз попытался убить ее…

— Милосердие и нежелание убивать всех и каждого, кто стоит у тебя на пути, — это не слабость. Если бы ты убил Фрейзера в Бельфлере, ты бы серьезно разгневал короля, и тот, в свою очередь, не позволил бы тебе участвовать в этой битве, тем более возглавить ее. А это стоило бы жизни Эйнсли и всех ее родичей!

— В любом случае мне следовало разгадать коварный замысел Фрейзера и не дать ему возможности стрелять в Эйнсли!

— Ты — человек чести, Гейбл. Такому человеку нелегко разгадать предательство, поскольку сам он на него не способен. Может быть, тебе действительно не следует так слепо доверять людям, но ни слабости, ни вины я здесь не вижу. Ты сражался с Фрейзером лицом к лицу, как и подобает мужчине. Ты победил, он сдался… — Джастис немного помолчал и задумчиво добавил: — Я сам решил, что на этом все и кончится. Это мне следовало быть внимательнее — ведь я обещал защищать тебя со спины… Нет, Гейбл, как ни крути, а ты не виноват в том, что не сумел распознать подлый трюк Фрейзера!

— А вот Макфиб распознал, — спокойно возразил Гейбл, не сводя пристального взгляда с Эйнсли, как будто он хотел силой своей воли заставить ее очнуться.

— Макфиб сам не намного честнее Фрейзера.

Гейбл усмехнулся:

— И все же он умеет ждать. Он жаждал смерти Фрейзера и тем не менее выждал момент, когда смог нанести удар, не опасаясь ответного. Я уверен, что то зло, которое совершил Фрейзер по отношению к кузену Макфиба, лишь одно из многих его преступлений, и тем не менее Макфиб ждал, спокойно и терпеливо, пока настал прекрасный момент для удара. Мне кажется, что та манера, в которой Макфиб обошелся с Макнейрнами, раскрывает истинную сущность этого человека.

— Да, но ведь Макнейрны были давно объявлены вне закона, так что он мог поступить с ними так, как ему хотелось, — возразил Джастис, сворачивая относительно чистую овечью шкуру и подсовывая ее Эйнсли под голову.

— Что ни говори, а мы должны пристальнее присмотреться к этому человеку, — заключил Гейбл и с беспокойством спросил: — Ну почему она никак не очнется, черт возьми?

— Наверное, в последнее время ей нелегко жилось в Кенгарвее, и теперь она отсыпается. Зная, что в любой момент на нее может обрушиться новая беда, Эйнсли, вероятно, не слишком много спала.

— Мне ни в коем случае не следовало отпускать ее в это проклятое место!

— У тебя не было выбора, кузен.

Гейбл не успел ничего возразить, поскольку к кузенам подъехал Майкл и сказал:

— Тот человек, что разговаривал с тобой у ворот, снова здесь. Он требует, чтобы его пустили к тебе.

— Неужели этот глупец не знает, что здесь произошло? — удивился Гейбл, выходя из закутка и останавливаясь рядом с Майклом.

— Прекрасно знает — братья леди Эйнсли громогласно объявили ему об этом. Кажется, они недолюбливают мужа своей сестры. Узнав, что леди Эйнсли ранили, Ливингстон был явно раздосадован. Мне кажется, тебе стоит пойти и поговорить с ним, пока не вспыхнула ссора между ним и его родственниками.

Гейбл чертыхнулся. Ему хотелось остаться возле Эйнсли, еще раз попытаться разбудить ее и быть рядом, когда она очнется. Меньше всего он сейчас был склонен иметь дело с человеком, который явно намеревался использовать девушку в своих эгоистических интересах. У Гейбла оставался единственный способ избавиться от навязчивости Ливингстона — сказать, что он сам собирается жениться на Эйнсли. Однако объявить о своих планах, предварительно не поговорив с девушкой, Гейбл считал неудобным.

— Останься здесь, Джастис, — распорядился рыцарь. — Я пришлю горничную тебе в помощь. Постарайся убедить эту девицу вымыться или хотя бы вымыть руки, но сделай это как-нибудь поделикатней. Если Эйнсли очнется, немедленно дай мне знать.

Получив заверения Джастиса в том, что тот надлежащим образом позаботится об Эйнсли, Гейбл отправился на встречу с Ливингстоном. Он нашел его рядом с братьями Макнейрн, явно взбешенного. При виде этого человека Гейбл тоже рассердился. Вот еще одно доказательство того, что Эйнсли окружают грубые, бесчувственные люди, которые смотрят на девушку лишь как на послушное орудие для достижения их собственных целей. Впрочем, со стыдом признался Гейбл, сам он обошелся с Эйнсли не намного лучше. Да, он хотел добиться бескровного мира — цель, несомненно, благородная, — но она ни в коей мере не оправдывает его действий. Теперь же Гейбл был твердо намерен положить этому конец. Отныне и навсегда Эйнсли будет дано право вести себя так, как она сама пожелает.

— Лорд де Амальвилль, — холодно приветствовал рыцаря Ливингстон, отвесив насмешливый поклон. — Я слышал, что моя маленькая свояченица была серьезно ранена.

Услышав, как Майкл чертыхнулся у него за спиной, Гейбл стиснул зубы. Ливингстон явно обвинял Гейбла в том, что произошло с Эйнсли, и рыцарь дал себе слово не поддаваться на оскорбления.

— Лорд Фрейзер пытался убить меня, но леди Эйнсли с присущей ей отвагой встала между мной и стрелой, нацеленной мне прямо в сердце.

— Но почему она оказалась в самой гуще битвы?

— Разве вы сами никогда не участвовали в сражениях, милорд? Невозможно собрать всех стариков, женщин и детей в безопасном месте и укрыть пуховым одеялом, пока мы, мужчины, колотим друг друга. Вы пытаетесь обвинить меня в том, что произошло помимо моей воли. Это серьезное оскорбление.

Услышав эту спокойную угрозу, Ливингстон сразу же присмирел. Гейбла это обрадовало — он вовсе не собирался снова сражаться с родичами Эйнсли.

— Извините. Просто меня очень расстроили эти ужасные вести, — примирительным тоном заметил Ливингстон. — Если рану Эйнсли уже обработали, я мог бы забрать девушку с собой. Ее сестра Элспет, моя жена, могла бы ухаживать за ней и избавить вас от лишних хлопот.

— Хлопот? Но эта девушка спасла мне жизнь!

— И все же будет лучше, сэр, если о ней позаботятся ее родичи, а не вы.

— Судя по всему, Эйнсли поправится в Бельфлере значительно быстрее, чем у своих родичей.