Читать книгу "Любовница лилий - Ярослава Лазарева"

– Понятия не имею, – уверенно ответил Идрис. – Наверное, кто-то из ее многочисленных врагов. Наше счастье, что она в прежнем облике.

– Я скоро улетаю на Ольхон, – сказал Виктор. – И даже рад этому. Лучше для моих домочадцев, что меня рядом не будет. Ощущаю себя антенной, притягивающей зло.

– Все будет хорошо, – ответил Идрис.

Перед сном Виктор заглянул к Еве. Девочка уже спала. Он полюбовался на ее спокойное лицо, легкую улыбку, коснулся поцелуем ее макушки. Девочка что-то пробормотала и перевернулась на бок, положив руки под подушку. Виктор вышел из ее комнаты и отправился к себе. Мрачные мысли не давали ему уснуть, и он долго ворочался в кровати. Промучившись без сна, встал, решив выпить воды. Он услышал глухой бой больших настенных часов, находящихся в гостиной. Наступила полночь.

С последним ударом Виктор почувствовал жуткое недомогание. Его сердце начало странно биться, словно все убыстряя свою работу. Виктор задышал тяжело, пот прошиб так обильно, что он ощутил, как бегут струйки по спине, ноги стали ватными. Он с трудом стоял, держась за спинку кровати.

«Что происходит? – метались мысли. – У меня инфаркт?»

Виктор с трудом дошел до двери, открыл ее и услышал сдавленный стон. В коридор буквально вывалилась из своей комнаты Серафима Павловна. Она дышала часто и держалась правой рукой за сердце.

– Помогите, – прохрипела женщина и упала.

Виктор, превозмогая дурноту, старательно выровнял дыхание, пытаясь восстановить сердечный ритм. И тут услышал будто бы мерный стук, пронизывающий пространство дома. Ему показалось, что его сердце подлаживается именно под него и бьется в такт с этими все убыстряющимися звуками. Из своей комнаты выглянула Ева. Она выглядела хорошо, только была явно напугана. Виктор увидел сильное синее свечение вокруг сестры. Видимо, оно создавало какой-то мощный защитный кокон, и девочка не ощущала дискомфорта от странных звуков. Она бросилась к брату, подхватила его. Виктор оперся о стену. Ева провела руками перед его грудью, синее поле закрыло словно щит. Ему стало легче.

– Серафима! – прошептал он.

Ева оглянулась и заметила распростертую на полу экономку и бросилась к ней. А Виктор пошел на звук. Он спустился в гостиную и включил верхний свет.

Между диваном и креслом находился журнальный столик. На нем, поблескивая нарисованными глазами, стояла кукла-танцовщица. Ее руки били в барабан без остановки. Лицо выглядело живым и злобным. Виктор, превозмогая неконтролируемый ужас, приблизился и первым делом вырвал барабан. Он бросил магический инструмент в камин и сразу ощутил облегчение. Сердце начало биться в правильном здоровом ритме. Он разжег огонь и засунул в него барабан. Затем крепко ухватил за туловище куклу, которая все еще ритмично двигала руками. Она шевелилась как живая, и он с трудом справился со страхом и отвращением. Виктор быстро бросил танцовщицу в камин. Ее охватило жаром, лицо исказилось, рот издал хриплый крик. Но пламя моментально расправилось с монстром. Виктор дождался, пока кукла сгорела без остатка, поворошил пепел и залил камин.

Он поднялся наверх. Серафима Павловна уже пришла в себя. Ева уложила ее в постель. Виктор предложил вызвать «скорую», но экономка отказалась.

– Давление скачет, – слабым голосом сказала она, – погода, наверное, поменяется. Евочка уже дала мне валокордин. Я чувствую себя все лучше. Посплю, а утром буду совершенно здорова.

Виктор пожелал ей спокойной ночи и вышел в коридор. Сестра поцеловала экономку и отправилась за ним.

– Что это было? – спросила Ева, серьезно глядя ему в глаза.

– Ты умная девочка и многое понимаешь, – после паузы ответил Виктор. – Ты часто спрашиваешь меня о работе… Так вот, можно сказать, что я общаюсь с потусторонними силами.

– Ты медиум? – уточнила Ева.

– Типа того, – подтвердил он. – Думаю, сегодня к нам наведался какой-то злой демон, которого я по неосторожности впустил в наш мир. Такое в практике бывает.

– И где он? – испуганно спросила девочка.

– Отправил обратно в преисподнюю, – сказал Виктор. – И очень благодарен тебе за помощь. Ты защитила в нужный момент!

– Я действовала инстинктивно, – призналась Ева.

– И на будущее… – неуверенно проговорил он, – если что-то возникнет неординарное, немедленно мне звони! С демонами шутки плохи.

– Хорошо, – пообещала она.

– И лучше ничего не рассказывать ни Серафиме Павловне, ни Петру Ивановичу, – добавил Виктор.

– Само собой! – серьезно проговорила Ева. – Bonne nuit!

– Спокойной ночи, – ответил он и поцеловал сестру в щеку.

Виктор ушел к себе. Он был раздавлен произошедшим. Соланж решила мстить, и если бы не его сестра, то неизвестно, чем бы для них закончился ночной концерт куклы-барабанщицы.

Из дневника Виктора:

«…Октябрьское новолуние по московскому времени наступает в 20:37. Но на Ольхоне из-за разницы во времени его срок – 31 октября в 01:37.

Я приехал накануне вечером. Сойжима выглядела мрачной, но воздержалась от упреков. И когда я отдал ей конверт с крупной суммой для семьи погибшего Анжила, она лишь молча кивнула и приняла деньги.

Сойжима долго готовилась к обряду. Я сидел в одиночестве в чулане, наполненном пучками сухих пахучих трав. Зажженные свечи, стоящие прямо на полу, образовывали круг, в центре которого я находился. Время потеряло свои значения. Я пребывал в какой-то прострации, полностью отключив мысли. Вышел я из этого состояния, когда Сойжима появилась в чулане. В ее руках билась живая белая курица. Шаманка начала что-то бормотать, обходя вокруг меня. Затем одним резким движением перерезала горло жертвенной птице и пробормотала: «Режу злые намерения, заливаю им путь живой кровью, Соланж не увидит, смерть не пройдет». Кровавой струйкой она обвела круг, затушив свечи. Через час Сойжима вывела меня из чулана.

Мы пришли к подножию холма. Было за полночь. Слегка подмораживало, жухлая трава поскрипывала под ногами, тонкий ледок крошился, сырой воздух казался промозглым. Новолуние – самое темное время, но серые полоски снега, осветляющие холм, поблескивающая вдалеке застывшая вода Байкала, искрящиеся на черном небе звезды оживляли мрачный пейзаж. Сойжима разложила необходимые предметы для обряда. Она была сосредоточена и почти не разговаривала со мной. Ее узкоглазое лицо казалось непроницаемым. Но я был готов ко всему и хотел, чтобы все поскорее закончилось. За минуту до срока я разделся догола и лег на расстеленную черную простыню, раскинув руки в стороны, ладонями вверх. Сойжима развела четыре костра: в ногах, голове и по бокам моего тела, они разгорелись и будто обозначили четыре точки креста. Шаманка взяла бубен и начала камлание. Я снова расслабился и постарался полностью отключить разум, так она велела перед обрядом. Время исчезло, тело стало словно невесомым и нечувствительным ни к холоду, идущему от стылой земли, ни к жару костров…