Читать книгу "Дом у озера - Сьюзен Виггз"

Кэлли не ответила. Она давно научилась держать язык за зубами, а старые привычки остаются надолго.

На парковочной стоянке у женской тюрьмы в Пэрди Кейт поставила джип на отведенное для посетителей место и предъявила пропуск охранникам у ворот. Потом они спустились вниз по гранитной лестнице. Кейт держалась спокойно и уверенно, как будто посещение подобного рода учреждений было для нее привычным делом. У следующего входа их проверили металлодетекторами, и хотя щуп ни разу не коснулся тела, ощущения были не из приятных. Они миновали несколько ворот, причем пройденные закрывались раньше, чем открывались следующие. Наблюдая за Кейт, Кэлли видела, что та начинает нервничать — гнетущая атмосфера действовала и на нее.

Ее первый приемный дом находился так близко от этой тюрьмы, что по ночам из-за яркого света в окнах, коридорах и дворе невозможно было увидеть звезды на небе. Кэлли знала маршрут. По пути в помещение для свиданий они прошли сад, неизменно удивлявший каждого, кто попадал сюда впервые. Повсюду цвели георгины и душистый горошек, а на тихих водах маленького пруда покачивались лепестки роз. На ветке сливы щебетала птичка. Настоящий оазис, если забыть об окружавших его милях колючей проволоки.

Заключенные, мимо которых они проходили, отводили глаза. Зрительный контакт, объяснила им инспектор, считается в тюрьме своего рода вызовом, дерзостью. В первое свое посещение Кэлли жутко боялась этих людей с опущенными глазами. Теперь они уже не пугали ее. Она и сама научилась уводить взгляд в сторону.

Ей было интересно, как чувствует себя в непривычном окружении Кейт. Тому, кто видел ее впервые, могло показаться, что подобное зрелище не для ее нервов. Немного растерянная, с широко распахнутыми глазами и торчащими во все стороны волосами, она напоминала Алису в Стране чудес. Но за обманчивой внешностью скрывался стальной характер, что проявилось в коротеньком эпизоде, когда одна из обитательниц тюрьмы смерила ее оценивающим взглядом, а Кейт даже бровью не повела.

Ждать пришлось в комнате с несколькими пластиковыми стульями и столами. Покрывавший пол линолеум в нескольких местах протерся почти до дыр. Комната не проветривалась, окна не открывались, и духота стояла страшная.

Кейт села за стол, достала блокнот, карандаш, положила перед собой, подровняла и иронично улыбнулась:

— Ты только не думай, что я нервничаю.

Кэлли улыбнулась в ответ:

— Не беспокойтесь. Здесь все нервничают.

Через несколько минут привели ее мать. Кейт торопливо поднялась — ножки стула противно царапнули по полу. Кэлли осталась сидеть, положив руку на спинку стула. В груди бушевал ураган самых разных эмоций — злость, неуверенность, тревога, надежда, печаль, — но она держала их все в узде и ничем не выдавала смятения.

— Привет, — сказала она и лишь затем встала.

— И тебе тоже, — ответила мать, скользнув по ней безразличным взглядом. — А ты похудела.

— На день рождения потеряла сознание и едва не умерла, — пожала плечами Кэлли и тут же укорила себя за несдержанность. Зачем? Ей ведь нет до нее никакого дела. — У меня обнаружили резистентность к инсулину. Дальше — диабет второго типа.

Мать смотрела на нее все так же равнодушно.

— Не надо было так разъедаться.

После такого вступления было уже, конечно, не до нежностей. Ни обниматься, ни улыбаться не тянуло. Они давно перестали притворяться, будто их что-то связывает. Мать, как и предполагала Кэлли, сидела с каменным лицом. Другое дело Кейт. Ее реакция интересовала Кэлли куда больше. Люди, впервые встречавшиеся с Соней Ивэнс, бывали обычно поражены ее хрупкой красотой. Просто Рене Зеллвегер с номером на спине тюремной рубашки.

Кейт, хотя и видела уже плохенькую фотографию Сони и знала, чего ожидать, не стала исключением, но скрыла удивление под приветливой улыбкой.

— Миссис Ивэнс, я — Кейт Ливингстон. Давно хотела познакомиться с вами.

Миссис Ивэнс побарабанила пальцами по столу.

— Почему?

— Главным образом из любопытства. — Кейт откинулась на спинку стула. Втирать очки, делать вид, что ее привело сюда исключительно сострадание, она не намеревалась. — А еще потому что собираю материал для статьи. Надеюсь, вы мне поможете и расскажете о том, как жили с Кэлли.

В темных глазах Сони мелькнуло недоверие.

— Для какой статьи?

— Для журнальной. Статья будет напечатана в «Вэ-нити фэр» в следующем году.

— Так вы репортер?

— Журналист-фрилансер.

— А если мне не хочется ничего вам рассказывать?

Кейт сложила ладони домиком, став похожей на чопорную даму в церкви.

— В таком случае мне придется ограничиться судебными архивами и впечатлениями самой Кэлли.

— А, так вы собираетесь писать беллетристику.

— Простите? — Вопрос, пусть и облеченный в вежливую форму, прозвучал вызовом.

— Свидание закончено. — Соня Ивэнс поднялась, презрительно поджав губы. — Мне нечего вам сказать. Ни одной, ни другой.

И Кэлли вдруг поняла — эта особа никогда и не была ей матерью, и Кейт гораздо ближе к тому, что вкладывают в это понятие. Всю жизнь она ждала и надеялась, что когда-нибудь ее мать станет тем, чем Кейт стала всего лишь за одно лето. Теперь Кэлли осознала, что пыталась найти опору в пустоте, в своем представлении о том, какой должна быть мать. Какая глупость! Все равно что ловить дождь в ладони. Если на кого и опираться, то только на Кейт. Кейт — настоящая. Вот только долго ли это продлится?

Секунду Кейт молчала. Кэлли испугалась. А если Кейт скажет сейчас, что хочет взять ее в свою семью? Они уже говорили об этом и сошлись на том, что ничего не сообщат Соне, пока Кэлли не примет окончательного решения. Только бы Кейт не забыла, о чем они условились.

Кейт сдержанно улыбнулась. Взяла со стола блокнот и карандаш. Поднялась.

Надзирательница уже шагнула к заключенной, чтобы проводить ее в камеру. Но мамочка сказала еще не все.

— Она вас обманет, так что будьте настороже. Эта девчонка родилась лгуньей и обманщицей. Она обманет вас, как обманула меня, и вот тогда-то мы и увидим, кто из нас добродетелен.

— Не желаете объяснить? — спросила Кейт.

— Сами все узнаете.

Надзирательница взяла ее за руку и повела к двери.

— Спросите у нее. Спросите, как она сбежала из последней семьи. Спросите, почему они даже не пытались ее найти.

Глава 30

Летние штормы тревожили озеро редко — виновниками перемены погоды чаще случались горы. В последние дни августа природа наконец вспомнила о приближающейся осени и прислала предупреждение. С запада надвинулись хмурые облака, воздух затуманился, по горным коридорам пронеслись, завывая, ветры. Остановившись перед окном, Кейт смотрела на озеро, вспенившееся под косыми завесами дождя. Хорошая буря — это всегда драма — таинственный, приглушенный свет, тяжелый, давящий воздух, рвущий кроны ветер, хлещущий по крыше дождь. Конечно, тихий, безоблачный летний день — чудесная картина. Но в такой вот погоде было свое очарование, очарование величия и силы, находившее отклик в меланхоличной стороне ее натуры и странным образом унимавшее душевное волнение.