Читать книгу "Национализм как политическая идеология. Учебное пособие - Владимир Малахов"

Китайское культурное влияние распространялось на гигантской территории. Культура соседних с Поднебесной стран была синоцентричной. Китайская письменность легла в основу национального письма во Вьетнаме[347], Корее и Японии. Что касается политического влияния Китая, здесь еще раз стоит процитировать З. Бжезинского: «Китайцы, изучающие отечественную историю, знают, что еще в 1840 г. влияние китайской империи распространялось на всю Юго-Восточную Азию (до самого Малакского пролива, включая Бирму и часть нынешней Бангладеш), а также Непал, часть теперешнего Казахстана, всю Монголию и территорию, которая теперь называется российским Дальним Востоком к северу от нижнего течения Амура. Все эти области либо в той или иной мере находились под властью Китая, либо платили ему дань»[348]. Череда унижений начинается с середины XIX в., когда под воздействием британской, французской и российской экспансии Китай не только вытесняется с сопредельных территорий, но и постепенно утрачивает государственный суверенитет. Во второй половине XIX в. страна поделена на сферы влияния западных держав, а к началу XX — превращается в полуколонию.

В 1911 г. императорская власть династии Цинь пала. Партия Гоминьдан ведет борьбу за восстановление территориальной целостности страны. Эта задача решена к 1928 г. Гоминьдан поначалу ориентирован на социалистические идеи: его основатель и руководитель Сунь Ятсен придерживается коммунистических взглядов. После смерти Сунь Ятсена в 1925 г. лидером Гоминьдана становится Чан Кайши, враждебно настроенный к социалистическим идеям. В 1928 г. он возглавил правительство Китайской республики. Однако страна слишком слаба в экономическом и — как следствие, в военно-политическом отношении — чтобы не казаться лакомым куском для восточного соседа. В 1931 г. Япония оккупирует Маньчжурию, а в 1937 г. развертывает полномасштабную войну за захват всего Китая. После поражения Японии в 1945 г. в Китае идет гражданская война, завершившаяся победой коммунистов во главе с Мао Цзэдуном и изгнанием сторонников Чан Кайши на Тайвань.

Понятно, что маоизм с его «большим скачком» и «культурной революцией» означал радикальный разрыв культурноисторического континуума. Однако, учитывая это обстоятельство, не следует сбрасывать со счетов роль, которую играет в китайском обществе традиция. Сегодняшние китайские партократы, полностью отказавшись от политического наследия Мао Цзедуна, официально считаются продолжателями курса, взятого Мао: это курс на восстановление великого Китая к середине XXI в.

Кроме того, национализм современного китайского руководства находит выражение в следующем:

• в репрессивно-ассимиляционной политике по отношению к многочисленным культурным меньшинствам;

• в попытке реинкорпорировать в состав Китая Тайвань;

• в отношении к китайским эмигрантам как к проводникам культурно-политического влияния Китая на всемирном уровне.

В 1999 г. в Пекине были организованы массовые ликования по случаю присоединения к Китаю острова Макао и Гонконга. Эти события преподносились китайской пропагандой как долгожданный праздник воссоединения нации. Нужно ли говорить, что население Макао и Гонконга восприняло это иначе?

Более 70 млн. граждан сегодняшней КНР — представители меньшинств. Самые многочисленные из этнических и языковых меньшинств: уйгуры (7,5 млн.), монголы (5,2 млн.), тибетцы (4,75 млн.), за ними следуют корейцы, казахи, эвенки и т. д. — всего более сорока этнолингвистических групп. Разнообразно китайское население и в конфессиональном отношении, причем принадлежность к религиозному меньшинству не обязательно совпадает с принадлежностью к этническому меньшинству: христиане, мусульмане и буддисты есть и среди ханьцев. Власти придирчиво следят за тем, чтобы выражение конфессиональной идентичности не покидало приватной сферы. Попытки публичной артикуляции религиозной идентичности жестоко подавляются. Начиная с 1998 г., не прекращаются преследования сторонников движения фалуньгун. Откровенно репрессивная политика проводится и по отношению к тибетским буддистам. Регион подвергается форсированному заселению ханьцами, деятельность религиозной общины контролируется из Пекина. Несмотря на то что далай-лама (находящийся в изгнании с 1951 г.) неоднократно заявлял, что его цель — автономия Тибета, а не его суверенитет, китайские власти крайне болезненно реагируют на его международные контакты. При этом наблюдается тенденция к ужесточению позиции пекинского руководства. Так, если в 1990-е гг. его святейшество посещал Россию по приглашению глав Калмыкии и Бурятии, то в 2002 г. пекинские дипломаты добились того, что Москва отказала ему в российской транзитной визе для проезда в Монголию.

Коммунистическая номенклатура активно использует национализм как компенсаторно-психологический инструмент после подавления демократического движения в конце 1980-х гг. 6 июня 1989 г. на площади Тяньаньмынь было убито от нескольких сот до двух тысяч демонстрантов. Согласно официальной версии этих событий, протестовавшая тогда молодежь представляла собой сборище контрреволюционеров и врагов китайского народа.

В контексте компенсаторного национализма можно рассмотреть и так называемый «религиозный фундаментализм», получивший широкое распространение в исламском мире. Многие наблюдатели сходятся во мнении, что антизападные и антиизраильские, но прежде всего антиамериканские, лозунги, характерные для массовых настроений в Иране, Сирии, Пакистане и других странах Ближнего и Среднего Востока, представляют собой не что иное, как форму выражения уязвленного национального чувства. Массы, равно как и часть элит в этих регионах, ощущают себя униженными и оскорбленными гегемонистским курсом США, форпостом которых на Востоке они считают Израиль. Вторжение в Ирак сообщило этим чувствам новый импульс.

Казалось бы, «религиозный национализм» — противоречие в определении. Лояльность Богу плохо совмещается с лояльностью государству и нации. Однако то, что не увязывается в теории, увязывается на практике. Для иранцев и сирийцев отстаивание государственной независимости неотделимо от отстаивания национального достоинства, а последнее артикулируется именно в религиозных терминах. Исламская идентичность в данном случае не противоречит национальной, а дополняет ее.

Основные типы современного национализма

В ходе предыдущего изложения мы неоднократно говорили об условности всех возможных типологий. Тот или иной националистический дискурс, будучи отнесен к некоторому определенному типу, обязательно обнаружит в себе черты других типов. И все же отказываться от типологизаций не стоит. Они полезны в аналитических целях.

Взятый в его отношении к государству, национализм служит одной из трех целей: унификации, отделению (сецессии) и реформам. В соответствии с этими тремя целями можно вычленить три основных типа национализма, которые (помня об условности этого членения) можно назвать унификаторским, сепарататистским (сецессионистским) и реформаторским.