Читать книгу "Черный кандидат - Пол Бейти"

Спенсер повернул голову и за газоном увидел мальчика, которому досталась игрушка еще в его первое посещение Уинстона.

– Да, дал.

– Мистер, а у вас есть еще?

Это была невинная просьба, и впервые за все время голос мальчика звучал соответственно годам. Спенсер с сожалением покачал головой и протянул руку, чтобы погладить ребенка по голове. Он даже начал бормотать какое-то благословение, но паренек шлепнул его по руке и крикнул:

– Ну и пошел в пизду тогда!

21. Уинстона Фошея в короли!

Уинстон, одетый в клетчатые брюки, рубашку и галстук, ерзал на стуле на сцене зрительного зала общественного центра, борясь со скукой демократии. Он осушил свой кувшин с водой еще до того, как заместитель директора Нью-йоркского отделения Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения закончил приветственную речь перед немногочисленной аудиторией. Теперь ведущий, главный редактор газеты «Диарио», объяснял правила ведения дебатов. У каждого кандидата будет три минуты для вступительного слова, после чего ведущий начнет зачитывать вопросы из аудитории.

– Я должна представлять Восьмой округ, поскольку я мать… – У микрофона была Марго Теллос.

Борзый рассматривал других кандидатов, сидевших на сцене. Слева от него, через одно место, оказался Вильфредо Сьенфуэгос, разодетый, словно на бальные танцы. Он тихонько репетировал свою речь:

– Buenas noches всему району. Mi barrio, su barrio, nuestro barrio…

За Сьенфуэгосом сидела Колетт Кокс. Она положила голову на колени, изображая медитативную позу, но на самом деле незаметно стирала защитную фольгу с билета моментальной лотереи, надеясь увидеть третий символ доллара. Не обнаружив его, она разорвала билет пополам и поправила значок своей избирательной кампании. Справа от Уинстона пустовал стул Теллос. Чуть дальше Уинстон обнаружил аккуратно, солидно одетого мужчину средних лет, которого видел впервые. Тот что-то писал в желтом блокноте. Кто этот чувак? Уинстон нагнулся вперед, пытаясь прочитать табличку с именем, но в этот момент Марго Теллос под вежливые аплодисменты вернулась на место, вынудив Уинстона выпрямиться и присоединиться к хлопающим.

Марго поправила свой стул, снисходительно глядя на Уинстона, словно она была Кеннеди, смотрящим свысока на Никсона в 1960-м.

– А сейчас наш самый заслуженный кандидат… – Неизвестный мужчина поднялся с места. – Джерман Джордан – знаменитый философ, политик и критик. Он автор нескольких научных работ, самая свежая из которых называется «Занижая планку: почему я решил быть городским депутатом, а не президентом». Леди и джентльмены, он возобновил свою кампанию, вернувшись из космического полета на «челноке». Встречайте: профессор, теолог, астронавт, человек эпохи Возрождения и текущий представитель Восьмого округа в городском совете Джерман Джордан!

– Астронавт? – поразился Уинстон.

Осознав, что его услышали окружающие, он смущенно уставился в потолок. Там еще зияли дыры, оставшиеся с отцовского поэтического вечера. Какого хрена я тут потерял?

Джордан обратился к собравшимся. Он говорил четким, ясным голосом старомодного оратора. Его гитлеровский взгляд и интонации провинциального баптиста гипнотизировали публику.

– Нашему обществу пора научиться мыслить себя вне расы…

Уинстон рассматривал аудиторию. Инес сидела в первом ряду. Ее трясло от ненависти, с каждым словом Джордана ее лицо все больше багровело. Она-то прекрасно знала: представлявший район в городском совете Джордан не имел с ним других связей, кроме живших тут дальних родственников, с которыми встречался по большим праздникам, и абонентского почтового ящика, ключ от которого давно потерян. Через пару рядов от нее безучастно сидел Спенсер. Он видел выступления Джермана Джордана и раньше и некогда считал себя его преданным последователем. Два года назад они даже вместе оказались в президиуме конференции в Миннеаполисе, посвященной вопросам идентичности, были сопредседателями на семинаре по множественной самоидентификации, где свели воедино такие противоречивые понятия, как черные иудеи, гермафродиты, белые ниггеры и ходячие мертвецы. Именно после той конференции Спенсер начал разочаровываться в Джордане. И дело было не в упорных слухах о белой любовнице, припрятанной в бревенчатой избушке в Новой Англии, и не в пристрастии к кокаину. Он просто заметил: о чем бы ни заходил разговор, если в нем присутствовал афроамериканский подтекст (а присутствует он почти всегда), Джордан выступал с одной и той же речью. Все аспекты американской черной культуры берут начало в церкви. Квинтэссенцией всего черного был Луи Армстронг. Проблемы, с которыми сталкивается американская беднота, могут быть решены, если все станут одеваться со вкусом, например носить кардиганы. В представлении Спенсера, предписанный Джорданом цветной Америке кодекс поведения был обыкновенным фашизмом, переодетым в твидовый пиджак. Я знаю Стивена Джей Гулда, думал Спенсер, и ты не Стивен Джей Гулд. Но большая часть публики энергично аплодировала каждому пункту выступления Джордана, иногда добавляя одобрительное «аминь!».

– А мои-то где? – спросил Уинстон себя, окидывая взглядом задние ряды, где сидели его друзья и члены семьи.

Они не слушали Джермана Джордана; они неотрывно смотрели на Уинстона и светились гордостью, даже когда пытались рассмешить его, корча рожи и показывая неприличные жесты. Уинстон смущенно помахал им, как ребенок, участвующий в рождественском представлении.

– Последние четыре года я выражал интересы этого района на максимуме своих возможностей, но сейчас мне стыдно признаться, что по сей день я опасаюсь оставлять здесь свой «мерседес-бенц». Мы должны что-то сделать с…

Инес поймала взгляд Уинстона и изобразила рукой лающую собачку. Он понимающе закатил глаза. Когда они вернулись на место, Уинстон заметил отца. Сложив руки на груди, тот стоял под знаком «Пожарный выход». У Уинстона задергалось левое веко: он вспомнил, сколько раз отец унижал его на этой самой сцене.

– Я побывал в космосе, видел звезды и знаю, что мы можем до них дотянуться, если только…

Кто отправил этого дурака в космос? Почему его? Почему ему досталось то единственное, чего я на самом деле хочу? Что нужно сделать, чтобы полететь к звездам? Не в силах сдержать зависть, Уинстон закрыл уши руками. Губы Джермана Джордана продолжали двигаться, но звуков не стало. Своими деревянными ораторскими жестами оратор напоминал механическую игрушку девятнадцатого века. Борзый прикрыл глаза. Он тихонько напевал про себя какую-то мелодию, представляя, что пастельные вспышки на фоне черноты век были сверхновыми и туманностями, манившими его на танцпол, как мигающие огни хаус-вечеринки.

Марго Теллос толкнула Уинстона. Очнувшись от диско-фантазий, он отнял руки от ушей, в которые ворвался смех публики. Ведущий пригласил его к трибуне.

– Следующим выступает представитель молодой поросли, который идет по стопам своего отца, бывшего активиста «Черных пантер» Клиффорда Фошея, который сегодня находится в зале. Поприветствуем Уинстона Фошея.