Читать книгу "Путин. Прораб на галерах - Андрей Колесников"

— Это секрет!

— То есть это секретная позиция, — поправил товарища по партии председатель одного из комитетов Госдумы Андрей Исаев (категорически накануне поддержал Юрия Шувалова).

— Да просто пост, — неожиданно высказался господин Володин.

— То есть?

— Ну, просто Неверову очень хочется ответить, а сейчас пост в разгаре. А искушение — грех!

Вячеслав Володин прекрасно чувствовал себя среди бывших товарищей. Рискну предположить, что на мгновение он даже испытал чувство утраченной было любви к ним.

* * *

…Тут ему принесли, конечно, стакан с водой — Владимир Жириновский не первый раз с думской трибуны выступает, понятно, что без стакана не обойтись.

— А бутерброд будет? — громко спросил он. — Зюганову надо с красной икрой, мне — с черной… экономите на выступлении оппозиции?… Надо было перерыв сделать! Сейчас обеденный перерыв! У депутатов проблемы с пищеварением! По одному выходят из зала, потом возвращаются!

На этот раз жертвой лидера ЛДПР стал губернатор Московской области Борис Громов (не очень хороший знак для последнего):

— Сидит тихо, никто ничего не знает про него!..

С выступлением Владимира Жириновского стало понятно, что содержательная часть работы Госдумы в этот день стремительно заканчивается. Впрочем, под конец лидер ЛДПР неожиданно стал конструктивным: предложил отпраздновать 1 Мая, День солидарности трудящихся, не по «разным углам, как обычно», охаивая работу правительства или президента, а «всем вместе, на трибуне Мавзолея».

Конечно, с трибуны Мавзолея охаивать работу правительства или президента гораздо приятнее.

* * *

— Я веду борьбу, — предупредил Михаил Шмаков, — на международном уровне с настаиванием на равенстве полов!

И борьба эта носит изнуряющий характер.

* * *

Едва ли не веселее всех на after party был обладатель всех титулов в боксе, олимпийский чемпион Владимир Кличко. Я поинтересовался, о чем он столько времени беседовал с Владимиром Путиным.

— Понимаете, — ответила еще одна живая легенда, — у меня так же, как у Владимира Владимировича, папу звали Владимиром. Так что я ведь тоже Владимирович!

Господин Кличко был так рад сказанному, словно открыл для себя это обстоятельство сию секунду (или, может, российский премьер рассказал ему, что это значит, если папу зовут Владимиром).

Боксер добавил, что это был прекрасный вечер, один из лучших в его жизни: он познакомился сразу и с новым видом спорта, и главное — с Владимиром Путиным.

После этого у меня пропало желание спрашивать его, что он думает по поводу дневного ареста в Киеве Юлии Тимошенко.

Зачем портить человеку праздник?

* * *

— А что, — подумав, сказал Игорь Сечин, — я считаю, что мы ничем не отличаемся от народа и должны терпеть вместе со всеми.

* * *

Гостиный Двор был разделен на две почти равные части: пресс-центр и все остальное, то есть выгороженные помещения, в которых работали шесть секций форума, где члены партии вступили в несокрушимый блок с беспартийными, все они слились в единую человеческую массу, и от этого временами казалось, что в Гостином Дворе и в самом деле собрался народ: очень уж их было много.

К работе модератора секции «Гражданское общество», телеведущего Андрея Макарова, с самого начала ревниво относился другой, глава общественной организации автомобилистов «Свобода выбора» Вячеслав Лысаков (они также олицетворяли собой слияние «Единой России» и ОНФ — вплоть до взаимного поглощения). Он так хотел не потеряться в этом тандеме, что в какой-то момент господин Макаров сказал ему:

— Если дальше так пойдет, то мы с вами скоро будем вести свадьбы и корпоративы.

— Зависит от гонорара, — с достоинством ответил господин Лысаков.

— Это вы у ГИБДД научились таким словам, — успел ответить Андрей Макаров до того, как дал Вячеславу Лысакову слово для полноценного выступления, за которое ему, кажется, придется заплатить.

* * *

— Я горжусь тем, что был знаком с Ростроповичем, — рассказывал на открытии памятника маэстро Владимир Путин. — Не могу сказать, что был дружен, но были в очень добрых отношениях… Его друзья знают, что, когда он хотел перейти на «ты»… когда он хотел подружиться… он кое-что говорил на ухо. И я был одним из тех, кто это услышал…

Что же он говорил тем, с кем хотел перейти на «ты»? Что такое он выдумал, о чем до сих пор прежде всего помнит Владимир Путин?

Когда премьер и мэр Москвы уехали, я спросил у Татьяны Юмашевой, которая вместе с мамой очень дружила с Мстиславом Ростроповичем, что же такое он мог говорить людям, когда хотел перейти на «ты».

— А вы не знаете? — удивилась она. — Это многие знают! И я через это прошла. Он подходит, приобнимает тебя крепко и говорит: «Ну скажи мне: „Иди ты в…“».

Татьяна Юмашева даже слова этого произнести не смогла, его договорил за нее еще человек, оказавшийся рядом:

— Иди ты в ж…, говорил Ростропович!

— Он считал, — продолжила Татьяна Юмашева, — что после этого человеку будет гораздо легче перейти с ним на «ты». Он терпеть не мог, когда его называли Мстислав Леопольдович!

— И вы… сказали? — переспросил я.

— Не смогла, — вздохнула она. — Я спросила, нельзя ли без этого перейти на «ты». А он считал, что так будет проще. Но я еще два раза не смогла.

— А потом?

— Потом перешла. Но просто перешла, и все… без этого!.. — засмеялась она.

Кажется, больше никому Мстислав Ростропович не даровал милость обойтись без этой фразы.

* * *

Владимир Путин провел очередное заседание правительства. Перед началом заседания министры обсуждали, как правильно это заседание назвать. Один из них сказал, что заседание — последнее.

— Так нельзя, — поправил его другой министр. — Надо говорить — крайнее.

— Это как сказать… — задумчиво не согласился первый министр. — Для кого-то крайнее. А для кого-то — последнее.

* * *

Первый вице-премьер Игорь Шувалов на вопрос, что он успел сделать в новой должности, безмятежно ответил:

— Я уже дал первое указание!

— Какое?! — простонали сразу несколько журналистов.

— Все ускорить!

Так на наших глазах вчера закончилась эпоха перестройки (госаппарата) и началась эпоха ускорения (его же).

* * *

Владимир Путин предложил выключить диктофоны и камеры и присоединиться к присутствующим, да и выпить шампанского.

— Записывать можно? — робко спросил кто-то из журналистов.

— Запоминать надо, — подсказал господин Медведев.