Читать книгу "Почти идеальные люди. Вся правда о жизни в «Скандинавском раю» - Майкл Бут"

В последние годы мир увидел в Швеции также пример того, как можно справляться с банковскими и экономическими кризисами. Швеция пережила коллапс в кредитно-банковской отрасли несколько десятилетий назад. После отмены госрегулирования кредитного рынка в 1985 году шведы по максимуму воспользовались бумом так называемых Санта-Клаус кредитов. После этого пузырь на рынке недвижимости, разумеется, лопнул, и для жителей страны наступил час расплаты.

К началу 1990-х Швеция была в кризисе: безработица выросла в четыре раза, а показатели бюджетного дефицита взлетели до небес. Однако реакция правительства оказалась быстрой и действенной: расходы бюджета были сокращены, а налоги снижены, при сохранении основ системы социального обеспечения. Масштабы реформ и приватизации государственного сектора не снились даже миссис Тэтчер. Стимулировался выход школ из системы государственного финансирования; пациентам разрешили лечиться за государственный счет у любых врачей, в том числе у частнопрактикующих; и т. д., и т. п. Но что самое важное – банки были взяты на короткий поводок, который больше не ослабляли. Это позволило стране успешно справиться с последствиями глобального финансового кризиса. Швеция продолжила свое поступательное движение, будто и не ощущая внешних катаклизмов.

Подобно Дании с ее «моделью шмеля» (высокие налоги, огромный госсектор, расширенная система социального обеспечения), Швеция идет своим путем наперекор советам и предупреждениям многочисленных экономистов. Я уже упоминал, что страна находится на четвертом месте мирового рейтинга конкурентоспособности Всемирного экономического форума и на десятом – в Индексе человеческого развития ООН, опережая Данию и Финляндию. На первом месте Норвегия – ее непомерное нефтяное богатство обеспечило ей звание богатейшей скандинавской страны на многие десятилетия вперед.

Однако по показателям промышленного производства Швеция оставляет прочие скандинавские страны далеко позади. Главная сила ее экономики – большие международные корпорации. Это Tetra Pak (крупнейший в мире производитель пищевой упаковки), H&M (вторая в мире по размеру выручки одежная розничная сеть), промышленные гиганты Atlas Copco, Ericsson и Volvo, а также IKEA – глобальная сеть магазинов, торгующих утварью для похорон семейной жизни. Почти половина крупнейших корпораций Северной Европы – шведские.

Здесь придется почтить минутой молчания SAAB. Эта компания долгие годы была светлым пятном на карте автомобилестроения, но пала жертвой американской корпоративной бесхозяйственности и собственных причуд. Когда было объявлено о ее кончине, миллионы дизайнеров вздохнули и потянулись к рекламным проспектам Audi.

Хуже, что безработица сохраняется на относительно высоком уровне в течение нескольких лет и в настоящий момент составляет 7,3 процента (правда, очень вероятно, что на деле эта цифра занижена). При этом безработица среди молодежи намного выше, чем в любой другой стране Северной Европы, – около 30 процентов. И тем не менее и по абсолютному значению ВВП, и по приростным показателям Швеция продолжает опережать весь регион. Кроме того, снижается и государственный внутренний долг, что резко контрастирует с общей ситуацией на континенте: сегодня он составляет 35 процентов ВВП, тогда как средняя цифра по еврозоне – 90 процентов.

Не ограничиваясь снабжением планеты топиками с блестками, хитро открывающимися пакетами для молока и Йодмюками (мое любимое название чайного сервиза из ассортимента IKEA), Швеция в последние годы стала важным экспортером в области массовой культуры. Мировое господство завоевал скандинавский детектив в стиле нуар – в первую очередь книги Хеннинга Манкеля (продано 35 миллионов экземпляров) и Стига Ларссона (продано 60 миллионов экземпляров). Кроме того, страна считается третьим крупнейшим в мире экспортером музыки (после США и Великобритании). Целая куча шведских композиторов и продюсеров производит в индустриальных масштабах поп-музыку, которая пользуется сногсшибательным успехом у подростков. Все эти искрометные, заливистые и привязчивые песенки Кэти Перри, Пинк или Бритни пишут именно шведы.

За последние годы я бывал в Швеции несколько раз, в основном в Мальме, но также и в столице и кое-где еще и завел много знакомств среди шведов. Но, как и в случае с норвежцами, мое представление о них в основном формировалось с помощью датских родственников и друзей. Вряд ли стоило надеяться на то, что мнение жителей страны, исторически считавшейся главным соперником Швеции, будет сколько-нибудь объективным. Я и не надеялся.

Помню, один из моих датских знакомых сказал: «Я как-то был в Швеции», после чего холодно добавил: «Вроде бы…»

Другому я задал вопрос о том, как он на днях съездил в Гетеборг. «В Швеции было здорово, – последовал ответ. – В семидесятых». М-да.

Южные соседи шведов считают их чопорными, скучными, помешанными на правилах и лишенными чувства юмора людьми, которые живут в условиях удушающего общественного конформизма и жуют табак. Датчане обожают рассказывать друг другу истории о шведской изнеженности, покорности или педантичности.

На самом деле, когда я впервые переехал в Данию, мне показалось, что местное описание шведов не слишком отличается от моего впечатления о датчанах. Разумеется, тогда я об этом помалкивал. С тех пор я пришел к выводу, что датчанам полезно иметь еще более формальных и помешанных на правилах северных соседей, чтобы было с кем себя сравнивать в положительном смысле. Это позволяет им считать себя весельчаками и пофигистами.

Один датский знакомый на днях рассказал мне такую историю:

«Несколько шведов – коллег по работе стали собираться по пятницам, чтобы отметить конец недели бутылочкой вина. Так продолжалось несколько недель, а потом один из них сказал: «Я тут подумал и понял, что это вино нужно декларировать как налогооблагаемый доход». После непродолжительной дискуссии было решено, что каждый теперь обязан декларировать по 5 крон дополнительного дохода».

Вот еще одна байка – от датчанина, который гостил у знакомых шведов из пригорода Стокгольма:

«Я стоял на платформе и ждал электричку в город. И вдруг ко мне подходит какой-то швед в костюме и при галстуке и говорит: «Извините, но на этом месте стою я». Платформа была заполнена от силы на треть, но этому парню нужно было стоять именно там, где он привык ждать электричку, а на этом месте оказался я. Пришлось отойти в сторону».

Единственная альтернатива уничижительному описанию шведов устами датчан исходит от международной прессы. Британские и американские газеты и журналы давно решили, что Швеция являет миру блестящие образцы прогрессивного общественного устройства, государственного капитализма, клевой мебели и бородатых хипстеров на велосипедах, пекущих хлеб на закваске. Этой линии они придерживаются несмотря ни на что.

Мне захотелось разобраться, что же на самом деле представляет собой эта слишком уж идеальная страна. Не могут же ее жители быть столь педантичными и унылыми, как описывают их датчане, и столь совершенными, как уверяет склонная к левизне пресса. Истина, как обычно, должна находиться где-то посередине.