Читать книгу "Время любить - Татьяна Ермакова"

Мгновенно проглотив яичницу с колбасой, Маргарита позвонила родителям и поговорила с сыном. Тимофей был бодр и весел и особо по матери не скучал.

Удостоверившись, что у них все хорошо, Маргарита повесила трубку, но телефон тут же разразился трелью.

— Алло?

— Рита! Ну слава богу! Где ты была? С тобой все в порядке? Мне звонила какая-то женщина с твоего мобильника…

Голос Тимура Ахметова, о котором Маргарита за всеми перипетиями успела забыть, звучал так тревожно, что она почувствовала себя виноватой. Могла же, могла еще ночью позвонить Ахметову и сказать, что вызов ложный, что с ней все в порядке. Почувствовав себя совершенной свиньей, Маргарита с ходу придумала невинную ложь.

— У меня мобильник украли, — лихо солгала она. — А кто звонил? Что говорил?

— Понятия не имею, кто звонил! — раздраженно отозвался Тимур. — Сказали, что ты попала в аварию, и даже где назвали, я как идиот кинулся, а там ни тебя, ни аварии, ни кафе этого дурацкого!

— Какого кафе? — удивилась Маргарита.

— «У бабушки» или «У дедушки», — буркнул Тимур. — Но на Владимирской трассе вообще такого нет!

— Боже мой, сколько тебе пришлось пережить! — лицемерно посочувствовала Маргарита. Она решила не рассказывать, сколько пришлось пережить ей.

— Ритуль, давай поужинаем вместе, — предложил Тимур.

— Давай, — легко согласилась Маргарита. — Только сегодня уже поздно, давай завтра.

— Ладно, — недовольно буркнул Ахметов.

Иногда очень хочется поговорить. Не важно с кем. Конечно, лучше, чтобы это был абсолютно незнакомый человек, которому ты можешь рассказать все-все, до донышка. В таких случаях идеальный собеседник — это сосед по купе поезда. Именно поезда, а не самолета. В самолете мы проводим всего несколько часов и не всегда хотим общения и знакомств, а вот в поезде…

Но не покупать же, в самом деле, железнодорожный билет каждый раз, когда тебе хочется выговориться?

А у Маргариты, что называется, свербело. Первой, о ком она подумала, была Маришка. Но той только заикнись, как она уже через сутки будет перед тобой собственной персоной. Маришка-то только рада лишний раз побывать дома, однако ее мужу это далеко не всегда нравится. Значит, Маришка отпадает.

О родителях не может идти и речи. Незачем расшатывать нервную систему не молодых уже людей. Отец-то выдержит и поймет все правильно, а вот мама будет плакать ночи напролет и глотать успокоительные.

Выходит, что и поговорить-то Маргарите не с кем.

— О! — вдруг вспомнила Маргарита и набрала номер телефона своей бывшей одноклассницы. — Диан, извини, что так поздно…

— Нормально! — уже почти привычно рявкнула Романова. — Чего звонишь?

— У меня тут столько всего произошло…

— …Ну, подруга, ты даешь! — завистливо глядя на Маргариту, ахала Романова. — Несколько дней не виделись, а она уже столько успела наворотить!

— Знаешь, Диана, я вполне могла бы обойтись и без всего этого, — честно призналась Маргарита, разливая шампанское.

(Кстати о шампанском. У Маргариты началось складываться твердое убеждение, что ее одноклассница предпочитает всем алкоголесодержащим напиткам именно «Советское шампанское», закупает его ящиками и из дома без пары бутылочек вовсе не выходит.)

— Так все же хорошо кончилось! — с удивлением воззрилась на подругу Романова. — Эта Полякова в тюрьме! Вы целые и почти невредимые! Чего ж теперь-то?

— И вправду почти ничего, — развела руками Маргарита, признавая правоту Дианы.

Но от ее подруги не укрылось некоторое сомнение.

— Почему «почти»? — с требовательностью следователя спросила Диана.

— М-м-м… Наверное, потому что я так и не разобралась со своими мужчинами, — нехотя призналась Маргарита. — Помнишь, как в советские времена, приходишь в магазин, и выбора никакого нет. Что продают, то и покупаешь. А когда у нас в магазинах стали полки ломиться, я поначалу растерялась… Вот так и с моими кавалерами. С Леней мы в такой ситуации побывали… и она нас, наверное, сблизила. А Тимур…

— Да кто такой этот Леня?! Ты еще думать будешь! — возмущенно рыкнула Романова. Она искренне не понимала, о чем толкует подруга. Они с ней ведь на эту тему уже говорили, и Ритка согласилась с ее доводами о том, что Ахметов гораздо предпочтительней Трояна. А тут снова — здорово! — Да плюнуть и растереть, что сблизились! Ты пойми! Экстремальные ситуации — это хорошо! То есть плохо, конечно! Но они, как курортные романы! Ничем серьезным не заканчиваются! И это не я говорю! Это психологи говорят! Против науки, ты надеюсь, не попрешь?!

— Это сугубо индивидуальная наука, — примирительно сказала Маргарита.

— Ну и дура! — вынесла свое резюме Диана Романова.

— Может быть, и дура, — не стала спорить Маргарита. — Но сейчас меня другое занимает. Честно сказать, просто в голове не укладывается, как Вероника могла до такого дойти. Ты себе не представляешь, умненькая, тонкая — не в смысле фигуры, конечно, — девушка, говорит на правильном, почти литературном, русском языке, без всех этих новомодных дурацких словечек, типа «супер», «реально»… и вот так вот поступила. Отца своего родного убила, на нас с Леонидом покушалась, причем не один раз, а трижды!

— Уродка! Моральная уродка! Ну, папаша-то ее, может, и сам виноват! Кто знает! А вот вас-то зачем?.. А при чем тут правильный русский язык?! — спохватилась Диана, прервав свою обличительную тираду.

— Мне всегда казалось, что человек, который, несмотря на среду обитания, сохраняет свой язык, имеет, если так можно выразиться, внутреннюю культуру, — краснея от своей наивности, призналась Маргарита. — И эта самая внутренняя культура базируется на моральных принципах, которые не дают человеку быть подлым, не дают предавать, совершать гадкие поступки, не позволяет…

— Убивать? — подсказала Диана.

Маргарита кивнула, пряча глаза.

— К сожалению, это не так, — печально вздохнула Романова.

— Я вижу.

На следующий день Маргарита с чистейшей совестью не пошла на работу.

Она только позвонила Трояну и справилась о его самочувствии.

— Скоро буду как новенький, — как всегда насмешливо, отрапортовал Леонид.

— Я за тебя рада, — призналась Маргарита и, попрощавшись, повесила трубку.

Что-то произошло. Она по голосу Трояна, по нескольким коротким словам поняла, что что-то произошло. Он старался говорить как обычно, но она почувствовала отчуждение и холод в его голосе.

— Ну а что ты хотела? — вслух спросила сама себя Маргарита. — Оказывается, он знал, что я работаю на два фронта. Или не знал, а сделал хорошую мину при плохой игре. Сделал вид, что для него это не откровение, хотя бы ради того, чтобы не дать Веронике порадоваться…