Читать книгу "Лабиринт Ворона - Наталья Солнцева"

– Чувствуешь? Грибами пахнет… и тленом…

– Это листья гниют, – произнес сзади Матвей, наступая ей на пятки.

Черенок лопаты с глухим стуком задевал за стволы деревьев.

Водитель «Рено», если решился не отставать, своим фонарем не пользовался, ориентируясь по прыгавшему белому лучу света от их фонарика. Он не собирался раньше времени выдавать себя.

Астра оступилась и ойкнула:

– Я чуть куда-то не провалилась… Ничего не видно!

– Осторожнее…

Она дрожала от холода и нетерпения. Неужели Матвей не ошибся? Вот будет номер! Она остановилась и прислушалась. Шум ветра, поскрипывание, треск сучьев, шорох листьев…

– Как ты думаешь, он здесь?

– Кто?

– Говорят, граф до сих пор бродит по своему поместью… Его прямую фигуру в парике и камзоле не раз видели отдыхающие…

Матвей хмыкнул, но возражать не стал. Может, это и правда – бродит неприкаянный дух великого и непонятого Брюса то по аллеям дичающего парка, то по Сухаревке. Ведь его прах потревожили, нарушили покой бренных останков. Как знать, к чему это могло привести?

– Мне показалось или впереди что-то блеснуло? – прошептал он.

Астра выключила фонарь и до боли в глазах всматривалась в непроницаемую темноту. Где-то между стволами брезжит огонек свечи? Не может быть…

– У меня глюки.

– У меня тоже, – откликнулся Матвей. – Готов поклясться, нам указывают путь!

Не сговариваясь, они двинулись на это едва различимое мерцание. Оно исчезло так же внезапно, как и появилось.

– Копай здесь! – скомандовала Астра. – А я буду светить.

Пятно фонаря выхватило из тьмы кусты орешника, высокую пожухлую траву.

– Я чувствую себя идиотом, – вздохнул Матвей и с размаху вонзил лопату в землю. Раздался характерный скрежет: лезвие наткнулось на камни. – Черт возьми! Что-то есть…

Он работал быстро и сосредоточенно. Лопата с хрустом вгрызалась в почву, обильно удобренную перегноем, и через несколько минут обнажились остатки каменной кладки…

– Брюс под основанием каждой скульптуры оставлял небольшие каменные мешки, – прошептал он, не оборачиваясь. – Закладывал туда фетиши!

– Зачем?

– Наверное, хотел поприкалываться над своими наследниками…

– Не думаю, – серьезно возразила Астра. – Такие люди ничего без смысла не делают.

– Когда купчиха Колесова приказала валить статуи, на эти тайники, скорее всего, никто не обратил внимания…

– Может, кто-нибудь да обратил… Не зря же потомок Колесовых искал план парка с указанием точного расположения скульптур…

– Ты веришь, что он настоящий потомок?

– Почему бы нет? Тише…

Матвей перестал копать и затаил дыхание. В звучание ночного парка вторгся посторонний шум, похожий на человеческие шаги, который, впрочем, тут же замер.

– Давай свети! – громче произнес он. – Кажется, я нашел!

Происходящее выглядело шуткой, которая вдруг обрела черты реальности, материализовалась.

Они наклонились над раскопом. Среди каменных обломков виднелась металлическая фляжка, помятая и покрытая коррозией. Матвей, не веря своим глазам, подковырнул ее, достал и попытался очистить. На боку проступил попорченный сыростью и временем вензель…

– Серебро?

– Вряд ли… – разочарованно пробормотал он. – Какой-то недорогой сплав… видишь, как его разъело?

Астра ощутила ползущий по спине ледяной озноб.

– Все! Хватит. Возвращаемся в гостиницу…

Дальнейшие события развивались стремительно, но вполне предсказуемо. Обратный путь «Пассат» проделал быстро. Астра чуть шею себе не свернула, оглядываясь назад. Вдали маячил свет фар неизвестного автомобиля.

– Это «Рено»?

– Надеюсь, да…

Портье в полутемном холле, зевая, удивленно уставился на их грязную изодранную одежду, однако не проронил ни слова. Уезжая, они заплатили ему за молчание, и он четко придерживался правил игры. Да и какое ему дело до ночных вылазок жильцов, которые не скупятся на чаевые?

Астра и Матвей заперлись в номере и, не тратя времени на переодевание, занялись своей находкой, – оттерли, отмыли, попытались открыть. Тщетно. Крышка за долгие годы намертво приросла к горлышку.

– Ну вот, – огорчилась она. – Как же узнать, что внутри?

– Там, похоже, было вино, которое испарилось. Раз постамент принадлежал Бахусу, логично предположить наличие в посудине хмельного напитка. Если в нее вообще что-нибудь наливали.

Он потряс фляжкой у самого уха. Ничего.

– Вино-о? – удивленно протянула Астра.

– А ты чего ожидала?

Она пожала плечами. Положа руку на сердце, она понятия не имела, чего ожидать от такого фрукта, как Яков Брюс.

– Ты уверен, что фляжка принадлежала первому хозяину усадьбы? Вензель явно чужой…

– Наоборот. Самый, что ни на есть, родной. Буквы-то английские!

– «B» означает Бахус; «D» означает Дионис, – глубокомысленно изрекла она. – У греков и римлян так именовался бог растительности, веселья и вина. А третья буква сюда не подходит.

Английская «J» сбила с толку ее, но не Матвея. Во всем, что касалось Брюса, он проявлял чудеса проницательности.

– По-моему, все гораздо проще, – заявил он. – Вензель составлен по первым буквам имени владельца на его родном языке. «B» – Брюс; «J» – Джэкоб; «D» – Дэниэл. Jacob Daniel, так назвали его родители.

– Откуда ты знаешь?

Она могла бы не спрашивать. Матвей оказался прав на все сто, в этом не было сомнений. Вензель действительно принадлежал Брюсу.

– Фляжка-то пустая… – пробормотала она. – Только потомку Колесовых сие неведомо!

– Думаешь, водитель «Рено»…

– Уверена! Как и в том, что спать нам сегодня не придется…

– Но хоть душ принять мы успеем?

– Я бы не рисковала.

Она задернула шторы и через несколько минут погасила свет…

* * *

Москва

Лариса Калмыкова лежала на своей роскошной двуспальной кровати и тоже без сна.

Разговор с мужем в больнице разбередил ей душу. Она ожидала от Калмыкова чего угодно, кроме… исповеди! С чего вдруг он разоткровенничался? Испугался? Вообще-то, Калмыков отнюдь не робкого десятка… Или это болезнь так на него подействовала? Говорят, после клинической смерти люди меняются – у одних проявляются суперспособности, другие начинают говорить на непонятных языках, третьи – танцевать, сочинять музыку, писать картины…

Правда у Калмыкова до клинической смерти не дошло, но сознание он потерял. А человек без сознания, все равно что компьютер без электричества. Темный экран – и ничего больше.