Читать книгу "На златом крыльце сидели… - Тамара Крюкова"

Евгений Борисович был по-отечески мягок и заботлив:

– Не дури. Из любого скандала можно сделать неплохой пиар.

– Вы думаете, я выгнал мать? Я ей дом купил. И денег посылаю столько, что и ей, и ее сожителю хватает. Она столько никогда в жизни не зарабатывала.

– Славно. Об этом и расскажешь корреспонденту. Главное, представить события в нужном свете.

Валерка запаниковал.

– Нет, я не могу ни с кем встречаться.

– Если ты исчезнешь, это будет означать, что ты признал свою вину. Ситуацию надо подогревать.

– Вы же знаете, я не сумею дать интервью.

Продюсер и сам понимал, что Валерка может наломать дров, поэтому нехотя согласился:

– Хорошо, возьми тайм-аут. Интервью мы сделаем сами. И если ты собираешься оставаться в шоу-бизнесе, запомни: скандал – это не катастрофа. Это благо.

Закончив разговор с продюсером, Валерка пошел в ванную и вымыл руки, а потом протер салфеткой телефон. После случая на книжной ярмарке параноидальное желание что-то мыть и убирать преследовало его постоянно.

В последнее время он много думал о словах Гриши. Слава действительно не принесла ему ничего хорошего. В самом деле, от матери можно было уйти на съемную квартиру, даже работая в салоне. Пришлось бы поднапрячься, зато мать и ее сожитель не висели бы на нем. А что он имел теперь? В отремонтированной квартире обосновалась мать, а он скрывался у Алика, пока тот ночевал у одной из своих пассий. С того злополучного инцидента на книжной выставке Валерка на люди носа не казал. А главное, он не видел выхода. Продюсер заверял, что хороший скандал – это топливо, которое подогревает популярность, но подобная известность отдавала душком.

Зазвонил домофон. Валерка притаился. Гостей он не ждал, но посетитель был настойчив. Валерка поднял трубку и коротко спросил:

– Кто?

– Да свои, – сказал Алик. – Ключи достать не могу. Руки заняты. Открывай скорей, а то у меня коробка тяжелая.

Валерка нажал на кнопку, впустил Алика в подъезд и пошел отпирать. Алик внес коробку из «Ашана», полную провизии.

– Как ты тут? – спросил он.

Валерка молча пожал плечами. Не в силах противиться навязчивому желанию, он принес из ванной тряпку и тщательно вытер с пола следы, а потом вымыл руки.

Алик продолжал:

– Пардон. Наследил. У тебя тут стерильность, как в операционной. Я кое-какой снеди принес, а то ты засел, как в бункере. Небось, еды никакой.

Он деловито выгрузил провизию на кухонный стол, открыл холодильник и воскликнул:

– У тебя с провиантом даже хуже, чем я думал! Ты сегодня ел?

– Не хочется.

– Аппетит приходит во время еды. Сейчас я что-нибудь сварганю. Яичницу будешь? – спросил Алик и сам же ответил: – Будешь, куда ты денешься. Пожарю свою фирменную, с зеленым лучком.

Пока сковородка разогревалась, Алик споро нарезал лук. Скоро яйца скворчали на кипящем масле. Кухня наполнилась аппетитным духом.

– О! То, что доктор прописал. Садись, – скомандовал Алик, раскладывая глазунью по тарелкам, и продолжал: – Все мы переживаем не лучшее время нашей жизни. Но знаешь, что было написано на кольце, которое носил царь Соломон?

– Ну?

– «И это пройдет». Понял?

– Ничего не пройдет, – отмахнулся Валерка.

– У меня тоже был момент – впору повеситься. Но жизнь на этом не кончается. Не раскисай. Вон у других звезд что ни день, то скандал. Сами раздувают из ничего.

– Ты прямо, как продюсер. Тот тоже говорит, что черный пиар ничуть не хуже белого.

– Ну вот видишь. Они тебя отмоют, не беспокойся.

– Алик, пойми, не нужен мне такой пиар. Больше всего я боялся, что люди увидят мою мамашу, и на тебе!

Алик спросил:

– Может, тебе лучше опрокинуть стопарь? У меня в баре имеется.

– Нет, – отказался Валерка. – На мать насмотрелся. Она тоже по чуть-чуть принимала, когда отец ушел. Для снятия стресса. Доснималась. Прикинь, из Красноярска приперлась. Как она только про выставку пронюхала?

– Узнать немудрено. За твоей жизнью вся страна следит с замиранием сердца.

– Ну уж ей-то это всегда было фиолетово. Ей главное, чтобы я деньги исправно посылал. Она в последнее время вконец обнаглела. Я на все шел. Чего ей не хватало? Нормальный дом купил, не развалюху какую-нибудь. Жила на полном довольствии. Курорт… Все включено. Зачем было устраивать скандал на людях? Чего она этим добилась?

– Вернулась в столицу.

– Ей эта столица, как таракану норковая шуба. Какая муха ее укусила, что она в Москву потащилась?

– Ты так и не понял? Это не ее решение.

– А чье же? Ее дружка, что ли? Тот вообще гоблин. Совсем мозги пропил.

– Квазимодо, открой глаза! За всем стоит режиссер, который умеет правильно поставить сцену.

– Нет, режиссер сам ничего не делает без одобрения продюсера. И потом они на такое не пойдут, даже ради пиара, – помотал головой Валерка и вдруг задумался. После встречи у Гриши, когда закадычные друзья детства предстали совсем в ином свете, он уже ни во что не верил. – Ты думаешь, это Сиротин?

– Успокойся, твой босс к этому непричастен.

– А кто тогда?

Алик не уставал удивляться Валеркиной простоте. Все-таки природа явно обделила его интеллектом. Мало того, что Квазимодо и в голову не пришло, кто может за этим стоять, так даже когда выкладываешь факты чуть ли не прямым текстом, он продолжает тупить. Алик подавил в себе раздражение.

– Кто знал о том, где находится твоя мать?

– Никто, кроме тамошней родни, – растерялся Валерка.

– А кроме меня кто-нибудь знал?

– Конечно, Гриша и Борька…

Внезапно в глазах у Валерки вспыхнула искра понимания.

– Неужели Борька? Но зачем?

– Месть. Думаешь, он простил, что ты пытался утащить у него монету? Вряд ли. Этот гад ничего не прощает.

– Но это ведь подло, – сказал Валерка.

– Моральный аспект его мало волнует. Ты знаешь, что Инга от него ушла?

– К тебе?

Алик невольно поморщился.

– Нет. Вернулась к родителям. Гриша сказал. А Борька теперь бесится, не знает, на ком зло сорвать. В нем яда скопилось, как у скорпиона.

– Я ведь даже не взял его монету. Зачем же так?

– Возомнил себя карающей дланью. Великий судия. Считает, что он недосягаем. Таким в школе темную устраивали. Отметелить бы его как следует, чтобы неповадно было свои сценарии по-живому разыгрывать.

– Согласен. Пойдем и набьем ему морду.