Читать книгу "Пламя и кровь. Кровь драконов - Джордж Мартин"

Лорд Корлис отплыл с Дрифтмарка девятого дня третьего месяца 92 года. Несколько часов спустя за ним последовал принц Эйемон, простившись с леди Джослин и дочерью Рейенис, которая не полетела с отцом лишь потому, что ожидала ребенка. «У тебя впереди своя битва, – сказал ей принц. – Лорду Корлису нужен сын, а мне внук».

Это были последние слова, которые дочь от него услышала. Караксес опередил флот Морского Змея и сел на Тарте, в лагере лорда Камерона Вечерней Звезды. Тот после вторжения ушел в горы посреди острова и следил за мирийцами из укромной долины. Пока дракон уминал свои полдюжины коз, оба воеводы обсуждали, как действовать дальше.

Но лагерь был не столь хорошо спрятан, как полагал лорд, и двое мирийских разведчиков, пробравшихся в горы, заметили дым от драконьей трапезы. Один из них узнал лорда Камерона, говорившего в сумерках с принцем. Мирийцы неважные моряки, а солдаты и того хуже. Их излюбленное оружие – кинжал и арбалетный болт, предпочтительно отравленные. Укрывшийся за камнями разведчик прицелился из арбалета в Вечернюю Звезду, стоявшего ярдах в ста ниже, и выстрелил… но попал не в лорда, а в принца.

Принц Драконьего Камня пал на колени, ухватившись руками за болт, вошедший ему в горло и вышедший из затылка. Он не смог выговорить ни слова и умер, захлебнувшись собственной кровью. Ему было тридцать семь лет.

Как описать горе, поразившее Семь Королевств? Какими словами выразить страдания родителей, отчаяние вдовы, слезы дочери, узнавшей, что отец никогда не возьмет на руки дитя, которое она носит? Гнев Бейелона, который тут же вылетел на Вхагаре к Тарту, вообразить легче. Вражеский флот вспыхнул, как девять лет назад корабли Мориона, а лорды Тарт и Бормунд, спустившись с гор, отрезали мирийцам путь к отступлению. Тысячи трупов гнили у воды, розовые волны набегали на берег.

Бейелон Храбрый принял участие в избиении с Темной Сестрой в руке. Когда он вернулся с телом брата в Королевскую Гавань, люди на улицах приветствовали его как героя, но при виде матери он бросился ей в объятия и заплакал. «Я убил тысячу врагов, но его этим не воротишь». – «Да, знаю… знаю», – шептала, гладя его по голове, Алисанна.

За летом следовала зима, с моря дули соленые ветры, весной луга покрывались цветами, золотая осень приносила богатые урожаи. Дороги постепенно росли, через ручьи и реки перекидывались мосты, но все видели, что Джейехериса это больше не радует. «Для меня теперь и летом зима», – признался он септону Барту, выпив больше обыкновенного; после гибели Эйемона король не мог уснуть без двух-трех чаш подслащенного медом вина.

В 93 году шестнадцатилетний сын Бейелона Визерис явился в Драконье Логово за Балерионом. Старый дракон, перестав наконец расти, обленился, отяжелел и упирался, когда принц захотел поднять его в воздух, но Визерис все-таки трижды облетел на нем вокруг города. После он говорил отцу, что собирался слетать на Драконий Камень, но усомнился, что у Черного Ужаса достанет для этого сил.

Меньше чем через год Балерион умер. «Последний из живых, видевший Валирию во всей ее славе», – пишет о нем септон Барт. Сам Барт скончался четыре года спустя, в 98-м. Великий мейстер Элизар опередил его на полгода, лорд Редвин умер еще в 89 году, его сын сир Роберт вскоре после него. Их заменили новые люди, и Старый Король, входя в зал совета, порой не сразу мог припомнить, кого как зовут.

Джейехерис, скорбевший по принцу Эйемону до конца своих дней, не мог предугадать, что гибель сына уподобится адскому рогу из валирийской легенды, сулящему смерть и многие беды всем, кто слышит его.

