Читать книгу "Отравленная маска - Валерия Вербинина"

– Пощечина, – ровным тоном промолвил Полонский, коснувшись своей щеки. – Боюсь, дуэли не избежать.

Муся зарыдала. Митя и Никита в два голоса стали увещевать Ореста и Евгения, уговаривать, просить образумиться – тщетно.

– Никаких извинений, – отрезал князь Рокотов. – Драться так драться.

– Согласен, – подхватил граф Полонский. – И раз оскорбленной стороной являюсь я, то выбор оружия принадлежит мне.

– Сначала надо назначить секундантов, – вмешался Никита.

– Прекрасно, – согласился Полонский. – Будешь моим секундантом?

Никита угрюмо поглядел на него и махнул рукой.

– Тогда ты, Митенька, будешь секундантом у меня, – распорядился князь. – Ни к чему нам посторонние лица. Доктором возьмем Телегина. – Он с вызовом обернулся к своему противнику. – Ну что, господин граф? Когда стреляемся?

– А кто сказал, что мы будем стреляться? – спокойно возразил Евгений. – Раз я был оскорблен, то и оружие выбираю я. Будем драться на шпагах.

– На шпагах? – поразился Митя.

– На шпагах? – повторил ошеломленный Карелин.

– Разумеется, – хладнокровно ответил Полонский. – А что, будут какие-то возражения?

Муся, услышав эти слова, зарыдала еще горше. Она куда быстрее остальных мужчин сообразила, куда клонит коварный граф. Ее кузен первоклассный стрелок, но в фехтовании куда слабее. Что же до Евгения, то он в стрельбе уступает князю, но зато у знаменитого учителя Вальвиля-младшего граф слыл одним из лучших учеников. Орест тоже отлично понял, почему его противник выбрал столь странное оружие, и гордо вскинул голову.

– Возражений не будет, – ответил он на вопрос Полонского. – Когда дуэль?

– Господа, – вмешался Карелин, – по условиям кодекса все переговоры между противниками должны вести секунданты. Что вы делаете?

– А, к черту церемонии! – жестко отозвался Полонский. – Все равно ведь тут все свои, верно? Раз уж князь собрался завтра отбыть с барышнями на вокзал в Николаевск, может, сегодня мы и решим нашу проблему?

– Чем быстрее, тем лучше, – парировал Орест. – Через час на поляне у старого дуба. Идет? Никита, ты успеешь предупредить доктора?

– Он его убьет! – стонала Муся, обхватив своими маленькими ручками кудрявую голову. – Господи, Амалия, Эжен ведь убьет его! – Она хлюпнула носом. – Да, я чуть не забыла… Кузен оставил тебе письмо.

Сердце Амалии екнуло.

– Письмо?

– Да. – Муся повернулась к столу и, пошарив среди книг, извлекла маленький запечатанный конверт. – Он сидел вот тут… и все тот же кот ходил возле его ног… и он попросил меня передать это тебе… Амалия, мне страшно, – по-детски беспомощно закончила она.

Амалия разорвала конверт. Внутри был листок простой бумаги, сложенный вдвое. Амалия развернула его.

– Что он написал? – робко поинтересовалась Муся, вытирая слезы со щек вышитым платочком.

Письмо было совсем коротким. Посередине листа стояло: «Je vous aime. O.».[60]

И больше ничего.

Амалия медленно опустила листок на колени.

– Когда они уехали? – внезапно спросила она.

Муся покачала головой.

– Не знаю… Наверное, с полчаса тому назад.

– Доктор уже был с ними?

Муся задумалась, наморщила лоб.

– Кажется, нет. Я не уверена…

– Значит, они должны будут еще заехать за ним, – закончила Амалия, поднимаясь с места. – Даша! Неси мою шаль.

– Ты что задумала? – спросила Муся, с изумлением глядя на нее.

– Я остановлю их, – решительно сказала Амалия. – Это никчемная ссора… Я не позволю им убить друг друга!

И она бросилась к двери.

– Амалия, стой! – закричала Муся. – Ты… ты не сможешь ничего сделать! Я пыталась, но… Если бы ты видела их лица, ты бы сама все поняла. Куда же ты?

«На поляне возле старого дуба… На поляне…»

Амалия сбежала с крыльца. Крикнула:

– Осип! – К ней подбежал конюший. – Дженни еще хромает?

– Никак нет-с, Амалия Константиновна. Прикажете седлать?

Амалия заметила, что она до сих пор держит в руке то самое письмо, скомкала его и сунула в карман. Пока будут седлать Дженни, пройдут драгоценные минуты, и вдобавок Амалии придется вернуться в дом и переодеться в амазонку. Нет, так она потеряет слишком много времени. Моментально приняв решение, девушка подобрала юбки и побежала по дороге, ведущей в лес.

– Так седлать Дженни или нет, барышня? – закричал Осип ей вслед и, не получив ответа, недоуменно развел руками.

«Вот негодяй! – кипела Амалия, окунаясь в золотую сень деревьев. – Из-за того, что я вчера отказала ему, привязался к бедному Оресту… Мерзавец! Животное! А, черт… черт… черт… – На ее пути попалось сразу несколько канав, и она перескочила через них в такт чертям. – Щучья холера! Правильно говорит моя маман, нет ничего хуже, чем если в тебя влюбится какой-нибудь, прости господи, недоумок. Ох, я даже не ела с утра! – вспомнила Амалия через полсотни шагов. – Только бы поспеть вовремя, только бы поспеть… Заяц! Ничего себе! – Амалия даже остановилась от неожиданности. – Ну, чего смотришь на меня? Не видишь, что ли, – барышня делает моцион!»

Заяц удрал, высоко подкидывая зад и смешно петляя среди деревьев.

«А! ведь тут же еще и волки водятся! – внезапно вспомнила Амалия. – Ох! Чувствую, будет мне некролог от Эмиля Верещагина: «Мадемуазель Тамарина пошла на обед а une famille de loups[61]. Благодарность от главы семейства прилагается. Убедительная просьба присылать барышень пожирнее». Ой, что за глупости в голову лезут! Господи, сделай так, чтобы я не опоздала… Пожалуйста! Ну чего тебе это стоит? Я не хочу, не хочу, чтобы из-за меня погибли люди! Даже этот гнусный Эжен…»

Амалия похолодела: где-то вдалеке и в самом деле послышался тонкий вой, похожий на волчий. Белая сова сорвалась с ветки и полетела, бесшумно махая крыльями. Амалия шарахнулась, но тут же взяла себя в руки и двинулась вперед. Макушка дуба уже показалась над вершинами деревьев. Главное – успеть!

Амалия споткнулась о вылезший на поверхность корень дерева и упала, взметнув ворох опавших листьев. Они еще кружились в воздухе, когда Амалия уже вскочила на ноги и продолжила свой путь. В правом боку у нее отчаянно кололо.

В то же самое мгновение, когда до Амалии донесся волчий вой, на поляне возле дуба Орест Рокотов медленно осел на землю. Евгений удачным выпадом только что ранил его, и на белой рубашке князя чуть ниже ребер стало стремительно расплываться красное пятно. Доктор Телегин, морщась, смотрел на это. Он был человеком старой закалки, гуманистом, и от души ненавидел войны, сражения, дуэли и все, что калечит и убивает людей. В этом поединке все было ясно с самого начала. Орест был не настолько искусен в фехтовании, чтобы противостоять бешеному натиску Полонского. Граф рассек ему щеку, предплечье и только что серьезно ранил его, но Орест упорно не желал сдаваться.