Читать книгу "Спящие карты - Виктор Мурич"

– Я подумал…

– Подожди, ты подумал, что я могу испугаться или попытаться убить мальчика за то, что он не человек и пьет кровь? Я тебя правильно понял?

– Да, – отвечаю неохотно.

Железяка разжал руки и отпустил меня. Только сейчас замечаю, что висел в воздухе, даже не касаясь земли.

– Ну и дурак же ты Димка! Я за свою длинную жизнь видел намного более страшных монстров. Все они были в человеческом обличье. Самые страшные твари во всех мирах это – люди. Перед нашей злобой, ненавистью и подлостью все эти оборотни жалкие козявки. Единственное, что может меня испугать по настоящему – это человек. А ты говоришь оборотни!

"Приласкав" тяжелым взглядом он бережно поправил кольчугу у меня на груди.

– Эх! – грустно вздохнул я. – Это я во всем виноват. Рассказал бы тебе вовремя о мальчике, может быть все бы и обошлось.

– Не рви душу Димка. Прорвемся. Пока живы, мы еще можем влиять на ход событий. И мы повлияем. Попомни мои слова Димка, еще как повлияем.

– Мне бы твой оптимизм, – безутешно говорю, и опускаюсь на холодный пол камеры. – Хоть бы чуть-чуть. Самую малость.

Глава 24.

– Вон они! Держи! – раздался из темноты голос справа, и мы тот час же не сговариваясь, нырнули в подворотню.

Эх, говорил же я Железяке, что нельзя выходить на свет – сразу же засекут, не смотря на то, что вроде бы никого нет. Это только кажется, что нет… Каждое темное окошко, каждая тень ночного города следят за нами. Кажется, что стоит лишь повернуться к ним спиной, и тени оживут, станут страшной реальностью с гвардейким мечом или обычной кочергой в руке. Как легко в один миг превратиться из героя-спасителя в гонимого всеми врага… Стоит лишь привести в город оборотня… А ведь еще два дня назад нас чуть ли не на руках носили. Эх! Да чего сейчас вспоминать!

Охота!

Да, именно охота, в которой мы выступаем в роли жертв, а город в роли свирепого охотника. Горожане объединились с солдатами, движимые жаждой крови тех, кто привел в Рошгор оборотня. Нас спасает лишь легкая паника, царящая после атаки дракона. Часть населения занята тушением пожара охватившего квартал, окружающий тюрьму. Даже сюда, не смотря на расстояние, долетают отблески ставших уже редкими сполохов.

Нападение дракона произошло как нельзя кстати. Бывают же чудеса в жизни! Если бы эта крылатая тварь не превратила тюрьму в груду дымящихся развалин, то рассвет мы бы уже встретили отдельно от голов. Конечно, существует вероятность, что именно так и будет, ведь до рассвета еще около часа, и его нужно прожить … или пробегать.

Для меня до сих пор остается большой загадкой, как нам удалось проскользнуть сквозь огонь и удушливый дым развалин и вырваться на свободу за мгновение до того, как рухнули пылающие перекрытия тюрьмы. Обгоревшие, покрытые копотью мы мчались по пустым улицам так, как будто за нами стадо чертей гналось. Горожане и солдаты вывалили на улицы лишь после того, как дракон улетел. К тому моменту мы уже успели пересечь большую часть города. До крепостных стен оставалось каких-то пять минут… Но все хорошее рано или поздно заканчивается. Закончился и наш марафон. Засвистевшие вокруг стрелы, заставили отбросить розовые мечты по поводу легкого побега. С той минуты мы стали парой волков рыскающих по каменному лесу, переполненному озлобленными охотниками. Я и Железяка для них воплощение всех бед, и жертвы на которых можно сорвать злость за все… За оборотня, за дракона, за смерть любимого всеми Акенота.

Мы спрятались за стоящую у двухэтажного домика телегу. Минуту назад мимо протопал патруль. Солдаты громко обсуждали подробности нашей будущей казни и сетовали на то, что маленький оборотень погиб в огне или под завалами камней.

– Идет охота на волков, идет охота, – неожиданно пропел Железяка хриплым голосом.

– Нашел когда петь! – сердито буркнул я на Железяку, и прислушался к раздающимся издали голосам. – Тебе медведь когда уши оттаптывал, еще и нечаянно на голову наступил. Три раза.

– Что с пацаном делать будем? – спросил он, ничуть не обидевшись на мои слова.

– Ты сам слышал. Мальчик погиб, унеся в могилу наш уход из этого мира. Понимаешь, Железяка, мы застряли тут навсегда. Если нас не поймают озверевшие горожане, и удастся вырваться за крепостную стену, то, что нас там будет ждать?

– Черви и гоблины, – блеснула в темноте стальная маска, отразив одинокий язык пламени взвившийся над тем местом, где еще недавно была тюрьма. – Ну и конечно драконы.

От одного слова «дракон» у меня мороз по коже идет. До сих пор в ушах стоит трубный рев, сотрясающий стены. Такое и в страшном сне не приснится. Клубящееся пламя огненной рекой затекающее через окно. Мы даже глазом моргнуть не успели, как лежащая в углу камеры солома вспыхнула. Воздух наполнился клубами едучего дыма. И снова рев. Такой, что хочется упасть на землю, закрыть голову руками и превратиться в бездушный камень не чувствующий боли, и не способный судорожно мочиться от животного страха, пронизывающего оледеневшую не смотря на бушующее вокруг пламя душу. Но это была лишь разминка для дракона. Земля вздрогнула как при землетрясении. Зашевелились словно живые стены. По каменной поверхности пошли волны, как будто неведомая сила снаружи гладит гигантской рукой почему-то ставшие резиновыми стены. А потом на тюрьму, мощное, несокрушимое здание, словно опустилась огненная кувалда. Мигом оглохшие и ослепшие мы как два котенка царапкались по раскаленным камням, оставляя на них куски одежды и клочья обожженной кожи. Огненный вихрь наподдал нам под зад и выпер из пламенного беснования как пробку из бутылки шампанского. Стоя у горы камней, над которыми завис, звучно хлопая крыльями огромный как живущий в душе ужас дракон, мы дрожащие как два осиновых листа все никак не хотели верить, что вырвались из этого крематория живыми.

– Ну и что дальше делать будем? – с трудом подавляю отчаяние.

Я в полной растерянности. Мальчик мертв. О спасении Ди можно смело забыть. Никогда мне больше не увидеть глаза полные осени. Эх, подвел я тебя девица-красавица, подвел как последняя сволочь. Ты дожидаешься меня, сидя в башне, а я… я… Дурак в общем. Мог бы вовремя сообразить, что мальчик не спроста себя так вел. Ведь всего лишь подумать немного надо было… Самую малость. Сложить два плюс два: странное поведение мальчика и рассказ Апокимуса о гибели его родителей. Ну, неужели мальчику было трудно просто объяснить мне что к чему? Ведь если бы мы знали, что Рошгор тот самый город – город его детства, то обошли бы его десятой дорогой и может быть были бы уже у очередной Занавеси. Нет, зря я рву душу. Все равно орды тварей преградили бы нам путь. А вот мальчика действительно жалко. За время нашего путешествия, я успел привязаться к нему. Он мне нравился. Маленький оборотень. Невольно улыбаюсь, вспомнив озорное, неугомонное существо, моего маленького Сусанина. Вспоминаю наши веселые игры и дурацкие розыграши… Его не по детски серьезное лицо бледным образом затмило мой взгляд и сделало его влажным как дождливый осенний день. Надеюсь, что он принял легкую смерть…