Читать книгу "Роковой выбор - Виктория Холт"

Он командовал ими – четырехлетний малыш – как генерал, отдавая приказы, когда они маршировали перед ним.

Я всегда ощущала в нем что-то необычное.

У него была крупная продолговатая голова и взрослый взгляд. Анна с гордостью говорила мне, что шляпа у него мужского размера. У него было овальное личико и светлые, как у отца, волосы; цвет лица у него нежно-розовый. Он был хорошо сложен и казался крепким, хотя некоторые движения давались ему с трудом. Он всегда держался за перила, поднимаясь по лестнице, и нуждался в помощи, чтобы подняться с низкого кресла. В добавление ко всему, у него был очень серьезный вид, с которым он часто делал не по возрасту зрелые замечания.

Поэтому, когда я услышала о случившемся, я почти не удивилась.

По словам леди Дарби, об этом уже говорил весь двор.

– Это очень странно, ваше величество. Но… откуда он мог узнать?

Я ожидала, пока мне объяснят, в чем дело. Леди Скарборо, дежурная статс-дама, сказала:

– Ваше величество знает, как маленький Уильям всегда любил миссис Пэк.

– Да, конечно.

– Все были поражены, как спокойно он воспринял ее уход. Принцесса думала, что он откажется отпустить ее, и в таком случае она бы, конечно, вынуждена была оставить кормилицу.

– Но он посылал каждый день справляться о ее здоровье, – вставила леди Дарби.

– Да, я слышала об этом.

– В этом-то вся и странность, ваше величество. Два дня назад, когда его посыльный собирался, как обычно, отправиться в Дептфорд, герцог сказал, что больше туда ездить не надо. Миссис Воннер – ваше величество, наверно, помните ее, она была в его штате – спросила его: почему? Он взглянул как-то мимо нее, словно глядя в пустоту, и сказал:

– Нет необходимости. Она умрет, прежде чем посыльный доберется.

– Что за странные слова для ребенка!

– Но еще более странно, ваше величество, что он был прав. Миссис Пэк умерла.

– Вероятно, он слышал об этом.

– Нет, ваше величество. Она умерла как раз в тот момент, когда он произнес эти слова.

– Откуда он мог узнать?

Последовало молчание.

Я задумалась о маленьком мальчике и миссис Пэк. Между ними была особая связь. Я была убеждена, что без нее он бы не выжил.

Он был и на самом деле очень странный мальчик.

* * *

Я была нездорова уже несколько месяцев. Я думаю, все это было из-за напряжения, вызванного постоянной войной, отъездами и приездами Уильяма, то возлагаемой на меня, то снимаемой тяжкой ответственностью. Все это сказалось на мне. Иногда я чувствовала себя старой и усталой. Мне было только тридцать лет, и все последние годы я прожила под тяжестью раскаяния за содеянное мною с отцом.

Я была в состоянии постоянного беспокойства. Каждый раз с прибытием курьера я содрогалась при мысли о дурных известиях, которые он привез. Если бы только не было еще и этого охлаждения между мной и сестрой! Огромным утешением был для меня маленький Уильям. Он единственный мог поднять мне настроение. Он часто навещал меня и всегда вызывал у меня улыбку своими проделками.

Оглядываясь на прошедшие месяцы, я вспоминала о мучениях, пережитых мной из-за заговора Грандваля.

Грандваль был французский офицер, которого наняли убить Уильяма. К счастью, его замысел был вовремя разоблачен, и он был арестован.

На суде обнаружилось, что перед отъездом его из Парижа он встречался с отцом и мачехой и отец сказал ему, что если план его осуществится, то он лично позаботится о том, чтобы Грандваль никогда ни в чем не нуждался.

Поэтому, радуясь спасению Уильяма, я скорбела, что мой отец благословил это чудовищное намерение. Жизнь становилась мне в тягость.

Я страдала от лихорадки, от простуды, ухудшения зрения и отеков на лице. Я так хотела, чтобы война в Европе, наконец, закончилась; я хотела, чтобы Уильям вернулся. Иногда я давала волю фантазии, воображая, что все наши неприятности миновали. Уильям возвращается героем, народ приветствует его на улицах, отец возвращается домой и признает, что, будучи католиком, он не может царствовать и что Уильям законно занял его место; Уильям любит меня, Элизабет Вилльерс вышла замуж и уехала и все мы счастливы. Какой полет воображения! Какие мечты! Но мечты бывают полезны, когда действительность становится невыносимой.

Несчастьям не было конца.

Одно из них случилось в июне. Предполагалось нанести внезапный удар по Бресту, но этот план не удался, так как французы были предупреждены о нападении и укрепили свою оборону, так что, когда англичане высадились, их враги уже были наготове. Генерал Толльмах был смертельно ранен, и наши потери составили четыреста человек.

Это была катастрофа. Но самое ужасное заключалось в том, что французов предупредили, и были основания предполагать, кто это сделал. Сестра Сары Черчилль, леди Триконнел, была во Франции с моим отцом и мачехой, и оказалось, что Сара писала ей о подготовке нападения на Брест.

Это было предательством, и у меня не было сомнений, что стало причиной поражения.

Когда Уильям допросил Мальборо, тот поклялся, что не принимал участия в этом. А его жена? Это не более как обычные женские сплетни. Быть может, она случайно упомянула в письме к сестре о каких-то приготовлениях. Так иногда случается.

Мне было известно, что Уильям хотел отправить Мальборо в Тауэр и судить его. Но у Мальборо было много друзей, а серьезных улик против него не было.

Какая печальная ситуация! Столько смертей, столько несчастий, предательство со всех сторон, и, что хуже всего, раздираемая противоречиями семья. Я устала. Здоровье мое все ухудшалось.

Когда я вспоминаю свою прекрасную юность, я вижу, что уже тогда меня окружали люди, сделавшие мою жизнь пыткой. Странно, что они существовали уже тогда, были частью моего детства: Элизабет Вилльерс, причинившая мне такое горе, и Сара Черчилль, внесшая и свою лепту.

Какие они были хитрецы, эти Мальборо! Как они могли быть так откровенно вероломны и все же ни разу не понести наказания за свое вероломство? Они были очень ловкие, и граф Мальборо, несомненно, имел большую власть, так что даже Уильяму приходилось обращаться с ним осторожно.

Сара же всегда была еще и злобна по натуре, и я уверена, что это из-за нее распространились сплетни о Шрусбери и обо мне.

Чарльз Тэлбот, герцог Шрусбери, был двумя годами старше меня. Он был обворожителен – высокий, стройный – и считался одним из самых красивых мужчин при дворе. Он был действительно хорош собой, несмотря на легкую косинку в одном глазу. Она не убавляла его обаяния, скорее прибавляла и еще более выделяла его среди других.

Его юные годы были омрачены поведением родителей. Его мать, в то время графиня Шрусбери, была любовницей небезызвестного герцога Бекингэма, создавшего себе такую дурную репутацию в царствование дяди Карла. Графиня открыто жила с Бекингэмом после того, как он убил на дуэли ее мужа.