Читать книгу "Жрица Итфат - Вадим Зеланд"

– Да, истинно так и оно! – загалдели ученые коллеги. – Так оно и верно, и даже правильно!

На том порешили и начали готовиться к ответственному «эксперименту науки». Впрочем, подготовка заняла немного времени, потому как, чего там раздумывать, – действовать надо, причем решительно и с налета, сплеча, пока природа не перехватила инициативу и не взяла верх над наукой, что было бы совершенно недопустимо.

Научное действо, как и положено, разворачивалось в научной лаборатории. Это был просторный зал со всевозможной сопутствующей аппаратурой повсюду и неким внушительным агрегатом в центре, представлявшим собой замысловатое сплетение труб, кабелей и прочих неимоверных конструкций.

За пультом агрегата в кресле сидел оператор, облаченный в блестящий комбинезон, в шлеме с торчащей антеннкой и в окружении многочисленных кнопок и лампочек. Действом руководил председательствующий, находившийся на возвышении в закрытом стеклянном бункере. Там же толпились и остальные члены ученой коллегии, наблюдая за происходящим с ученым, как оно полагается, выражением лица.

– Готовсь! – прокричал председатель в микрофон. – Начинаем эксперимент науки!

– Электрический телеграф готов! – ответил оператор.

– Внимание! Телеграф… Передача… Поманда!

– Запускаю режим поманды!

– Держать режим! Давай полную запруду!

– Есть! Даю полную запруду!

– Телеграфируй! Солнце, Солнце! Я Земля! Невмогочину нам! Лимитируем зной! Лимитируем зной!

– Телеграфирую поманду!

– Направление: центральная ось солнца!

– Направляю направление на ось! Поманда пошла!

В следующий момент раздался оглушительный треск, все кругом задрожало, а затем внезапно стихло и замерло. Ученая коллегия тоже замерла в испуге и замешательстве с неподобающе раскрытыми ртами.

– Показать показания монитора! – скомандовал председатель.

На большом экране тут же высветилось небо, или точнее то, во что оно превратилось. Над землей теперь нависала тяжелая темная поверхность, закрывшая солнце.

Никто не решался проронить ни слова, не зная, как относиться к происшедшему. Но наконец, один ученый муж все-таки решился.

– Вот, не только убавили солнце, а и вообще… И вот оно так.

– Да, и так оно верно! – подхватили остальные.

– И правильно!

– Наука подтверждена!

– Но главное, человечество спасено! – подвел итог председатель. – Поздравляю всех с подавляющей победой науки над природой!

– Эксперимент-наука-рекорд! – заскандировали все хором. – Эксперимент-наука-рекорд!

* * *

– Такие у нас дела, мои хорошие, – сказала Карамилла, закончив рассказ.

– Карамилла, а вам откуда известны такие подробности? – спросила королева.

– Потому что я сама оттуда, из Академии. Я была единственной, кто выступил против всего этого безобразия, и меня изгнали.

– Ах вот как!

– И что же, они так и продолжают третировать атмосферу своим «телеграфом»?

– Да, преспокойно.

– А как же общественность, власть, здравомыслие?

– Властям выгодно списать все, что они наколобродили, на влияние каких-то внешних факторов, хоть даже солнца, к примеру. Общественность теми же властями введена в заблуждение. А здравомыслие свойственно лишь отдельным проснувшимся индивидам.

– Так вы считаете, здешнее общество спит? – продолжали ее расспрашивать друзья.

– Беспробудно и беспросветно, мои хорошие, – отвечала Карамилла.

– У нас тоже создалось впечатление, будто мы оказались в сновидении.

– Да? И у вас тоже?! – оживилась Карамилла. – Знаете, дело даже не в том, что человечество, фигурально выражаясь, спит. Оно всегда спало и никогда не проснется. Вопрос в другом: существует ли разница между сном и явью.

– Карамилла! Что вы такое говорите?! – всполошилась Подлодка. – Я даже не понимаю, о чем вы говорите! А когда я что-то не понимаю, я вся чешуся!

– Тише ты, сиди спокойно, – одернула ее Корова. – Впервые, что ли, не понимаешь?

– Да, любезная Карамилла, с нами тут в последнее время столько всего приключилось, что мы перестали что-либо понимать, – сказал Адя.

– В самом деле, а что вы имеете в виду, говоря о разнице между сном и явью? – спросил Зверюга.

– А то, что принципиальной разницы практически нет. Будучи в Академии, я долгое время занималась данной проблемой, но вразумительного ответа так и не нашла. Это в высшей степени странная проблема, но никто почему-то не придает ей значения.

– Я придаю значение! – воскликнула Подлодка. – Но не понимаю… А когда об этом задумываюсь, у меня начинает болеть голова! В который раз спрашиваю: мы сейчас спим, или нет? Ведь не спим же?

– Не спим, – успокоил ее Адя.

– Но почему тогда такие невероятные вещи творятся?! Будто во сне!

– У меня, как и у вас, похожее ощущение, словно я проснулась в сновидении, в окружении странных персонажей, и с реальностью происходит нечто странное, – призналась Карамилла.

– Ага! Вы тоже называете их персонажами! – обрадовалась Кошиса. – А что в их поведении вам представляется странным?

– Это трудно объяснить, – задумалась Карамилла. – Мне часто кажется, что люди действуют как заведенные, не отдавая себе отчета. И еще мне кажется, они смутно подозревают, будто являются чьими-то персонажами, но не хотят в этом признаться.

– Браво! – воскликнула Кошиса. – В самую точку попали! А когда им задаешь прямой вопрос, они всячески увиливают от прямого ответа.

– О каком вопросе вы говорите?

– Кошиса! – королева сделала предупредительный жест, и Кошиса тут же прикрыла лапками рот.

– Нет, правда, скажите, что за вопрос?

– Мне почему-то кажется, Карамилле можно его задать, – сказал Зверюга. Королева посмотрела на Карамиллу и кивнула головой Кошисе.

– Вы себя знаете? – спросила Кошиса.

– Ну конечно, я это я, – спокойно ответила Карамилла.

– Ура-ура-ура! – заголосила Подлодка.

Все друзья разразились восторженными возгласами.

– А что вас так обрадовало? – спросила Карамилла.

– Мы впервые за последнее время встретили осознанную, вменяемую, то есть, личность. Вас, то есть, – ответил за всех Адя.

– Вот как? И у меня такое чувство, что я, наконец, встретила вменяемых… ой, чуть не сказала, персонажей. Хотя, я и сама не вполне уверена, что не являюсь персонажем. А вы?

Все переглянулись, но промолчали.

– После всего, что с нами случилось, мы тоже ни в чем не уверены, – нарушила молчание Корова.