Читать книгу "Грешница - Петра Хаммесфар"

Таким и показалось дело Георга Франкенберга судье, проверяющему законность содержания под стражей. Молодая женщина, которая на глазах у многочисленных свидетелей убила своего бывшего любовника, поначалу отрицала, что была знакома с этим человеком, но после увещеваний допрашивавшего ее полицейского изменила свои показания, объяснила мотивацию и даже попыталась совершить самоубийство.

Прокуратура собрала почти все необходимые следственные документы. Не хватало только заключения психиатра. А это могло затянуться. У профессора Бурте было очень много работы. Подписанного признания тоже еще не было, поскольку женщина отказалась от предыдущих показаний и с тех пор упрямо утверждала, что не знала жертву. Не вызывало сомнений, на что она при этом рассчитывала. И Эберхард Браунинг был именно тем человеком, который способен был убедить ее в том, что арест предпочтительнее пребывания в психиатрической клинике.

То, что в настоящее время Кора Бендер находилась именно там, Эберхард Браунинг объяснял ее попыткой суицида. Бумажные платки! Придет же такое в голову. Он считал это утонченным ходом, полагаясь на личное впечатление судьи, проверявшего законность содержания под стражей, а тот описал обвиняемую как особу весьма хладнокровную. Однако адвокат понимал, что судья не хотел рисковать.

Эберхард Браунинг попросил дать ему возможность ознакомиться с делом и спустя пять дней после смерти Георга Франкенберга получил копии всех существующих документов. Это было в четверг. Рано вечером он начал изучать дело, начав со свидетельских показаний, сделанных вскоре после совершения преступления и дополненных деталями, не имевшими непосредственного отношения к случившемуся.

Поведение жертвы показалось Эберхарду таким же однозначным, как и отцу семейства, который описал его для протокола. В личное дело, содержавшее информацию о Коре Бендер, позднее была внесена информация: сестра, Магдалина Рош, умершая пять лет назад от сердечно-почечной недостаточности. Этой приписке Эберхард значения не придал.

Копии магнитофонных записей внушили ему нехорошее, но непродолжительное чувство. Либо Кора Бендер некоторое время находилась в состоянии, для которого самым мягким названием можно было бы считать «смятение», либо же устроила для допрашивавших ее полицейских первоклассное шоу. Отдав предпочтение второму варианту, Эберхард подумал, что неплохо было бы узнать мнение мамы. К сожалению, когда он наконец отложил дело в сторону, Хелена уже легла спать. Было далеко за полночь. На следующее утро за завтраком времени для обстоятельной беседы почти не было. Эберхард лишь мимоходом упомянул, что получил новое, очень интересное дело: еще одна женщина, вообразившая, будто психиатрическая клиника – это санаторий.

Приехав в контору, он сразу же договорился о том, во сколько встретится со своей подзащитной. Адвокат твердо намерен был дать ей понять, что если она полностью признает свою вину, то может надеяться на смягчение приговора. И в пятницу днем ровно в пятнадцать часов перед ним открылась дверь и он впервые увидел Кору Бендер.

Она стояла у окна, одетая в простую юбку и блузку незамысловатого покроя – и то и другое было мятым и в пятнах. Чулок на ней не было. Босые ноги были обуты в туфли на невысоких каблуках. Волосы, казалось, не мыли уже несколько дней. А когда она медленно обернулась к нему, ее лицо…

Эберхард Браунинг невольно задержал дыхание и впервые усомнился в собственной правоте. Какая глупость! Ее глаза напоминали стеклянные пуговицы на голове у старого плюшевого медвежонка, который был у него в детстве. Они были довольно большими, те пуговицы, и когда Эберхард подносил их к свету, то отражался в них. Не только он, но и его комната – в общем, окружающая обстановка. Старый медвежонок никогда не делился с ним даже каплей своего внутреннего соломенного мира.

Адвокат съежился от ужаса и опустил плечи. Ему показалось, что портфель в его руке стал в два раза тяжелее. Медленно выпустив воздух из легких, Эберхард сглотнул и произнес подчеркнуто спокойным и очень твердым голосом:

– Здравствуйте, госпожа Бендер. Я – ваш адвокат, Эберхард Браунинг.

Степень доктора он опустил – это показалось ему излишним при виде этих стеклянных глаз и желто-зеленого лица.

Оглядев его с головы до ног, Кора Бендер не проявила ни малейшей заинтересованности.

– Мой адвокат, – пробормотала она. Ее голос также ничего не выражал.

– Суд уполномочил меня отстаивать ваши интересы или, выражаясь более простым языком, защищать вас. Вы знаете, в чем вас обвиняют?

Глядя на нее, Эберхард готов был поклясться, что ей это неизвестно. Она не ответила на его вопрос.

– Здесь довольно жарко, – заявила Кора Бендер, снова повернувшись к зарешеченному окну. – Хотя на улице, кажется, пасмурно. В такую погоду не поплаваешь. Надо мне было оставаться в озере. Тогда сейчас я могла бы спокойно и мирно жить с тем мужчиной под водой.

Она вздрогнула и вздохнула.

– Мы обсуждали это сегодня утром – господин профессор и я. То, что я бы хотела жить с тем мужчиной в озере. И что по пятницам я говорила бы ему: ты ошибаешься, мой милый, сегодня уже понедельник. Но ведь сегодня пятница, правда? Я спрашивала об этом утром у профессора. И он сказал, что это действительно так.

Несколько секунд Кора Бендер молчала, а затем снова повернула голову в сторону Эберхарда и смерила его оценивающим взглядом через плечо.

– Или он мне солгал? Если хотите оказать мне любезность, скажите, что он солгал. Просто ужас с этими эскулапами. Думаешь, что они говорят правду, а на самом деле они ошибаются. И наоборот. Один из них сказал мне как-то, что я – шлюха-наркоманка, да еще такая, которая спала только с извращенцами.

Приподняв плечи, она тут же снова их опустила.

– К сожалению, он не ошибся. Просто извращенцы платят больше. А мне нужно было собрать кучу денег к определенному сроку. Все ведь зависело только от меня. И она потребовала, чтобы я это сделала. Она хотела, чтобы я своим телом заплатила за ее сердце.

Мимолетная улыбка на долю секунды оживила ее лицо, но тут же исчезла.

– Я бы все для нее сделала, – заявила Кора. – Если бы это было возможно, вырвала бы сердце из своей груди и отдала бы ей. Магдалина это знала. Она много чего знала о пропащих людях. Знала она и то, что я пала так низко, что это не имело бы уже никакого значения.

Эберхард Браунинг смотрел на нее, пытаясь понять, что именно она говорит. Сердце, сестра…

Кора задумчиво кивнула.

– Но этого я для нее сделать не могла. Мне ведь было всего шестнадцать. Я ни разу еще не спала с мужчиной. Всю ночь я плакала и умоляла, чтобы Магдалина придумала что-нибудь другое. И знаете, что она сказала? «Тебе ведь не обязательно трахаться с мужиками, овца. Обычные половые отношения приносят мало денег. Заработать по-настоящему можно только на садо-мазо, и при этом тебе не обязательно подставлять свою киску какому-то куску дерьма. Достаточно просто завести стариков как следует. Дай им плетку. Ущипни за задницу, вонзи иглу в детородный орган, им это нравится». Но я не могла мучить стариков. От одной мысли об этом…