Алисанна провела свои последние годы в печали и одиночестве. Когда-то она любила всех своих подданных – как простых, так и знатных. Выслушивала жалобы женщин на своих сходах и всемерно старалась помочь им. Ни одна королева ни до, ни после нее столько не путешествовала. Она ночевала в сотне замков, очаровала сотню лордов, устроила сотню свадеб. Любила музыку, танцы, книги, но паче всего полеты. Она облетела всю страну от Стены до Староместа и видела ее, как дано лишь немногим, с заоблачной высоты.

Под старость она всё это разлюбила. «Мой дядя Мейегор был жесток, – говорила она, – но годы еще жесточе». Изнуренная частыми родами, странствиями и горем, она после смерти Эйемона совсем сдала. Взбираться на холмы становилось для нее все труднее; в 95 году она оступилась на ступенях, сломала бедро и после ходила с тростью. Слух тоже начал ей изменять: она больше не могла наслаждаться музыкой и не понимала, о чем говорят на совете. Совершив свой последний полет в 93 году, она с мучительными усилиями слезла со Среброкрылого и заплакала, ступив наконец на землю.

Только любовь к детям до конца дней не покидала ее. «Ни одна мать не любила своих детей так, как вы», – сказал ей великий мейстер Бенифер, прежде чем умереть от трясучки. Алисанна много размышляла над его словами в свои последние дни. «Нет, – записала она, – Небесная Матерь любила моих детей больше, потому и забрала их себе».

«Мать не должна видеть, как сжигают ее дитя», – сказала она у погребального костра своего сына Валериона, но из тринадцати детей, что она родила Джейехерису, лишь трое пережили ее. Эйегон, Гейемон и Валерион умерли в младенчестве, Дейенерис от трясучей горячки, Эйемона убили из арбалета, Дейелла и Алисса скончались родами, пьяная Визерра разбилась в скачке. Доброй септы Мейегеллы не стало в 96 году: ее руки и ноги обратились в камень от серой хвори, ибо в последние свои годы она ухаживала за людьми, пораженными этой ужасной болезнью.

Самый тяжелый удар нанесла матери принцесса Гейель, Зимнее Дитя, рожденная в 80 году на самом исходе детородных лет Алисанны. Добрая, нежная, но хрупкая здоровьем и недалекая разумом, Гейель оставалась с матерью, когда другие дети давно уже выросли. В 99 году она пропала из замка, и вскоре было объявлено, что она умерла от летней горячки. Правда обнаружилась лишь после смерти короля с королевой: соблазненная и брошенная бродячим певцом, Гейель родила мертвого мальчика и, сраженная горем, утопилась в Черноводном заливе.

Говорят, что Алисанна так и не оправилась от этой потери, ибо одна лишь Гейель служила ей утешением. Сейера жила в Волантисе (из Лисса эта падшая, но богатая женщина уехала несколько лет назад), но для Джейехериса она умерла, а на письма, что иногда тайно посылала ей Алисанна, ответа не было. Вейегон, став архимейстером Цитадели, остался столь же холодным и отстраненным, как в детстве и юности. Он писал матери только из чувства долга, а его самого Алисанна не видела уже много лет.

Бейелон навещал ее, когда только мог, и всегда добивался ее улыбки, но время для этого он, как принц Драконьего Камня и королевский десница, не часто выкраивал. Он постоянно находился в разъездах, заседал в совете, беседовал с лордами. «Ты станешь еще более великим, чем твой отец», – сказала ему Алисанна, когда они в последний раз виделись. Если бы она знала… но будущее закрыто для нас.

После смерти Гейели Королевская Гавань и Красный Замок сделались ненавистными Алисанне. Она не могла больше быть помощницей мужу в его трудах, а при дворе толпились чужие, которых она и по именам плохо помнила. Ища покоя, она вновь удалилась на Драконий Камень, где провела с Джейехерисом счастливейшие дни между их первой и второй свадьбой. «Почему это я Старый Король, а ты по-прежнему Добрая Королева?» – спрашивал он, часто бывая на острове. «Я хоть и старая, а всё моложе тебя», – смеялась она.